Возврат на главную

Подпишитесь

Можно подписаться на новости "Слова". Поклон каждому, кто разделяет позицию сайта. RSS

Страницы сайта

Последние комментарии

Десант погиб в Донбассе

За что десант погиб в Донбассе?

Беседуем с автором расследования о войне России в Украине, членом Бюро партии «Яблоко» Львом Шлосбергом

Как обществу остановить Путина

Могут ли предлагаемая «Яблоком» Коалиция политической альтернативы и антивоенные марши предотвратить гибель тысяч граждан России и Украины на войне в Донбассе?

В студии Радио Свобода автор расследования о гибели в Украине псковских десантников, член федерального Бюро партии «Яблоко», депутат Псковского областного собрания депутатов, учредитель газеты «Псковская губерния» Лев Шлосберг.

После того, как в газете «Псковская губерния» было опубликовано расследование о гибели военнослужащих Псковской дивизии ВДВ, его  автор подвергся нападению, сейчас следствие фактически прекращено. Лев Шлосберг продолжает исследовать тему участия военнослужащих РФ в боевых действиях на территории Украины и публиковать антивоенные статьи.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии член федерального бюро партии «Яблоко», председатель псковского отделения партии «Яблоко», депутат Псковского областного собрания депутатов и учредитель газеты «Псковская губерния»  Лев Шлосберг. Мы будем говорить о журналистской деятельности, политической деятельности и ситуации на Украине.

Вопрос первый такой: 29 августа прошлого года на вас было совершено в Пскове нападение, последствия были, вы были в больнице, как сейчас здоровье?

Лев Шлосберг: Спасибо, хорошо.

Михаил Соколов: Какой версии вы придерживаетесь в связи с этим нападением? Многие считают, что это была месть за публикации о гибели псковских десантников на территории Украины.

Лев Шлосберг: Во-первых, надо вспомнить, что в те дни в Пскове нападения на журналистов российских СМИ происходили каждый день. Было нападение на журналистов «Рейтер», было нападение на журналистов «Русского телеграфа», было нападение на журналистов «Дождя», «Фонтанки», «Новой газеты» – это происходило каждый день. В том числе эти нападения происходили на двух псковских кладбищах, кладбище Крестовское и кладбище около Пскова в деревне Выбуты, где были похоронены российские военнослужащие, служившие в Пскове и вернувшиеся в Псков, к сожалению, не живыми с украинского фронта. Очевидно, представление неких лиц со стороны политического руководства, я думаю,  скорее всего – военного руководства страны заключалось в том, что виноваты не те, кто развязал войну, а те, кто об этом рассказал, тем более рассказал о потерях. Я оказался в числе тех людей, кто об этом сказал, кто попал в после зрения этих людей.

Я уверен абсолютно в том, что решение  об избиении журналистов, не только меня, но и всех наших коллег, принималось не в Пскове – это решение принималось в Москве весьма высокопоставленными людьми, в Пскове только исполнили приказ. Соответственно, все следственные группы, которые занимались расследованием нападений на журналистов, столкнулись с колоссальными проблемами в своей работе.

В двух эпизодах виновных нашли – это были военнослужащие, контрактники 76 десантно-штурмовой дивизии, но вместо уголовного расследования дела были переквалифицированы полицией в дисциплинарные и переданы в воинские части для исполнения дисциплинарного наказания. Думаю, что этим господам объявили благодарность.

Михаил Соколов: Дисциплинарное наказание – это что значит? Есть угроза дисциплинарный батальон, еще что-то?

Лев Шлосберг: Нет, идет речь о выговоре, еще о чем-нибудь. Я думаю, что им объявили благодарность за охоту на журналистов.

Михаил Соколов: Со следствием вы сейчас общаетесь, или вообще они приостановили расследование в вашем случае?

Лев Шлосберг: После тех событий, когда было расследование приостановлено, это было осенью по истечении тех процессуальных сроков, в ходе которых следствие обязано либо установить подозреваемых лиц, двигаться в эту сторону, либо объявить об их ненахождении, следствие объявило об их ненахождении, я получил соответствующее письмо. Но затем эта процедура может возобновляться бесчисленное число раз.

В декабре уже, когда все узнали о том, что следствие приостановлено, у меня есть письмо-извещение, но уже с фамилией другого следователя, о том, что дело возобновлено. С той поры я со следствием не общался. У меня есть общее представление о том, как следствие двигалось.

Я полагаю, что люди, которым нечаянно досталось это дело, конечно, кто бы мог подумать из них, что  они окажутся причастны к политическим по сути делам, они все делали изначально, на мой взгляд, верно, не может быть расследовано, потому что полное расследование этого дела раскроет имена, которые при этой власти раскрыть невозможно, все остановилось. В 2015 году я со следствием еще не общался, они тоже на меня не выходили, вопросов не задавали.

Михаил Соколов: То есть следствие остановилось у ворот вот этой десантной дивизии, можно сказать?

Лев Шлосберг: Следствие остановилось, до ворот дивизии они не дошли. Потому что сегодня даже косвенных подтверждений того, что та группа, которая следила за мной, организовала и осуществила избиение, что эти люди причастны к российской армии, сегодня таких документальных подтверждений не получено. Но все поиски шли в эту сторону, поскольку это движение для следствия было очевидным.

Михаил Соколов: Если говорить о тех ваших выступлениях в печати, о том, что вы взялись за расследование действий российских военнослужащих на территории Украины, вы сейчас не жалеете об этом? Может быть, не надо было так резко выступать?

Лев Шлосберг: Вы знаете, я думаю, что я выступил совсем не резко. События августа были, к сожалению, ожидаемы. Сейчас мало кто об этом говорит, мы об этом сказали, но может быть, не все услышали,  первые погибшие псковские военнослужащие – это были военнослужащие Пскова, и она была направлена на Украину раньше.

Михаил Соколов: Весной?

Лев Шлосберг: Точную дату сказать невозможно, но первые погибшие там были уже летом.

Михаил Соколов: То есть это в некотором смысле совпадает с той информацией, которую, как утверждается, дала Светлана Давыдова по Вязьме о направлении военнослужащих ГРУ куда-то на юг.

Лев Шлосберг: Там была совершенно другая ситуация, я не могу ничего в деталях сказать по Вязьме. Женщина, насколько я понимаю, ехала в общественном транспорте, услышала разговор, его каким-то образом интерпретировала. У нас была другая совершенно ситуация, у нас стоит бригада ГРУ, и первый похороненный был именно из этой бригады, он похоронен там же в Выбутах, все видели это печальное место. Мы знали уже, что есть участие и есть погибшие. Тогда было ощущение или впечатление, что это некая спецоперация, что люди там находятся по какому-то очень специфическому соглашению, это, как раньше говорили, очень ограниченный воинский контингент. После 15 августа стало ясно, что контингент, если и ограниченный, то очень большой, и произошли первые массовые потери. Тогда отреагировали, кстати говоря, просто гражданские люди, читатели соцсетей, обратившие внимание на записи  «ВКонтакте», когда родные извещали о гибели своих погибших.

Очень важное для меня письмо, которое, собственно говоря, подвигло меня поехать в Выбуты на кладбище 25 августа – это было письмо от бывшего военнослужащего  76 дивизии, действующего военнослужащего, который сейчас служит в другом регионе России, который написал мне о том, что его близкий знакомый по службе Леонид Кичаткин погиб, что похороны в понедельник. Он был абсолютно возмущен этим утаиванием, сокрытием потерь, сокрытием похорон. И он попросил меня поехать на кладбище и посмотреть, что там будет. Собственно говоря, это письмо в каком-то смысле было для меня последней каплей.

Я не считаю, что то, что мы увидели, рассказали и опубликовали – это было что-то резкое, действия и движения. Мы увидели, что были похороны, было очевидно, что это похороны военнослужащего дивизии, потому что там были автобусы дивизии, было очень много людей. Я потом говорил и сейчас могу сказать: я уверен в том, что там были похороны не только Леонида Кичаткина. Но учитывая, что мы увидели только часть прощания, военные выступили категорически против нахождения там посторонних людей, мы с моим коллегой Алексеем Семеновым, журналистом «Псковской губернии», покинули это место. Его, по счастью, не узнали, он спокойно ушел оттуда, я тоже ушел, но военнослужащие заявили, что родные якобы против того, чтобы кто-то вообще присутствовал на кладбище. Там было свыше ста человек, было очевидно, что это не простые похороны. Думаю, что не в Леониде Кичаткине было дело.

Михаил Соколов: Нас всегда спрашивают слушатели: а как вы докажете, что этот человек погиб на территории Украины?

Показать подробнее


ИсточникРадио Свобода

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Слово

Размер шрифта

Размер шрифта будет меняться только на странице публикации, но не на аннотациях

Рубрики

Полсотни последних постов