Зачем вам деньги

Тут по существу темы нечего комментировать – всё прозрачно. А в частности отмечу, что мерзавец в судейской мантии один справедливый тезис, не подумавши, озвучил. А именно: «А зачем по телевизору что-то смотреть? Его вообще вредно смотреть, как и новости слушать». В Эрэфии это – стопроцентная правда.

«Вы старые, зачем вам деньги»: как родители погибшего бойца ЧВК Вагнера судились с его вдовой

Илья Барабанов Чесма, Челябинская область

В Челябинской области впервые до суда дошло дело о посмертных пятимиллионных компенсациях, которые выплачивает семьям своих погибших бойцов так называемая частная военная компания (ЧВК) Вагнера, существование которой властями отрицается.

Родители погибшего в Сирии Андрея Литвинова пытались отсудить у его вдовы часть компенсации в 5 млн рублей, которую, по их словам, она получила от частной военной компании. Вдова утверждает, что ее муж погиб, собирая в Сирии клубнику.

За судебным разбирательством в райцентре Чесма в Челябинской области наблюдал корреспондент Русской службы Би-би-си.

«Эти пять миллионов будто ей по башке ударили»

«Когда сына на срочную службу призвали, он попал в Чечню, первая война шла. Тогда вытащить его оттуда мне помогали и военком наш, и доктор. Трактористов же на БТР сажали — и половина ребят, кого вместе с ним призвали, там сгорели. Из Чечни я его вытащила, а он в Сирии сгорел, — Надежда Литвинова сидит на диване и рассказывает о своем погибшем сыне, держа в руках его фотографию. — Долгов не было, кредитов не было. Живи, не хочу. Ну, хотелось сарай поставить и машину новую. Но зачем в Сирию ехать? Снохе я простить не могу, что она мне ничего не сказала перед его отъездом, я бы повлияла».

История Андрея Литвинова, рассказанная его матерью, похожа на десятки других историй добровольцев, которые уехали воевать в Сирию.

В мае 2017 года Литвинов, ничего не сказав родителям, уехал на тренировочную базу ЧВК Вагнера, которая расположена в селе Молькино Краснодарского края. В конце месяца Андрей Литвинов прислал жене Светлане бандероль. В ней были обручальное кольцо, трудовая книжка, водительское удостоверение и другие документы, не пригодившиеся ему при заключении контракта.

Затем, по словам его родителей и брата Александра, он выехал с другими бойцами в Сирию. Летом 2017 года Светлана Литвинова трижды ездила в Екатеринбург получать зарплату мужа: «От представителя организации, где работал муж. Как называется, она не знает», — рассказала в суде ее адвокат Оксана Овчинникова.

28 сентября Литвинов, а также еще как минимум пять граждан России, погибли в бою недалеко от города Таис в провинции Хомс. Би-би-си располагает свидетельством о смерти Литвинова. По словам родителей, в справке о смерти Андрея было указано «обугливание тела». Ранее аналогичные справки получали родственники других погибших бойцов ЧВК в Сирии.

О том, что случилось в Сирии, в Чесме узнали 12 октября, когда жене Андрея позвонили из Ростова-на-Дону и пригласили приехать забрать тело мужа и денежную компенсацию. На следующий день Светлана Литвинова вылетела в Ростов вместе с братом погибшего Александром. Там они получили неофициальные медали ЧВК Вагнера и деньги: 5 млн рублей компенсации, 100 тыс. рублей на похороны и еще 160 тыс. рублей, которые погибший не успел получить в качестве зарплаты. Об этом в суде рассказал брат погибшего Александр, летавший вместе с Светланой в Ростов-на-Дону.

«15 октября привезли «груз 200″, — вспоминает мать погибшего, — цинковый гроб, обшитый фанерой. В тот же день после обеда похоронили. На похороны человек 200 пришло, мы только ресторан на 150 заказывали».

Пока не прошло 40 дней с гибели сына, вопрос о деньгах никто в семье не поднимал, а в ноябре, после поминок, родители погибшего бойца пришли к снохе и попросили дать им один миллион из тех пяти, что она получила в Ростове-на-Дону.

«Мужу машину купить, забор поставить, зубы нам вставить, а оставшееся положить на счет дочери от первого брака до ее совершеннолетия», — объясняет Надежда Литвинова, зачем им были нужны эти деньги. Но вдова, по словам родителей Андрея, ответила им: «Вы уже старые, вам жить осталось мало, зачем вам деньги».

Родственники несколько раз пытались договориться между собой: лично, через родителей Светланы, с помощью челябинских юристов, но все было безрезультатно.

«У нас всегда были хорошие отношения, но эти пять миллионов будто ей по башке ударили! Сразу мы чужие стали, — жалуется Надежда Литвинова. — Я в это Молькино несколько раз звонила. Пожаловалась, что мы не получили компенсацию. Они перезвонили, уточнили, как такое могло случиться. Я им говорю, что сноха забрала все себе, а родителям говорит «фак ю».

В апреле Надежда и Виктор Литвиновы подали иск в Чесменский районный суд с требованием включить 5 млн от ЧВК Вагнера в общую наследственную массу, которая подлежит делению между наследниками погибшего. 22 июня состоялось рассмотрение дела по существу.

«Как из Чечни вернулся, вообще не в себе был»

5 миллионов рублей для Чесмы — огромная сумма.

Чесма, где жили Литвиновы, хотя и считается райцентром, но по сути это село с шестью тысячами жителей. В 30 км отсюда — граница с Казахстаном. В двух часах езды на машине — Магнитогорск; до областного центра — Челябинска — ехать около трех часов.

В середине XIX века эти места заселялись казаками, которые называли свои села в честь военных побед. Так на юге Челябинской области появились свои Берлин, Варна, Лейпциг, Париж, Фершампенуаз. Село Чесма получило название в честь победы русской армии над турецким флотом в Чесменском сражении 1770 года.

До отъезда в Сирию Андрей Литвинов с женой Светланой жили в Чесме в доме на две семьи. Они поженились в 2006 году, спустя два года родилась дочь Маргарита. Дом молодой семье на улице Энтузиастов построили родители Андрея. До свадьбы со Светланой Андрей уже однажды был женат, от первого брака осталась дочь Елена, которой сейчас 17 лет. «Но не сложилось с первым браком, — вспоминает теперь Надежда Литвинова. — Он как из Чечни вернулся, первое время вообще не в себе был, куролесил, иногда сторожить его приходилось».

Второй брак тоже не выглядел идеальным: после рождения дочери в 2008 году супруги разошлись. После этого Светлана со сломанной челюстью лечилась в больнице в Челябинске. Но спустя три года супруги снова съехались.

Работы в селе нет, так что большинство мужчин уезжают на заработки в другие места. В семье Литвиновых было четыре сына, из них в Чесме с родителями жил только Андрей. Еще двое живут и работают в Магнитогорске, самый младший учится в Челябинске в летной школе на штурмана.

Десять лет Андрей Литвинов работал грузчиком-экспедитором в сельском универмаге, но в 2014 году уволился оттуда: попросил поднять зарплату с 10 тыс. рублей, но начальство не согласилось. «Он попытался ездить на вахту на стройку, но и там с деньгами кинули, — вспоминает Надежда Литвинова. — После этого он даже у нас денег занимал на курсы, проходил переквалификацию и устроился охранником, так последние два года проработал».

Зарплата на новой работе была уже выше, 30 тыс. рублей. Но в итоге Андрей все равно уволился и, ничего не сказав родителям, уехал в Сирию.

«Лишнего знать суду не хочется»

Российские власти с начала военной кампании в Сирии не признают существование ЧВК Вагнера, деятельность которой находится вне российских законов и теоретически подпадает под статью о наёмничестве российского уголовного кодекса. Министерство обороны России с самого начала военной операции в Сирии ни разу не признавало факт гибели россиян из числа бойцов ЧВК в этой стране.

Так что процесс в Чесме стал первым случаем, когда российскому суду пришлось разбираться в том, что из себя представляют «черные» компенсации, выплачиваемые семьям погибших, и кто в принципе их выплачивает. Родители погибшего бойца настаивали на том, что он воевал в Сирии, получил за это награды, а потому выплаченные за его смерть деньги должны быть разделены между всеми наследниками.

Вдова же Андрея Литвинова заявила, что ни к какой военной компании ее муж отношения не имел, а в Сирию отправился работать на фруктовую плантацию.

Сама Светлана в суд не пришла, наняв себе адвоката из Челябинска. Отказалась она и обсуждать свою ссору с родителями погибшего мужа с корреспондентом Би-би-си: «Об этом даже речи быть не может», — ответила она на предложение встретиться и поговорить.

Адвокат Светланы Литвиновой Оксана Овчинникова попыталась даже запретить корреспонденту Би-би-си присутствовать на заседании, аргументируя это тем, что идет «частное разбирательство». Но судья оснований закрывать заседание не нашел.

Сын — это опора наша была. Но организация, где работал наш сын, засекречена
Надежда Литвинова, мать погибшего в Сирии бойца ЧВК Вагнера

Судья Константин Шульгин начал заседание с рассказа о том, что он внимательно изучил единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ) и выяснил: на территории России такой организации как «ЧВК Вагнер» не существует.
«Вы должны доказать, что эти деньги — совместное имущество супругов, — обратился судья к родителям погибшего. — А были у него награды или нет, нам для чего надо уточнять? Какое это имеет отношение к суду? Или это нам надо для представителя Би-би-си, который тут присутствует? Давайте ближе к судебному спору, а не будем политическую пропаганду устраивать».

«Ваша честь, что мы можем сказать, сын погиб, привезли «груз 200″, его супруга получила деньги, — начала свою речь Надежда Литвинова. — У погибшего есть родители, пенсионеры нетрудоспособные, есть несовершеннолетняя дочь от первого брака. Кощунство так поступать с ними. Сын — это опора наша была. Но организация, где работал наш сын, засекречена. Мы не знаем статьи законов, но не может такого быть, чтобы родители пенсионеры остались без финансовой помощи. Если бы наш сын был живой, не было бы этого суда, а сына нет».

— Так что это за деньги? — уточнил судья Шульгин.

— Нам пришел документ из военкомата, что он не военный. Но мы знаем, что сейчас вместе с министерством обороны работает эта частная военная компания, — ответила мать Андрея Литвинова.

— Да с чего вы это взяли? Что это за частная военная компания? Вы бы лучше поменьше средства массовой информации слушали и смотрели! Что это за организация? Это группировка что ли какая-то?

— Это организация, которая помогает нашим вооруженным силам в Сирии. Наш же сын не единственный погибший там.

— Я вообще не понимаю, для чего ваш сын туда поехал? Зарабатывать деньги? Вот представитель ответчика говорил на предварительном заседании, что он туда поехал клубнику выращивать.

— Ну, вы можете себе представить, что в стране, где уже несколько лет идет война, кто-то едет клубнику выращивать?

— А вы сами были там?

— Я это вижу по телевизору!

— А зачем по телевизору что-то смотреть? Его вообще вредно смотреть, как и новости слушать. Вопрос конкретный: что это за деньги и почему вы считаете, что можете на них претендовать?

Зачем по телевизору что-то смотреть? Его вообще вредно смотреть, как и новости слушать
Константин Шульгин, судья

— Мы не можем доказать, что он был военным. Но мы можем предположить, что это деньги, которые он должен был получить за свою военную службу. Это компенсация за гибель.

— Вот у вас, истец, все какие-то домыслы. У вас предположения, а нас интересуют доказательства и факты.

— Доказательством является сама смерть нашего сына.

Судья устал спорить с матерью погибшего бойца: «У нас предмет спора — вот эти денежные средства, которые никому не дают покоя, — вздохнул Константин Шульгин. — 5 млн рублей с неба упали, и никто не знает, что с ними делать. Для сельского населенного пункта — это, конечно, деньги запредельные, и всем хочется их увидеть».

Адвокат вдовы Овчинникова назвала пять миллионов «материальной помощью супруге». Судья спросил, существовала ли частная военная компания.

— Супруг пояснял, что работает на плантации, на сборе фруктов и овощей, — уверила его адвокат.

— Ну вот вы сами по-человечески действительно верите, что он туда фрукты поехал собирать? — вновь вмешалась мать погибшего.

— Я считаю да, — ответила адвокат. — Люди ездят и в другие страны, и в Африку ездят, в любую страну можно поехать зарабатывать деньги. Физическое или юридическое лицо подарило ей эти деньги. Это не обязательно за какую-то смерть. Просто пожалели женщину! Как вы этого понять-то не можете?

Брат погибшего Андрея Литвинова Александр, приехавший на заседание из Магнитогорска, рассказывал судье, что сам был свидетелем существования базы в Молькино. «Я ездил туда, где мой брат оформлялся на работу, — рассказал он. — На базу спецназа ГРУ министерства обороны в Молькино под видом, что тоже хочу завербоваться».

На этом месте судья Шульгин, еще недавно говоривший, что никакого ЧВК Вагнер в России не существует, на всякий случай решил прервать выступающего: «Я просто хочу предупредить свидетеля, что он дает сведения, которые могут представлять государственную тайну». Но Александр Литвинов ответил, что не давал подписок о неразглашении.

Судья решил, что информация о базе в Молькино совершенно не интересна в данном разбирательстве.

«Лишнего знать суду совершенно не хочется, — решил остановить небезопасный спор судья. — Единственное, ваша мама говорит, что это военная компания Вагнера. Все о ней говорят и нигде ее при этом нет. Как юрлицо они не зарегистрированы. Как вы можете утверждать, военная это компания или не военная?»

Лишнего знать суду совершенно не хочется
Константин Шульгин, судья

— Я могу это утверждать на том основании, что эти люди вооружены, у них дисциплина, и они находятся на территории военной части.

— Если бы мы рассматривали обстоятельства гибели вашего брата, то мы копнули бы основательнее. Но спор идет всего-навсего о деньгах, которые упали с неба, а теперь все наследники хотят от них понемногу ущипнуть. Вмешиваться дальше у суда нет интереса, потому что он превращается из гражданского процесса в политический, а нам такие дела неподсудны. Давайте не усугублять это дело.

Спустя час с небольшим после начала заседания, судья ушел выносить решение. Еще через несколько минут он лаконично объявил, что он отклоняет иск. Адвокат Светланы Литвиновой быстро покинула здание суда, села в машину и уехала, отказавшись что-то еще дополнительно комментировать.

Родители погибшего в Сирии Андрея Литвинова вышли на пустую улицу Чапаева, которая тянется через все село. «Наступит время, и правительство признает, что наши мальчики были там и были настоящими патриотами», — сказала на прощание Надежда Литвинова.

Мимо здания суда проехал рейсовый автобус с логотипом партии «Единая Россия» и надписью: «Работа, стабильность, достойная жизнь».

Источник – Русская служба BBC