Задача с одним неизвестным

Anti-Colorados

Часть 1

ПРОЛОГ

Если мы правильно понимаем ход событий, то дебаты как процесс, играют против клована в любом случае. Для него это – безусловный цугцванг, поскольку его отказ даст потерю позиции прямо сегодня, а согласие – приведет к тому же, но чуть позже. Поэтому нас этот момент интересует примерно так: в каком чекбоксе стоит галочка, «да» или «нет». По реакциям его команды видно, что там еще не понимают этой игры, что не может не радовать. А мы попытаемся задать и решить задачу, которая даст пояснение почти всему, что и как сейчас происходит, в том числе и дебатам.

ДАНО:

Вроде бы так в школе назывался раздел задачи, в котором излагалась ее суть, известные аргументы и условия. Так вот, даже в этом разделе уже выясняется некое противоречие, которое упущено практически всеми наблюдателями, а может быть, оно просто хорошо скрывалось, потому и осталось незаметным.

Итак, по состоянию на сегодня мы видим, что некогда оторванный «патриот» Коломойский уже открыто играет в одной команде с противником, и от его патриотизма не осталось ничего, даже флагов. Но самое интересное в том, что в нынешней драке вовсе не принимает участия его давний визави Ахметов. По крайней мере, визуально нельзя обнаружить его движений.

А ведь в 2014 году он явно подыгрывал противнику, финансируя группировки боевиков на Донбассе. Следуя логике событий и тому реноме Ахметова, которое давно утвердилось, он сейчас должен был бы активно топить за Москву, но не делает этого. И вот вопрос, почему так сильно изменились позиции этих олигархов и их кланов?

Ответ попробуем найти из открытых и общедоступных данных, собственных знаний и наблюдений, а в тех местах, где прибита табличка «покрыто мраком тайны», пойдем путем обоснованных предположений или как говорил Шерлок Остапович Холмс – методом дедукции.

МОСТЫ

Здесь мы приведем собственные наблюдения, которые могут сделать киевляне и гости столицы. На Броварском проспекте, в сторону Гидропарка, уже полгода ведется ремонт автомобильного моста, а вернее – его половины, и это мероприятие привело к постоянному затору в активное время суток. Автомобилисты стараются его объезжать по другим мостам, что в час-пик делает эту задачу довольно сложной. Для нас важно то, что уже полгода это является проблемой, при наличии финансирования, техники и так далее.

О ремонте Шулявского путепровода можно просто помолчать, поскольку он закрыт полностью, и теперь в этом транспортном узле будет завал на долгие месяцы. Это понятно и никого не удивляет. Но скажем так, эти мосты – не какое-то чудо инженерной мысли, ни длиной, ни высотой, ни другими характеристиками они не впечатляют, и тем не менее, даже для крайне благоприятных условий ремонта, это – долгая и выматывающая эпопея.

Таким образом, мы прекрасно понимаем, что проблемы с дорожным покрытием (длинной и площадью соответствующих мосту), в принципе – можно оперативно решить либо временными мерами ликвидации проблемы, либо капитальной заменой дорожного полотна, но все равно, в этом случае, ремонт может растянуться на недели или месяц-два, а вот с мостом – все не так.

То, что мы видим сейчас на Гидропарке и Шулявке является практической частью этого ремонта, а ведь до этого проводятся еще инженерно-конструкторские работы. Оно и понятно, ведь дорожное покрытие укладывается на твердую поверхность, а мост проходит над пустотой и его несущие способности должны соответствовать задачам, которые на него возложены, а это – занимает время.

В нашем случае, это – плановые ремонты. Это значит, что пока инженеры, конструкторы, архитекторы и прочие специалисты готовили для строителей соответствующую документацию, движение транспорта продолжалось, и было остановлено только с началом практических работ по ремонту моста. А теперь представим, что мост себе стоял, никто ничего не планировал, но в результате каких-то обстоятельств – рухнул.

То есть, движение по нему прекратилось сегодня, а только завтра или через неделю приехали специалисты, которые оценят, можно ли восстановить мост, и как это сделать, а потом – начнется та самая работа, которую никто не видит. Только после этого начнут свою работу строители. В этом случае, с момента обрушения моста и запуска движения по нему пройдет намного больше времени, чем во время ремонта в штатном режиме.

Источник – сайт «Линия обороны»

Часть 2

Проблема мостов автора мучила давно, и в нескольких материалах мы слегка освещали эту тему, но окончательно все встало на место на прошлой неделе, когда Порох встречался с блогерами первой величины. Кстати, сейчас их кто-то видит и слышит? Ну да бог с ними. Тогда, на чей-то вопрос о «нацжонах» Порох ответил, что эта проблема хорошо известна еще с 2014 года и он планирует ее окончательно решить во второй своей каденции. А что же там, в 2014 году было такое, что связано с «нацжонами»? Безусловно, речь шла об самом известном событии, которое уже вошло в историю под собственным названием.

ИЛОВАЙСК

На самом деле, те трагические события еще по-горячему имели вязкий, дурной запах. Проще говоря, эта акция не была похожа на войсковую операцию просто по своей сути. Дело даже не в том, что еще до начала его штурма в сети была масса информации о том, что противник создал там укрепрайон, а в самой цели этой операции. Там не просматривалось даже оперативного замысла. Ведь такие позиции в лоб штурмовал только товарищ Жуков, и как потом стало известно – товарищ Сергей Сергейченко.

Такие действия вряд ли вообще могли иметь адекватную цель, но раз это случилось, она таки была.

Позже всем нам рассказывали о том, что это – узловая станция и стратегический объект. Но давайте разберемся, насколько эти утверждения соответствуют истине. Иловайск назван по имени Дмитрия Иловайского, которому эти земли пожаловала Екатерина. Центр его имения находился в 20 км севернее, в слободе Зуевской, куда он завез из саратовской губернии несколько сотен крестьян. С тех пор Иловайск не был чем-то известен.

Иловайск можно назвать моногородом, поскольку из небольшого поселка он стал довольно быстро расти в городок, вместе с железнодорожной станцией, со временем ставшей узловой. Магистральное направление движения было «север-юг» или «центр-Кавказ». При совке, большая часть грузопотока и потока пассажирских поездов из центральных, западных и даже восточных регионов проходила именно через Иловайск. Чуть позже от Иловайска были проложены пути сообщения с внутренними районами Донецкой области, которая была богата углем и имела предприятия металлургии, коксо-химии (кокс, в смысле – уголь), машиностроения, промышленной химии и прочего, что требовало разветвленной железнодорожной сети.

В итоге, железнодорожный узел получил четыре направления движения. Северное – Хацызск, Ясиноватая и далее – на север, Запад и Восток. Южное – Амвросиевка, Таганрог и далее – на Кавказ. Плюс к этому два направления местного значения. Западное – Моспино, Донецк и Восточное – Зугрэс, Шахтерск, Торез, Снежное, Дебальцево. Не правда ли, знакомые названия пошли?

С одной стороны, станция по самой своей сути являлась узловой, но по факту, во многом утратила свое значение после развала совка. Как уже давно известно, между Амвросиевкой и российским Матвеев-Курганом пролегла граница, а это – таможни, пограничники и все такое. Пассажирский поток на Кавказ и так упал после отделения закавказских республик, а необходимость прохождения двух таможен в Харькове и Иловайске свело его на «нет». Примерно то же самое случилось и с грузопотоком.

Это значит, что стратегическое направление «север-юг», ради которого станция и была создана, попросту отпало. Особенно это стало понятным после того, как россияне проложили свою ЖД ветку в обход нашей границы. С этого момента станция, де-факто, утратила свое стратегическое значение. Внутреннее перераспределение транспортных потоков перешло на станции Ясиноватая и Дебальцево, а Иловайск по сути стал тупиком. И если кто-то говорит о том, что штурм Иловайска был осуществлен именно по этой причине, то он откровенно врет. По умолчанию, она уже не была стратегической станцией или узлом. Возвращение этого статуса могло произойти только при одном условии – восстановлении сквозного сообщения в направление «север-юг», но как мы отметили выше, это уже не актуально, поскольку россияне теперь имеют собственную ветку.

В таком случае может остаться предположение, что речь шла о том, чтобы не дать возможности противнику поставлять боеприпасы и технику в направлении Донецк, Макеевка, Ясиноватая, но тут имеется два «но». Первое – по состоянию на лето 2014 года, противник вообще ничего не перебрасывал по ЖД, а для военной техники даже шоссе были не нужны, она могла проходить по грунтовым дорогам без потери скорости и других издержек. И второе. Если бы действительно стояла такая цель, то ЖД можно было перекрыть в любом месте на выбор, например – южнее Иловайска или Амвросиевки, где это выглядело бы логично, и тогда можно было взаимодействовать с силами ВСУ сектора «Д». Но для такой цели был выбран самый не подходящий вариант, и если бы стояла именно такая цель, то она могла быть решена другими способами и куда более надежно.

Источник – сайт «Линия обороны»

Часть 3

МОСТЫ 2

Мы не случайно начали описание ситуации с киевских мостов. Автор бывал в той местности и примерно представляет железнодорожную инфраструктуру Иловайского узла. На подходах к Иловайску, на разных расстояниях, железная дорога имеет мосты. Дело в том, что Донецкий кряж иссечен глубокими балками и через них и проложены такие мосты.

Если бы речь шла именно о выведении из строя железнодорожного узла, то не нужно было бы штурмовать Иловайск, тем более зная, что противник там закопался в землю, а без системной поддержки артиллерии и авиации, такая ситуация предполагает потери атакующей стороны в классическом соотношении 1/3. И в таком случае, проще было город вообще не трогать, а уничтожить те самые мосты.

Причем, в то время еще не было плотного прикрытия объектов инфраструктур оккупированной территории средствами ПВО. Это значит, что проблему можно было решит парой штурмовиков и за один день, старыми, добрыми полутонными бомбами. Если же обстановка не позволяла задействовать авиацию, то в таком случае можно было воспользоваться отсутствием сплошной линии фронта и отработать задачу четырьмя диверсионными группами, которые могли устроить фейерверк одновременно.

Они сработали бы по своему знаменитому принципу: «тихо пришел, тихо ушел». Именно разрушение мостов вывело бы узел из строя очень надолго. Это обусловлено тем, что противнику надо было бы уже открыто заводить на территорию Украины свои железнодорожные войска, и на этом – конец гибрида. Оно и понятно, поскольку железнодорожникам нужно обеспечить прикрытие с воздуха, а им и ПВО – прикрытие с земли. А это – пехота, броня, артиллерия и все такое. И то, даже такими силами, восстанавливать мосты пришлось бы достаточно долго.

То есть, даже при всей критичности ситуации, ВСУ имели те скромные силы и средства, которые могли бы решить эту задачу быстро и эффективно. Буквально за пару дней после постановки задачи, Иловайск надолго превратился бы в музей паровозного движения и вообще никому не был нужен, поскольку больше там нет ничего ценного. Только станция, депо и инфраструктура станции.

Все это еще по горячим следам привело к выводу о том, что это была не войсковая операция, и скорее всего – не санкционированная штабом АТО. На это указывала ее абсурдность и отсутствие необходимых сил и средств именно для выполнения озвученной задачи.

На самом деле, это была мобильная штурмовая группа, которая не имела ни тылов, ни резерва, и по сути, ввязавшись в уличные бои, она была изначально обречена на постепенное уничтожение, и особенно в той оперативной ситуации, которая тогда сложилась. Тем не менее, она пошла на Иловайск и случилось то, что случилось.

ОТВЕТ:

Уже позже, по обрывочным сведениям, стала известна истинная цель этого неудачного рейда. Иловайск изначально не был целью, и как мы только что увидели, не мог быть в принципе. Штурмовая группа должна была пройти около 12 км на северо-восток в город Зугрэс для того, чтобы захватить Зуевскую ГРЭС-2, к тому времени, принадлежавшую компании Ахметова ДТРЭК. Это и был главный приз операции, а за ее удачное осуществление был назначен призовой фонд.

То есть, под шум войны, шло силовое перераспределение активов олигархов. Бойцы, принявшие участие в операции, могли и не знать истинных ее причин, а если и знали, то лишь частично. А вот те, кто был в курсе призового гонорара, назначенного Коломойским – знали все, и когда стало понятно, что группа увязла в Иловайске и никакого приза уже не видать, просто смылись оттуда, бросив своих бойцов под огнем противника.

Отсюда как раз и вытекает трагизм ситуации. Когда Сергей Сергейченко с щепкой от ящика в ягодице (боевым ранением), вывел на улицы массовку с требованием что-то таки сделать, публика пошла за ним и, негодуя, требовала разблокировать, освободить и так далее. Но еще раз, это не была войсковая операция, и она не была обеспечена ни соответствующими силами и средствами, ни резервами, ни тылами.

То есть, на том участке их просто не было, и не могло быть, поскольку к тому моменту началось прямое вторжение российских регулярных войск именно с направления Матвеев-Курган, Успенка Амвросиевка, что грозило закрыть в кольце окружения группу войск, находящихся южнее Иловайска, в районе Саур-Могилы. Там было несколько тысяч человек, которых надо было срочно выводить, сдерживая напор россиян, стремившихся перерезать коридор выхода. И вот именно в это время, Сергейченко требовал бросить резервы для вывода людей, которых он завел в мешок и бросил.

Источник – сайт «Линия обороны»

Часть 4

Трагизм ситуации был в том, что по сути, на фоне освободительной войны, которую вели ВСУ и большая часть добровольцев, проводились мероприятия, конечной целью которых был отжим имущества Ахметова. Поскольку Ринат на Донбассе окопался глухо, то выкурить его можно было только таким способом, и окно возможностей было открыто совсем недолго.

А теперь – самое интересное из всего этого. Если вывести за скобки операции войск, которые планировались Генштабом, то в сухом остатке выпадут несколько акций, которые имели несколько иной характер и иные цели. Иловайск – один из нескольких подобных вариантов. И вот, оставляем за скобками ВСУ и российских интервентов, которые уже действовали на территории Донбасса до организованного ввода российских войск, и тогда перед нами предстает картина, которая никем, до этого момента, так не описывалась.

Коломойский профинансировал создание своей мобильной армии, которая нам известна под названиями нескольких добровольческих батальонов. Да, они выступали на нашей стороне, и цели их были за линией фронта и в тылу противника, но цели свои, а вернее – владельца армии.

В это же время Ахметов формирует собственную армию, стоящую на оккупированной территории. Она действует ситуативно против ВСУ, но главная ее цель – оборона промышленных объектов ДТЭК именно от отрядов личной армии Коломойского. Это была война внутри войны. Она имела свой собственный алгоритм, свои цели и свою логику.

Именно по этой причине ахметовское воинство долго не вписывалось в оккупационные структуры российских группировок и стояло особняком, как, впрочем, и воинство Коломойского.

Здесь мы не ставим под сомнение то, что добровольцы были нашими, просто надо понимать, что они действительно, как это сказал Порох, были личной армией Коломойского, и основным их противником были охранные батальоны Ахметова.

Этот вывод подтверждает один из радиоперехватов телефонного разговора Коломойского, когда он угрожал снять с нулей свои батальоны и двинуть на Киев. Слава богу, что этого не произошло, и того же Сергея Сергейченко большинство личного состава его батальона послало куда подальше. Но уже тогда стало понятно, что сам он финансировал не столько войну против оккупанта, сколько собственную армию, как, впрочем, и Ахметов.

Что характерно, такое положение вещей понимали не только в Киеве, но и в Москве, и как мы знаем, пошла очень вязкая и неприятная кампания переподчинения личного состава в состав регулярных сил. Люди Коломойского на выбор переходили в ВСУ или НГУ, а люди Ахметова в соответствующие подразделения оккупационных войск.

В итоге и тот, и другой – потеряли свои личные армии и довольно крупную часть своего имущества. Но вот что интересно, Ахметов вышел из драки и ушел в нейтралитет, а Коломойский – нет. Еще с выборами мэра столицы было понятно, как он будет действовать. Его «Укроп» и Геннадий Корбан задали ту тональность, которую мы наблюдаем сейчас в углубленном и расширенном виде.

И в общем, все это было делом вкуса до того момента, пока Коломойский не сомкнулся, пусть и тактическим союзом, с Москвой. С этого момента, патриот Коломойский, который по факту действительно сделал много полезного в 2014 году (хоть и не без личной корысти) – кончился. Он стал троянским конем для Москвы, и теперь тот же Ахметов выглядит несколько иначе. Его фактическое неучастие в выборной эпопее, и тем более – отстранение от московских игр, следует хотя бы заметить и отметить, чтобы увидеть, насколько длинный путь проделал хозяин клована.

В целом, изложенное выше – версия, но в рамках этой версии укладываются практически все непонятные моменты, в том числе, главный, почему «Иловайск» стал такой загадкой. Мы специально выносим концовку этой версии в эпилог, поскольку она дает ответ на всю задачу, поставленную в самом начале этого изложения.

ЭПИЛОГ

Мы считаем, что именно ситуация с Иловайском стала цугцвангом для Пороха. Не будь это война, то это можно было бы назвать «подставой», но не в этом случае. Суть остается той же, но если в результате погибли люди, определение этого слова уже не подходит.

Итак.

В момент, когда разразилась эта трагедия, Украина не имела вообще никакой поддержки Запада. Обама умыл руки, и, ограничившись санкциями, занял выжидательную позицию. Судя по результатам первого тура голосования, сейчас трудно его обвинить в таком отношении к войне в Украине. Олланд и Меркель наперебой уговаривали Пороха пойти на «компромисс» с Путиным и сделать то же самое, что сделал Саакашвили, но Порох настаивал на политической, дипломатической, материальной и военной помощи. В это время ему надо было показывать полный контроль над ситуацией. Через полгода в Минске, во время «Дебальцево», это проявилось резко и без полутонов. Тогда все решил вопрос наличия или отсутствия контроля Пороха над военной ситуацией на фронте.

Во время Иловайской эпопеи ситуация была еще хуже, поскольку мы только что встали перед фактом открытого вторжения войск РФ, вопреки гарантиям Германии и Франции. И в этот момент взять и публично признать, что в АТО принимают участие кроме ВСУ, СБУ и МВД еще и личная армия богатого парня, а на примере Иловайска, что эта армия подчиняется только ему и действует мимо планов военных, было равнозначно подписаться под тем, что контроль над вооруженными формирования в зоне боевых действий утерян, и что по сути, там стоит анархия. На этом любые переговоры закончились бы мгновенно.

Поэтому-то и не были названы истинные причины трагедии, а тем более – не привлечены к ответственности лица, которые до конца дней будут по уши в крови людей, которых убили просто ни за что – за так и не захваченную ахметовскую ТЭЦ.

Отсюда – такой антагонизм, и все то, что мы сейчас наблюдаем. Люди, которые сейчас пытаются валить Украину, делали это еще с лета 2014 года, но тогда – не так явно и не потому, что боялись, а потому, что в тот момент интересы Украины и людей Коломойского совпадали. Теперь они не совпадают, и он играет против Украины. Ничего личного, никакого патриотизма, только бизнес.

Источник – сайт «Линия обороны»