; ?>/images/rssicon.png)
Лев Рубинштейн
Звучит постоянный вопрос, иногда принимающий форму вопроса риторического: существуют ли на киевском Майдане ксенофобы, агрессивные националисты, антисемиты? Думаю, что да, существуют. И при этом уверен, что вовсе не они задают общую тональность происходящему.
Откуда такая уверенность, притом что сам я там не был? Скажу откуда. Во-первых, там было некоторое количество людей, мнениям, нравственным принципам, вкусу и интуиции которых я привык доверять. Мало? Для меня не мало. К тому же я видел огромное количество фотографий, видеоматериалов, словесных свидетельств, и ни одно из них даже отдаленно не напоминает о «разгуле фашизма», даже в самых его невинных формах. Ну, просто чисто стилистически. У меня, знаете ли, сформировались за долгие годы жизни некоторые собственные представления о том, как стилистически и интонационно выглядит фашизм. И я не вижу оснований от этих своих представлений отказываться.
А уж когда я в чьих-то интернет-комментариях на эту тему натолкнулся на очаровательный новообразованный термин «жидобандеровцы», я и вовсе успокоился на этот счет, окончательно поняв, что если и цветет где-то пышно и разлаписто дремучая ксенофобия, положенная в основу мозговой и прочей деятельности организма, то скорее все-таки не там, а совсем, прямо скажем, в других местах.
А всякие антисемиты там, конечно, есть, почему бы им там не быть. Но они много где есть еще. Они есть, я уверен, в Академии наук, в футбольных клубах, в службах скорой помощи, в пожарных командах, в коллективах симфонических оркестров. И это очень неприятно, да.
Но эффективность деятельности того, другого, третьего и четвертого мы все-таки оцениваем не по этим критериям. Нравится нам это или нет.
Майдан — он все-таки не про евреев, хотя и про них тоже. И не про фашистов, хотя и про них тоже
Вот те, кто при каждом удобном или неудобном случае напирает на «национальные» обстоятельства, они что, считают национальную или этническую принадлежность политической партией, профессией, клубом по интересам?
Я знаю людей, склонных в оценке того или иного политического режима руководствоваться единственным критерием — при какой власти лучше или хуже евреям. Этот критерий вполне законен — почему бы и нет. Но вполне законен он только в том случае, если он расширен до разумных цивилизованных рамок.
Поэтому хорош или плох режим, все же зависит от того, лучше или хуже при нем в том числе и евреям, но также русским, темнокожим, гомосексуалам, рыжим, художникам, филателистам, балетным критикам, инвалидам-колясочникам, физикам-теоретикам, детям, водителям самосвалов, студентам, диабетикам, авиадиспетчерам, бродягам, менеджерам среднего звена, военным, авангардистам, верующим, атеистам, цирковым дрессировщикам, матерям-одиночкам, правозащитникам, музейным работникам, любителям подледного лова, анонимным алкоголикам, театральным суфлерам…
Даже если все время думать о «евреях» (хоть с плюсом, хоть с минусом), не следует забывать, что среди евреев могут обнаружиться и те, и другие, и остальные прочие. А также среди всех перечисленных и неперечисленных категорий граждан могут попасться и евреи.
Но также евреев можно найти среди вагонных мошенников, депутатов Госдумы, сотрудников спецслужб, редакторов официальных газет и телеканалов, расистов, гомофобов и даже, представьте себе, антисемитов. И я вовсе не мечтаю, чтобы им при том или ином режиме было лучше. Скорее наоборот.
А вот Майдан — он все-таки не про евреев, хотя и про них тоже. И не про фашистов, хотя и про них тоже. Но прежде всего он про свободу. А она, как сказал поэт, приходит нагая. Во что ее оденут — такой она и будет. Но для этого она как минимум должна наступить. Для того и Майдан.
Перепечатка с сайта Новое Время.
Последние комментарии