Поезд в огне

Этот поезд в огне: каковы последствия референдума в Британии

Серьезные проблемы ожидают саму Великобританию. Не пожелавшие уходить из ЕС Шотландия и Северная Ирландия теперь получили шанс покинуть королевство

Украина нередко напоминает пассажира, застрявшего на провинциальном вокзале. В один из поездов его пытаются затащить силой, но в этом составе наш пассажир уже ехал в никуда, он не чувствует в нем себя в безопасности и понимает, что старый, лишь изображающий движение поезд может доехать лишь до ближайшего тупика. А другой поезд кажется современным и привлекательным.  Да, этот поезд тоже движется с неожиданными остановками, но все же он идет вперед и очень хочется оказаться в одном из его купе. Но вот беда — билетов на этот поезд в кассе нет. Остается ждать, когда появятся.

И вдруг на наших глазах происходит то, что мы, два года назад выходившие на наши площади под европейскими флагами, не могли себе даже представить: пассажиры одного из вагонов покидают поезд нашей мечты. Не хотят ехать в направлении, которое кажется нам единственно правильным? Как это произошло? Что происходит с будущим европейского континента? Почему Британия раскололась надвое — а перевес все же за сторонниками ее выхода из Евросоюза?

Думаю, украинцам понять англичан проще всего. Можно, конечно, извести тонны бумаги, рассказывая о экономических причинах того, что произошло, о страхе перед мигрантами, о неэффективности Европейского Союза как такового. Но суть противостояния — в двойственном политическом сознании британцев. Я бы даже сказал точнее — в двойственном политическом сознании англичан, потому что Шотландия, Северная Ирландия и, между прочим, космополитичный Лондон проголосовали за Европу.

Суть противостояния — в двойственном политическом сознании британцев, точнее — в двойственном политическом сознании англичан, поскольку Шотландия, Северная Ирландия и, между прочим, космополитичный Лондон проголосовали за Европу

У украинцев такое же двойственное политическое сознание. Одна часть населения нашей страны живет идеей европейского выбора — пусть и по разным соображениям. Другая — и ее влияние начало уменьшаться даже не после Майдана, а после нападения России на Украину — уверено в “общей судьбе” украинцев и их соседей по бывшей Российской империи. И противостояние этих двух групп не завершено — если по вопросу Европы уже достигнут некий консенсус (который, впрочем, вновь может оказаться опротестован неудачами европейского проекта), то по вопросу НАТО количество выступающих за присоединение к альянсу только в этом году превысило количество тех, кто высказывается против. И это после войны и всего того, что мы пережили за последние два года. Не стоит искать в этом водоразделе исключительно рациональные мотивы. Нет, проблема как раз в том, что многие руководствуются в своем представлении о развитии прошлым, а не будущим — и им привычнее считать, что в рамках бывшего Союза, где никто не хочет ничего менять, нам будет легче, чем в новом Союзе — вон сколько у европейцев требований и претензий!

У британцев — такое же двойственное политическое сознание. Есть сторонники европейского проекта — несмотря на все его сложности и неудачи. И эти сторонники могут руководствоваться различными мотивациями — от экономических до политических и даже цивилизационных — вплоть до понимания того факта, что после двух кровопролитных мировых войн, разрушивших Европу, только единство может обеспечить ей процветание.

Но есть и те, кто помнит, что Британия создала свою цивилизацию. Что она — не остров на краю Европы, а центр империи, который превратился в центр цивилизации, что Лондон — еще и столица Содружества наций. Да, это может показаться логикой прошлого, но в цивилизационном, ценностном — и, между прочим, лингвистическом смысле — англичане до сих пор лучше понимают американцев, канадцев, австралийцев или новозеландцев, чем немцев и французов. Атлантическая цивилизация есть — и всегда будет конкурировать с европейской. И сторонники такого подхода к британскому выбору — а они всегда существовали, всегда оказывали значительное влияние на политику страны (не случайно же референдум о членстве в ЕС был одним из важных предвыборных обещаний консерваторов) — победили.

В цивилизационном, ценностном — и, между прочим, лингвистическом смысле — англичане до сих пор лучше понимают американцев, канадцев, австралийцев или новозеландцев, чем немцев и французов. Атлантическая цивилизация есть — и всегда будет конкурировать с европейской

Означает ли эта победа конец европейского проекта? Нет, не означает. Конечно, первоначальный экономический и политический шок будет достаточно сильным, но Великобритания и раньше, до референдума старалась держаться в ЕС особняком. Более того, перед голосованием уходящий теперь с поста главы правительства Дэвид Кэмерон выторговал у коллег такие уступки, которые превращали Великобританию в ассоциированного члена Союза — и одновременно позволяли другим участникам объединения задаться естественным вопросом — почему другим можно, а нам нельзя. Так что после ухода Великобритании исчезнет именно эта опасность внутренней автономизации Евросоюза — зато возникнет естественное после шока стремление доказать состоятельность проекта, участники которого давно уже почили на лаврах обыденности и уверенности в том, что Европейский Союз — константа, за сохранение которой не нужно бороться. ЕС вынужден будет демонстрировать свою конкурентную состоятельность — и это уже очень хорошо.

У кого действительно возникнут сейчас серьезные проблемы — так это у самой Великобритании. Карта голосования проводит границу между Англией и Уэльсом с одной стороны и Шотландией с другой куда четче, чем во времена Елизаветы I и Марии Стюарт. И если вчера европейская конструкция была одной из гарантий территориальной целостности Соединенного Королевства, а руководители ЕС пугали шотландцев, что они не возьмут их в Евросоюз в случае выхода из Великобритании, то сегодня начнут действовать аргументы противоположного характера. Из ЕС захотели выходить Англия и Уэльс, а Шотландия и Северная Ирландия — не захотели. И это при том, что законодательство Соединенного Королевства предусматривает право составных частей на выход. Так что настоящие проблемы еще впереди.

Для украинцев британское голосование означает простой вывод: в любой поезд будущего нужно садиться с открытыми глазами, даже в самый современный и привлекательный. Зазеваешься — окажешься на рельсах

Для украинцев же британское голосование означает только один простой вывод: в любой поезд нужно садиться с открытыми глазами, даже в самый современный и привлекательный. Зазеваешься — окажешься на рельсах. У любого путешествия в будущее есть свои плюсы и минусы и это всегда трудная работа, а не «халява». И это, кстати, служит еще одним предупреждением, касающимся опасности популистских подходов и заигрывания с настроениями, жертвой которых может стать сам игрок — ну и его страна. Сегодня принято жалеть Дэвида Кэмерона, который боролся за европейскую перспективу своей страны как лев — и проиграл. И мало кто вспоминает, что тот же Кэмерон в своей борьбе за власть с лейбористами использовал евроскептические настроения соотечественников и пообещал им тот самый референдум — между прочим, для того, чтобы выйти из ЕС, а не для того, чтобы в нем остаться. Понятно, что на посту главы правительства у политика совсем другая ответственность, чем на посту лидера оппозиции и Кэмерону волей-неволей пришлось защищать то, против чего он еще недавно боролся — и проводить референдум не для того, чтобы выполнить свое обещание и выйти, а для того, чтобы остаться. Но было уже поздно.

Бойтесь неоправданных обещаний.

Виталий Портников, журналист

Источник – «Лига Новости»

Материалы в тему: Британию будет рвать в клочья, Британия рискнула, Кэмерон заявил, что уйдет в отставку