Интерактивные похороны

Александр Сотник: Путинизм. Интерактивные похороны

Путинский режим уже мертв. Причем, не только ментально. Ментальная смерть – это полковник полиции, подошедший к протестующему со смехотворным вопросом «с какой целью вы даете интервью?» Дело ведь не в тупости отдельно взятого Держиморды: у них в полиции – все такие. Только не надо про «отдельных», да «порядочных». Все. Поголовно.

Ментальная смерть – это коллега полковника (обойдемся без обсуждения национальных признаков, хотя после «бурятских шахтеров на Донбассе – так и подмывает).

Так вот: это – коллега полковника, стоящий рядом и зорко цепляющийся взглядом в стремлении угадать, что ему делать. Хватать сразу и тащить или поцеловать взасос? Как начальник скажет – так и будет. Скажет выстрелить – выстрелит. Прикажет облобызать – по-бежневски засосет в самые десна.

Ментальная смерть – стирание принципов, буквы и духа закона, погружение в пустоту.

Но есть и смерть физическая. Она – в детях высокопоставленных чиновников, депутатов и пресс-секретарей, распылившихся по заграницам. Во внуках Жириновского, в дочери Лаврова, в сыне Мизулиной, в дочках Пескова и Родниной – в них во всех. Эти дети не мыслят себя в России. Даже в путинской, которая строилась (или разрушалась) конкретно – под них и ради них. Казалось бы, есть кому передать бразды правления по наследству – ты только возьми. Вот тебе быдло-население, вот тебе недра со всеми богатствами, вот тебе власть – ты только возьми! Не хотят. Ни недвижимости, ни недр. Потому что понимают: на беспределе долго не протянешь, а в безвоздушном пространстве беззакония тебя рано или поздно ухлопают те же внезапно взбесившиеся с голодухи аборигены.

Аборигены эти (не все, но – большинство) обладают, действительно, наимерзейшими качествами: они трусливы и подлы, завистливы и туповаты. А еще – ленивы до невозможности. Им лень принимать решения и нести за это ответственность. Потому и ищут царя-батюшку, который бы «всё порешал» за них, а потом – прижал бы покрепче, приласкал твердой рукой и покормил собственной грудью.

А цари получаются – сплошные людоеды. Что ни Батюшка, то – изверг кровососущий. Вот и маются бедолаги, время от времени пуская «красного петуха» или хватаясь за вилы, когда совсем припечет. Так что боярские отпрыски правильно боятся и не желают возвращения в «родные необъятные». Им и «за бугром» хорошо. Там хотя бы законы работают, и демократия, и царей-извергов нет. А ежели заведется – немедленно сойдет с престола через импичмент или что там у них еще есть…

Путинский режим мертв еще и потому, что никому по большому счету не нужен. Он нужен одному лишь Путину и его близкому окружению, которым некуда бежать. Наворовали, и теперь носятся с награбленным, как оглашенные, не в силах понять: куда же это добро пристроить. На Западе – уже не получится, дома – а ну как Путин издохнет? И что тогда? Ведь «отожмут» вчерашние же «свои», которые, как только прильнут к корыту – тотчас займутся переделом собственности и поиском тех, «кто довел страну до такой жизни». Вот и мечутся в поисках решений. А решений больше нет. Впереди маячат похороны и могила, мрак и вечность. И этот период ожидания погребения – самый жуткий и лютый. Потому что еще есть силы на метания зеленкой и избиения в подворотнях, есть кураж на стрельбу по протестующим и даже ввод танков в Москву. Ну, постреляют. Ну, введут и шарахнут по толпе. А дальше-то что? Россия – не КНДР, ее не законопатишь. Она, сволочь, большая, и контролировать ее невозможно. То есть, одноразово утопить протест в крови – возможно. Но дальше начнется партизанщина на местах. Дальше население отправится в бар имени Молотова, где запасется коктейлями, и – понесутся черти в пляс.

Это парадоксально, и даже смешно, но путинский режим будет похоронен путинским же поколением. Теми молодыми людьми, которые, кроме Владимира Владимировича, никого и не видели. Ни Брежнева, ни Горбачева, ни Ельцина. У них в жизни был только Путин. У их американских сверстников были Буш-младший и Обама, теперь вот – Трамп. А у нашего «молодняка» – только Вова. Единственный и неповторимый. По всем каналам телевидения, которое им осточертело, и смотреть которое считается дурным тоном, полным «отстоем», предназначенным для беззубых бабушек и выживших из ума стариков с клюшками. Для юной поросли нынешние властители дум – блогеры. Тот же Навальный, и ориентирующийся, в основном, на них. Он говорит их языком, использует их речевые обороты, строит фразы по-современному. Условной Марьиванне не понять. То есть, борьбу с коррупцией она понимает, а стилистические тонкости уже не про неё.

Это поколение не приемлет идолопоклонства и жаждет демократии. Оно принимает смысловые решения ежеминутно, хотя бы в своих интерактивных играх. Сделал не тот ход – проиграл. Но это было твое решение. Именно привычка принятия самостоятельных решений – и есть основное отличие этой генерации от предыдущей. Какой смысл смотреть на действие в телевизоре, когда компьютерные технологии позволяют действовать самому, а значит – влиять на окончательный результат? И эта жажда действия с прицелом на влияние станет главным мотиватором в процессе погребения режима. Для них Путин – старый лысый дед, а его окружение – мамонты со сломанными бивнями, невесть как сохранившиеся со времен постсоветского недосоюза. Достаточно взглянуть на кадры прямой линии Сечина, докладывающего Путину об успехах в области арктических нефтяных надоев – и вас самих стошнит. Вся эта мезозойщина – глупое недоразумение, которое необходимо устранить. Что значит «закрыть доступ в Youtube»? Что значит «сайт недоступен»? Какой Роскомнадзор? Вы издеваетесь? На дворе XXI век, во всем мире многоразовые ракеты запускают. Их приземление на платформу – рядовое событие. А в России сажают за ловлю покемонов в храме.

Патологическая отсталость и поросшее мхом сознание – смертельно несовместимы с современностью. Она не просто наступает на пятки. Она уже здесь, и стремится вперед. И путинским мамонтам за ней не угнаться, и уж – тем более – не обуздать. Молодежь полна сил, энергии, и – чего уж греха таить – решительной дури. И эта решительность уже достигает того уровня, когда с улиц никто заходить не захочет. Выведут танки? – да пусть выводят. Хотят «позажигать» на улицах Москвы? – отлично, не мы начали эту войну…

Технологии останкинского «штыря» отработали свое. Они были очень действенными на протяжении многих десятилетий. А в эпоху путинизма и телевизионного спец-управления через пропаганду их отточили до совершенства. Им удалось даже свести с ума пожилое поколение через «крымнашизм» и яд «победобесия». Но у нового поколения – совсем другие мозги. На них не действуют впрыскивания из этого старого ржавого гвоздя-излучателя. Их смешат и пафосный «штырь», и водевильно молодящийся кремлевский «шнырь». Им, действительно, смешно. На них не воздействуют ни пещерные шутки Петросяна, ни лизоблюдский стёб КВНщиков. У них совсем иное восприятие – и юмора, и трагедии. Для них мир – не квадратный вербовщик на кухне, а друзья по всей планете, с которыми можно свободно общаться в реальном времени по «скайпу» или «вайберу». Для них «айфончик» – не продвинутый пользователь, а старый дядька с мешками под глазами, в которых плещется вчерашний «Хеннеси» с плавающими уточками. И этот дядька достоин всяческого презрения.

Тотально оболванивая и одурачивая, Путин и его бригада не заметили, как вырастили поколение могильщиков, которые зароют их яростно и без сожаления. Это наше поколение лило слезы по телевизору, в который «не пускают». У «молодых да ранних» источник информации покруче: интернет с его многообразием выбора, удовлетворяющего любые интересы. Хочешь – смотри, хочешь – обсуждай или даже – участвуй. Интерактив – их стихия. Вот они и выйдут со всей своей интерактивностью, и весело зароют кремлевскую братву китайскими айфонами. И всадят вместо осинового кола в сердце газпромовскую трубу. И поставят на могиле памятник в виде телеящика с Катей Андреевой внутри. И, возможно, перед смертью Путин даже вспомнит давно забытое слово «пейджер», но даже оно будет не актуальным и допотопным…

Источник – 7 Дней