Что спасло Сталина и Молотова

Заголовок спекулятивный, ответа на поставленный в нём вопрос в материале нет. Факты интересные, но историческую фактуру ни подтвердить, ни опровергнуть не могу – ищите аргументы за любую из позиций самостоятельно. Фото серийного убийцы Джугашвили, использованное Сергеем Климовским, заменил на более честный коллаж.

Что спасло Сталина и Молотова от скамьи подсудимых в Нюрнберге

Сергей Климовский, «Хвиля»

Представьте картинку: сентябрь 1939 г. – Степен Бандера выходит из польской тюрьмы в Бресте и видит – Рабоче-Крестьянская Красная армия и Вермахт прошли парадом по городу и обмывают братство по оружию. «И эти «антифашисты» через два будут называть нас «прихвостнями Гитлера?!», ‒ удивляется Бандера. Но Бандера не стал дожидаться парада, состоявшегося 22 сентября.

Он вышел из тюрьмы 17 сентября и быстро покинул Брест, избегая встреч с польскими, немецкими и советскими военными. Надо отдать должное начальству тюрьмы – оно не устроило при отступлении резню заключенных, как советские власти во Львове и других городах, притом, что для правительства Польши Бандера был враг № 1.

Остаток 1939 и 1940 г. Бандера проживал в Италии у настоящих фашистов и не уставал удивляться дружбе коммунистов с национал-социалистами. Коминтерн 17 лет принимал резолюции осуждающие фашизм, и вот с сентября 1939 г. шлет инструкции, требующие от компартий осудить британский и французский империализм, а фашизм и Германию не упоминать. Подпольные ячейки коммунистов в Германии распускаются, деятельность разведгрупп «Красная капелла» в Бельгии и «Кротовый холм» в Швейцарии свернута. Коммунисты и левые Европы в большем стрессе, чем месяц назад ‒ 24 августа, когда мир узнал о пакте Молотова-Риббентропа. Но партдисциплина для коммунистов ‒ это святое, демократия им обещана только после победы коммунизма, и они корчатся, но принимают требуемые Сталиным резолюции и следуют инструкциям Коминтерна, а несогласные тысячами выходят из партий. Благо, в буржуазных демократиях за выход из компартии не сажают. Поэтому коммунисты Европы и США называют войну империалистической и выходят на улицы требовать мира с Гитлером.

Франция 3 сентября объявляет войну Германии и мобилизацию мужчин до 49 лет. Глава коммунистов Морис Торез (1900-1964) тоже призван в армию, но уезжает в Бельгию, оттуда через Швецию и Латвию попадает в СССР. 28 ноября он осужден на 6 лет во Франции за дезертирство и лишен гражданства. Но Москва и компартия Франции до 1943 г. официально заявляют: Торез живет во Франции и подпольно руководит партией. Реально Торез тихо живет в Москве в резерве Коминтерна, отпускает бороду, называет себя Иваном, ничем не руководит, и Гитлера не критикует, так как СССР дружит с ним.

Компартия Франции летом 1940 г. обращается к немцам за разрешением возобновить издание «Юманите», запрещенной в сентябре 1939 г. французским правительством, и немцы разрешают. Но распространение «Юманите» срывает французская полиция и в итоге немцы встают на ее сторону. Компартия Бельгии тоже пытается договориться с немцами о легальности своей деятельности, ссылаясь на дружбу Рейха и СССР. Но после полугода переговоров у них, как и у французов, ничего не вышло. Немцы с осени стали предусматривать войну с СССР, так как засомневались в возможности договориться со Сталиным о разделе владений Великобритании в Азии, а потому решили, – управляемые из Москвы коммунисты им ни к чему. Если бы договорились, то двухпартийная система – национал-социалисты и коммунисты вполне могла стать реальностью в Европе.

Компартия Норвегии спокойно издавала свои газеты в апреле после оккупации страны, пока ее не запретили в августе 1940 г. 15 мая она выпустила «Манифест», осуждающий Англию за втягивание Норвегии в войну, и призывала сотрудничать с оккупантами для экономического сближения Норвегии и Рейха. Коминтерн поправил: экономическое сближение ‒ это перегиб, лучше просто ругайте Англию и ратуйте за мир. Полгода коммунисты и квислингцы были двумя легальными партиями в Норвегии, ‒ социал-демократов и Рабочую партию запретили сразу. Немецким коммунистам Вильгельм Пик из Москвы через Коминтерн в 1939 г. советовал вступать в Народный трудовой фронт и убеждать его членов, что их социализм лучше социализма Гитлера. Компартии США Коминтерн запрещал выступать в поддержку Польши, и рекомендовал глубокий пацифизм. После нападения СССР на Финляндию, Коминтерн советовал винить в этом англо-французских империалистов, замышлявших нападение на СССР из Финляндии.

Ситуация меняется после 22 июня 1941 г. Компартия Франции выпускает обращение со словами «Каждый, кто достоин называться французом, отныне должен считать себя союзником СССР. Победа Гитлера над СССР была бы нашим поражением, а каждая победа СССР над Гитлером будет нашей победой». После 22 июня коммунисты резко стали националистами. Но сам Торез до конца 1942 г. все еще в «подполье». Осенью 1941 г. его эвакуируют в Уфу и достают из «подполья» только в конце 1942 г., когда Сталин признает «Сражающуюся Францию» де Голля и разрешает сформировать эскадрилью «Нормандия – Неман». До этого у Сталина еще сохранялась идея создать советское правительство для Франции во главе с Торезом, почему он и не спешил признавать «Сражающуюся Францию», а затем ставил де Голлю условие ‒ включение коммунистов в состав временного правительства.

Эта игра Сталина с Францией напоминает его «игры» с Польшей, которую Молотов 17 сентября 1939 г. назвал «несостоявшимся государством». Но 1 июля 1941 г. Молотов был вынужден признать этого «ублюдка Версальской системы» государством, заключить с его правительством в Лондоне договор о совместной борьбе с Германией, и выпустить из тюрем и ссылок польских военнопленных 1939 г. Выпустили даже давнего противника большевиков генерала Владислава Андерса, при условии, что он соберет из поляков армию. Андерс не желал воевать в одной компании со Сталиным и, ссылаясь на суровый климат СССР, добился разрешения формировать армию в британской зоне Ирана. В итоге 50-тысячная армия Андерса в 1942 г. участвовала в открытии Второго фронта в Италии и прославилась под Монте-Кассино.

Осенью 1942 г. в СССР стали прибывать французские летчики. Встречать их отправили Мориса Тореза, которому, наконец, нашли применение. Но возникла проблема: летчики бросали ему в лицо «Предатель!». Летчики имели на это право: они та часть французской армии, которая активно сражалась в 1940 г., когда Торез и компартия призывали к миру. Торезу не могли простить его дезертирство, ‒ оно было знаковым: как политический лидер он подал ясный сигнал доверявшим ему французам, и ответственность за сдачу Франции лежала лично на нем клеймом позора, от которого он всю войну стремился избавиться.

Это стремление объясняет его поведение с 1943 г. Он отклоняет предложение де Голля приехать в Алжир и войти в Сопротивление. В Москве 20 января 1944 г. он встречается с делегацией «Свободной Франции», через которую де Голь вновь приглашает прибыть в Алжир, но Торез отказывается сделать это, пока не получит документ, что он не дезертир. Но все упирается в проблему – из-за оккупации во Франции нет госучреждения, которое может выдать Торезу такую справку, – не просить же об этом вишистский режим. Такое учреждение появилось только 31 августа 1944 г. в лице Временного правительства Французской республики и 28 октября выдало требуемую Торезом бумагу. Торез 6 ноября встретился с де Голлем в Москве и выразил ему свое восхищение, но только в июне 1945 г. появился во Франции. Появился как герой Сопротивления. Коммунистическая пресса называла его «бойцом Сопротивления и его снайпером № 1». Де Голь и другие закрывали на это глаза, ‒ коммунистов поддерживала четверть населения Франции, а провоцировать гражданскую войну после благополучно пережитой оккупации хотели немногие.

После смерти Тореза 11июля 1964 г. на теплоходе «Литва» в порту Стамбула, которым он следовал на отпуск в Крым, через пять дней украинский город Чистяково Донецкой области был переименован в Торез в честь героя-антифашиста. Чистяково этой чести удостоилось по двум причинам. Оно, как и ряд городов Донбасса, носило имя буржуя-предпринимателя, организовавшего в нем производство, а во вторых, ‒ Торез родился в семье шахтера, в юности работал шахтером, а в годы войны призывал по радио из Москвы шахтеров освобожденного Донбасса повышать производительность труда. После войны Морис Торез был надежным другом СССР: подержал Сталина в конфликте с Броз Тито, в 1956 г. одобрил подавление восстания в Венгрии и поддержал Хрущева в конфликте с Мао Дзе-дуном и албанцами. Пытался скрыть от компартии Франции доклад Хрущева с разоблачением Сталина, чем возмутил своего сына. На этой почве поругался с другим героем-антифашистом ‒ Пальмиро Тольятти, из-за чего компартии Франции и Италии тоже переругивались. В результате французская компартия одобрила подавление восстания в Чехословакии, а итальянская – нет.

Тольятти тоже был известным антифашистом. Справку об этом ему дал Муссолини, выпустив из тюрьмы с характеристикой «Опасности для государства не представляет», где тот просидел 8 месяцев. Оба были лично знакомы, когда состояли членами Соцпартии. Но в 1919 г. Муссолини разочаровался в европейском социализме, создал «Союз борьбы» по примеру Ленина, который в 1921 г. переименовал в «Национальную фашистскую партию. В отличие от Сталина к бывшим соратникам по Соцпартии относился гуманней.

Итальянским коммунистам по-своему повезло – у них фашизм был с 1922 г., поэтому Сталину до них было сложно дотянуться, и в партии существовала реальная демократия. В 1926 г. Тольятти приехал на пленум Коминтерна в Москву и поддержал Сталина против Троцкого, из-за чего ругался с Амадео Бордига, еще одним лидером коммунистов Италии. В 1930 г. в Италии Бордиге все-таки исключили из партии за «троцкизм», притом, что он был самостоятельным мыслителем и создал собственную концепцию ‒ бордигизм и еще одну коммунистическую партию, существующую до сих пор. Отличительная черта бордигистов ‒ не участвовать в выборах и минимально пользоваться Интернетом.

Тольятти в 1926 г. в Италию из Москвы не вернулся, уехал в Париж, затем в Испанию и вел активную пропаганду против фашизма. С 1940 по 1944 г. жил в Москве, где на радио ругал под псевдонимом всех фашистов. В марте 1944 г. вернулся в освобожденную англо-американцами часть Италии и возглавил компартию, пообещав, что силой захватывать власть не будет, а выиграет парламентские выборы. Под руководством Тольятти партия росла и побеждала на выборах, но в правительства принципиально не входила. В августе 1964 г. Тольятти, в отличие от Тореза, таки доехал до Крыма, где и умер. Через неделю город Ставрополь Куйбышевской области переименовали в Тольятти. После смерти обоих началось тихое угасание компартий Италии и Франции, ориентированных на Москву.

Самодеятельность итальянцев перед войной и нежелание румынских коммунистов признать отторжение СССР Бессарабии, убеждали Сталина: в условиях дружбы с Рейхом удобней работать с иностранными компартия по отдельности. Каждой из них можно дать разную версию происходящего, а не страдать над адаптацией под них единой версии событий от Коминтерна. Поэтому вслед за роспуском компартий Польши и Западной Украины Сталин в апреле 1941 г. стал обсуждать идею роспуска Коминтерна. В качестве аргумента он ссылался на Маркса, распустившего Первый Интернационал. Но этому противились функционеры Коминтерна, боявшиеся остаться без зарплат, а нападение Гитлера отодвинуло вопрос. В итоге в мае 1943 г. Сталин распустил Коминтерн в обмен на высадку англо-американцев во Франции.

В августе 1939 г. в ответ на пакт Молотова и Риббентропа немецкий коммунист Вилли Мюнценберг написал статью «Сталин – ты, предатель!». Мюнценберг (1889-1940), один из первых коммунистов в Германии, помнивший еще Розу Люксембург, имел на то полное право. На деньги Коминтерна он создал в Европе в 1920-1930-ые сеть пропагандистских изданий и киностудию по борьбе с фашизмом и вывел ее на самоокупаемость. Он создал комитет Международной рабочей помощи, финансово помогавший заключенным и забастовщикам, в фонды которого смог привлечь значительные местные средства. Он был антифашист-организатор № 1 в Европе. Успех Мюнценберга объясняют искренностью, предприимчивостью и игнорированием им директив бюрократии Коминтерна. Но слова «Сталин – ты, предатель!» стали для него роковыми. Сначала его вывели из руководства созданной им же «красной империи», а затем убили. Мюнценберг уехал из занятого немцами Парижа, но в октябре был найден повешенным в лесу. Его убийцей был Эрих Мильке (1907-2000) – на тот момент молодой немецкий коммунист, воевавший в Испании значившийся тоже как участник Сопротивления. Правда, немцы, арестовавшие Мильке в декабре 1943 г., сочли его просто сомнительным элементом и отправили на рытье окопов, откуда он благополучно бежал. В ГДР Мильке работал в полиции и партийной охране, а с 1957 по 1989 гг. успешно возглавлял «Штази».

Слова Мюнценберга «Сталин – ты, предатель!» могут произнести многие люди. Сталин действительно всю свою жизнь всех предавал и обманывал, и самым большим обманом был якобы социализм в СССР. От скамьи подсудимых, подобной нюрнбергской, его, Молотова и других спасло тоже предательство. СССР, Финляндия, Румыния и Болгария оказались в числе стран, которые во время Второй мировой войны успели повоевать по обе стороны фронта. Сталин лишь из-за упрямства Гитлера успел переменить фронт раньше всех. Согласись Гитлер отдать Сталину Болгарию и Турцию, подобно тому, как согласен был отдать Иран, и дружба СССР с Рейхом продолжалась бы десятилетия, а не два года.

Источник – «Хвыля»