; ?>/images/rssicon.png)
Это такой особенный пост. Его главная ценность – комментарии. Я разместил их много, хотя не все. Выбраковал только короткие, если они ни о чём, да немного подрихтовал синтаксис. Ну, и явные опечатки, какие в глаза бросились.
Есть ли здесь среди авторов комментов тролли? Думаю, есть, но я их не отбраковывал (как и автор поста). К тому же, они здесь очень такие… неявные. Умненько троллят… 10х90…
А вообще – читал и плакал, — Ремарки «Слова»:
Андрей Шипилов:
А вот у меня во френдах-подписчиках имеются резиденты полуострова Крым? Или те, кто оттуда успел эвакуироваться.
Расскажите, как вам там живется в окуппированном Крыму?
Как живется тем, кто сейчас в эвакуации?
Могут высказываться как поклонники Мордора, так и пострадавшие от оккупации Крыма.
Говорите! Банить за пропаганду в этом посте не буду!
Алексей Клепиков: Я скажу. Весна 14 самое страшное время в моей жизни, я был максимально аполитичен, но я не могу жить в городе, который оккупировал сверхвооруженный спецназ без знаков отличий. Я не могу принять смены государства, каким бы неидеальным не было мое, если я не переехал сам. Отказаться от российского гражданства – это был квест, немногие его прошли. Я пожалуй не срез переехавших, я могу найти работу в любом среднецивилизованном городе, у меня нет ни одного родственника в Украине, все в России, я ни разу не пожалел о своём выборе. Мысль о необходимости поехать в Крым вызывают депрессию
Алексей Клепиков: Забыл добавить, если что мои родители граждане России, я родился в Серпухове и служил в советской армии в МЧПВ КГБ
Эдуард Котенев: Коренной севастополец, прожил в родном городе от рождения более полувека. Выехал на материк в сентябре 2014 года. С собой взял своих животных и компьютер. Потом уже перевез вещи, жил в Херсоне в съемном доме в пригородном селе три года, год назад перебрался жить в село на Полтавщину. Выехал потому, что была возможность и работа на материке. В оккупации жить бы не смог – просто зачах бы от хронических болезней в неволе… В Крым по своей воле не вернусь даже после деоккупации – не смогу забыть зомби-карнавал, который устроили по поводу оккупации мои соседи и знакомые… не смогу забыть их жадное ожидание больших пенсий, зарплат, шары и веры в возвращение вожделенного совка. Было физически больно от того, что мою любимую страну рвут на куски. Не смогу простить массового предательства земляков и соотечественников… молчания Запада – мы с соседкой слали письма о том, что в Крыму происходит военная интервенция РФ во все посольства – а в ответ тишина… не могу забыть дегенеративных недорослых кривоногих солдатушек рашки, в тактических памперсах, увешанных оружием с бегающими от жадности глазенками и как потом они шлялись по улицам наших городов расхристанные, пьяные своей фальшивой «победой»… навсегда останется в душе память о чувстве абсолютной беззащитности и беспомощности перед оккупантами, особенно когда наконец-то пришло понимание что киевские власть прихватившие сдают Крым и никто не будет его защищать… не смогу забыть понаехавших к родне в первое лето оккупации – лазающих по нашим дворам и улицам, присматривающихся к нашему имуществу, только что не проверяя его на ощупь – это ведь по их убеждению все теперь было их! Никогда не забуду лавину доносов в «органы» от бдящих интересы новой «родины»… не смогу простить обывателей, торопящихся вписаться в новую реальность с жаждой социальных лифтов и больших доходов… Не прощу свою куму, которая перестала общаться со мной после двадцати лет дружбы – она стала какой-то начальницей на муниципальной службе с очень и очень немаленькой зарплатой, зачем же себя компрометировать ненужным общением с «предателем»… Такие дела!
И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.
И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.
И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.
И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.
И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое
Эдуард Котенев: Татьяна Павлова, а знаете что было самым страшным в те, далекие уже, дни? То, что российские солдаты были готовы нас убивать в случае сопротивления – а вот наши тогда еще не готовы были стрелять в «братьев»… И вот эта готовность рашистов убивать нас – она действовала как-то парализующе, потому что мы к этому не были готовы! Мы видели, что россияне хамовиты, высокомерны, хвастливы, жадны, любят прихватить чужое, лживы – но поверить, что они готовы стрелять в нас, было невыносимо трудно. А они были готовы… И да, о россиянах я сужу по тем, которые жили в городе как военнослужащие ЧФ, члены их семей и отставники… ну и по приезжим на отдых или ПМЖ…
Ольга Миколаївна Васильченко: Напишу позже. Во вторник еду. У меня там дом. Купила в 2005. Ребенок там три недели. Цены космос, продукты дрянь. Зона! Во всем зона.
Alexey Bezditko: Ірина Литвиненко ну, чтоб что-то понять в этой жизни — это надо пройти. не зная, как человеку дался этот дом – какой ценой – и каково его отношение к той земле, и есть ли у него альтернативные варианты – как можно о чем-то судить?
татары тоже массово не бегут – хотя рискуют, имхо, больше всех там…
Людмила Верхотина: Вот живу.
Потому что зачем на материке пенсионеры?
Но самое главное – не хочу увеличивать за счет моего убытия количество ватников на полуострове. И с какой стати мне уезжать, оставляя место для «понаехавших» из россии?
А вот как живу – другой разговор. С надеждой на справедливость, т.е. жду с нетерпением, когда закончится этот крымнаш и здесь снова будет Украина. Устала – не передать. Не знаю ни одной семьи, в которой не было бы «часть за белых – часть за красных». В моей тоже есть один адепт россии – сын со своей семьей. Тяжело общаемся. Стараемся не затрагивать несогласных тем, а не получается. Время, когда пытались объяснить друг другу, что «ты не прав», прошло. Аминь.
Подруг резко поубавилось – оказывается, всю жизнь в Крыму они мечтали жить в россии. Причина – рашаТВ по спутнику в течение нескольких лет. Российские телепередачи для них как наркотик – мчатся домой, чтобы не пропустить новости.
С родственниками и друзьями (уже бывшими) из россии не общаемся с момента аннексии, — «ты ничего не понимаешь; посмотри хотя бы российские каналы».
В город хоть не выходи – совковые песни, в каждом магазине раша-пропаганда… Каждое лето уменьшается количество пляжей, где можно купаться. Всегда цветущий город, утопающий в цветах, стал унылым, серым, — нет денег на обустройство города.
Очень много «понаехавших» из россии. Убежденных, что в Крыму никогда ничего не производилось, что только они тут могут работать, а местные никто. Убежденные, что крымчане им должны быть благодарны «за спасение от бандеровцев». Их видно невооруженным глазом просто по виду.
Российские продукты жестко вытесняют украинские, крымские. Да и крымские уже не те. Потому что сырье российское некачественное. А о российских продуктах все и так наслышаны – гадость редкая.
Про воду писать не буду – боюсь сглазить. Только скажу, что с этой проблемой скоро будет большая беда. На всем полуострове.
Ну и заборы, заборы, заборы…
Короче – SOS.
Если что – спрашивайте.
наталья вилкина: Сразу после аннексии с мужем выехали на материк. Остался дом. Потеряли там бизнес. Оборудование, купленное за доллары, ржавеет во дворе. Дети остались в Крыму. Родились там внучки. Ездим к ним в гости. Вещей с собой – пару кругов сыра, несколько палок колбасы, украинских конфет. Я сама сибирячка, но жить там при них: не хочется. В троллейбусах (ялтинских) в которых раньше был праздник, сейчас все ездят молча. И вообще люди боятся говорить. Соседи рассказывали, что по дворам ходили такие серьёзные дядечки и так мимоходом спрашивают, а как там соседи? Уживаетесь с ними? И прочее…
Andrii Sidash: Дом в Крыму, до моря 300 метров. Ни разу не приезжал. Стоит закрытый. Обещание оккупантов, с 1 января 2019 г. начать конфисковывать дома за не уплату налогов, жду как манну небесную. Будет основа для международных судов.
Mag Partenit: У нас осталась квартира в оккупации, не продается… Последний раз были декабрь 2013 — январь 2014…
Очень скучаем. Наша девочка когда спрашиваем куда хотела бы поехать – говорит: «домой в Крым, но туда же нельзя …» 🙁
Там остались кедры – под которыми пили чай, чайки – которых кормили виноградом…
Ирина Шульженко: Я уехала оттуда на материк, хоть это и было невероятно тяжело (со старой больной матерью). Я не крепостная, которую можно передать вместе с землей. Уехала от этой мерзости насилия. Там – задыхалась, духовно и физически, уже думала, что у меня астма начинается, ан нет, как только пересекла кордон на Чонгаре, вздохнула полной грудью, куда делась та «астма». Плакала от счастья.
Дочь осталась там, но, скорее всего, будет перебираться ко мне. Низкие зарплаты (втрое ниже, чем при Украине, а работает на том же самом месте, главбухом в мебельной фирме), а цены варварские – сказать выживают это ничего не сказать.
Владимир Пучков: Причины, по которым мы остались в Крыму, не буду освещать в открытом доступе.
Но общую ситуацию могу обрисовать следующими словами:
Дремучий совок
Мракобесие
Маразм
Абсолютная неуверенность в завтрашнем дне
В общем душно здесь:
Olga Iaroch: Приехала в Крым в воскресенье. Адаптация тяжёлая, писать пока не могу. Всё бесит. На улицу выходить не хочу. На море – не хочу. Все стало чужим, хамским, быдловатым.
Mavile Useinova: новости последней недели: сбили 2х дедушек на феодосийской трассе, один из них – который одиночными пикетами противостоял, и даже сидел за это, а сам с множеством болезней – умер. Схватили водителя Сафинар Джемилевой, его отца… без суда и следствия… неизвестно где держали и за что… позже отпустили, пока так. Один из Донецка зашел в дом в Давидовке и зарезал молодую женщину и ее ребенка, сегодня похороны. Суды, переносы судов над «террористами-экстремистами-хизбами» не прекращаются, появляются новые фамилии, больше 100 детей живут без отцов. Балух голодает… фото найдете на просторах ФБ, далеко не похож на голодающую Савченко, наши поддерживают его мать, как и мать Сенцова…
Mac Bethad: Я крымчанин, который в 2016 году наконец-то выехал на ПМЖ на материк (Украина). Из тех, кто крайне болезненно воспринял аннексию, так как мое взросление и становление как личность произошло при независимой Украине и ее (и только ее!) я воспринимаю как родину. Россия для меня всегда была соседней страной, к которой я не имел никакого отношения. Думаю, что таких как я в Крыму было по меньшей мере 1/3 от населения на момент аннексии. Как обстоят дела сейчас уже не знаю. Бытие определяет сознание, и думаю, многие из-за неизбежности выбора смирились с оккупацией и с новой реальностью. Тем более, прошло уже более 4х лет, и Россия в Крыму цементирует свое нахождение всеми возможными способами. К сожалению, чтобы продать крымский дом, мне пришлось оформить (чисто ради сделки) российский паспорт, так как по украинскому никакой крымский нотариус не брался оформлять. Я не хотел никому ничего оставлять нахаляву, поскольку в возврат этой территории Украине, увы, уже не верю. По крайней мере, не при нашей жизни. На деньги от продажи крымского дома смог купить жилье тут, правда в сельской местности, но главное какая-никакая, а своя крыша есть над головой. Все родственники остались в Крыму. Они не ватники, скорее конформисты. А я не смог. Все 2014-15 гг прошли под перманентной депрессией и только выехав на материк я потихоньку начал приходить в себя. Два года уже как не езжу в Крым, и не планирую вовсе. А если родственники и хотят встретиться, то предлагаю им выехать как минимум в Херсон самим. Они как-то легко приспособились, а мне даже сам факт наличия теперь у меня красного паспорта с курицей противен до омерзения…
Людмила Верхотина: Сейчас многие крымчане разочаровались в россии. С ностальгией вспоминают Украину, печалятся, что сразу не понимали ее политику…
Но здесь много»понаехавших», которые увеличивают количество тех, кто рад российской оккупации.
Нина Юхименко: Все сложно. Все корни и могилы там. Там же брат, сестра, мама. У всех дома, семьи. Дети, внуки. Нереально всем все бросить и начать с начала. В 91-м никто никуда не поехал, и в 2014. Кто-то рад, кто-то смирился. Я уехала. Сын уехал. Остальные там. Живут, работают. Выбора нет. Да они и не ищут. Вернулись до 91 года, только уровень жизни получше, в магазинах есть все, Аптеки продают только российское, все остальное под запретом. И кругом заборы и стены. Зарплаты военных и ментов не ниже 1 тыс уе. Машины дешевле, чем в Украине процентов на 20-30. Их стало очень много. Все остальное дороже. И еще, важное. Цены почти не поменялись с 2014 года на основные виды продуктов. Мясо, кк было в 2014 350 руб так и осталось в 2018. В Украине цена на мясо за этот период выросло почти в 2 раза. И главное, я думаю, что если Украина восстановит свои права, то население так же примет эту данность, как и в 91 и 2014.
Сорокин Дмитрий: Последний раз был в 2009 – как забрал из Евпатории парализованного отца. До 14-го года как-то не складывалось. После – несмотря на желание навестить могилки бабушки и тёти, посетить родные с детства места и т.п. – было и неудобно, и брезгливо.
Квартиру в Евпатории оставил детям, живущим в Европе. Там мама – воцерковленная с путинизмом ГМ. Вот пусть и думают…
Edward Pirnak: Я жил пару лет в Крыму в начале 90-х, когда «решался вопрос», осталось много знакомых. Есть те, кто эвакуировался на Украину, соответственно. Общаться не стремлюсь, но, по-моему эйфории поубавилось, когда цены стали российскими.
Ольга Миколаївна Васильченко: Эйфория была только у пенсионеров первые полгода. Ну и алкашня праздновала
Ольга Лилишенцева: У меня в Одессе соседи, переехали из Крыма, чтобы сохранить украинское гражданство. Там все продали, здесь купили. Переезд в нашем зрелом возрасте, наверное, всегда нелегок. Сначала это конфликт с очень близким окружением, с некоторыми разрыв, все это болезненно. Остаются родственники, иногда близкие родственники. А также привычки, родные места. Но и там жить конечно невозможно, и еще больней. А так – все зависит от самих людей. Мои соседи предприимчивые позитивные люди, они хорошо живут и много путешествуют. Но в Крыму у них сын и родился внук. Они конечно поддерживают связь и друг друга любят.
Сергей Бурцев: Жить стали по-другому, чем-то хуже, чем-то лучше, резидентам Крыма экономически в основном стало тяжелее, т.к. приходится все по-новому выстраивать. Санкции все-таки дают о себе знать. Хорошо стали жить те, кто имеет какое-то отношение к бюджету. Денег в Крым вливается немеряно, порядка стало больше, даже чересчур много, с перегибами. Особенно раздражает что везут с материка свои «порядки» при этом совершенно игнорируя местный годами сложившийся менталитет. В Украину стало ездить тяжело, неудобно с транспортом, постоянный дискомфорт и проверки на обоих сторонах границы. Зато стало проще путешествовать по миру. До Москвы иногда билет на самолет стоит дешевле чем такси в аэропорт. Дороги стали лучше, старые ремонтируются и строятся новые. Отношение к частной собственности со стороны властей стало наплевательское. Не хватает украинской молочки, или она была вкуснее или к ней привыкли. И вообще нельзя просто категорично ответить, что жить стали хорошо или жить стали плохо. Все познается в сравнении…
Mavile Useinova: Крым – огромная стройка, новые дома для новых переселенцев, дорога Таврида, повырубали все прилежащие лесопосадки, Симферополь перестраивается, усе ходят хмурые… молчат, бо 5 лет….
Anatoly Temkin: Рожден в Крыму. В Керчи. Свалил в 1994. Знаю что 95% моих одноклассников махали триколами в 14-ом. На мои вопросы о жизни не ответил никто. Видать, нечем хвалиться.
Alexey Koretskiy: Мой знакомый отдыхал недавно в Крыму. Фраза – хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном… сделала мой вечер. Его сестра с Кубани откровенно стебалась над совковыми постройками. Россияне такие патриоты 🙂
Юрий Стецков: Андрей Шипилов (Andrey Shipilov), огромное спасибо за тему.
Прочитал все комментарии, иногда со слезами.
Держитесь, крымчане.
Nina Anatolivna Biletska: Так!!! Давайте, жальтесь, бедняжки, на бендер, шо воду не дают!
Sergey Alexander: Говорите! Банить за пропаганду в этом посте не буду! ********* у говорящих есть куда более серьезные РИСКИ :))) чем бан. ЧК рулит.
оксана зайка: А я как раз сегодня общалась с очень хорошей знакомой, которая за Россию, живет в Алупке. Я все пыталась выспросить, что изменилось конкретно в алупке или в Крыму, на ЕЁ взгляд, и самое смешное, что я услышала – апокалипсическое ?? «ну в целом особо ничего не изменилось, но если посмотреть телевизор, то перемен разных много» ? – и это все на полном серьезе… телек-орудие короче и побеждает
Андрей Низельский: Я в Крым не хочу. Был там лет 15 назад, совок совком. Но персики божественные. Я таких никогда не ел, хотя сам с Кубани. Говорят, в Бахчисарае тысячи сортов такого богатства. Хочется верить.
Друг по институту жил в Германии двадцать лет, обещает перебраться в Ялту. Но у него там админ ресурс вроде.
Я его не понимаю
Alexey Lipes: резиденты есть (прописка все еще там) и родители с сестрой. Но я как бы не сбегал — я там давно не живу. Для начала: люди живут везде и везде человек приспосабливается. Так и Крымчане — приспосабливаются как-то. Сбежать-то может оттуда и хотят — да некуда особо. Основное неудобство — цены и засада с банковской сферой (особенно для IT сферы) — но при должном подходе — это решабельно. Кроме этого — много переселенцев с Донецка-Луганска, а также из России.
Денис Скурский: Есть знакомый, был бизнес на отдыхающих, как обычно отель-сарай, прокат бананов, кафе, лотки.
Паспорт получил, сменил прописку в нем не на крымскую что бы быть настоящим россиянином. Бизнес продал заезжым которые на волне патриотизма и шока после уральских ебеней заплатили за него отличный прайс.
Сам вписался в бизнес по доставке в Крым, набрал кредитов сколько смог вплоть до микрофинансов и уехал в Украину. В ходе его приключений он поднял за год как за три сезона.
Сейчас в центральной Украине проживает, сыт, пьян и при деле.
Вот это я понимаю деловое чутье и максимально возможный ущерб оккупантам.
Лидия Матусова: Да кто ж правду оттуда писать будет? Там же все отслеживают и посадить могут. Сколько уже случаев – неприятности из-за поста в фб. КГБ наступает…?
Стас Горячев: Знакомые уже второй год с ребенком-детсадовцем по месяцу отдыхают в прибрежном селе в западной части. Очень довольны. Условия — примерно как на даче в 150 км от Москвы, т.е. до сельпо 10 минут идти, выбор продуктов не как в Ашане, но не голодают. Свинину-баранику каждый день можно купить свежую (не в магазине — местные жители обеспечивают). Свет и вода — без перебоев (ну кроме недавнего общекрымского блэкаута). Море чистое. Из развлечений — только пляж и пиво. По затратам: месяц в относительно скромных условиях обошелся им по цене 10 дней в 4* Турции.
Алёна Подвойская: Узнала о том, что знакомая семья отдолжила миллион или больше рублей на развитие бизнеса в Крыму. Она в туристическом бизнесе, и даже вроде бы как участвуют в программе по развитию внутреннего бизнеса типа с поддержки министерства (министерство сказало развивайте, но денег не дает), но это не точно про министерство. Так вот, у семьи там толи лагерь детский, толи санаторий. Миллион второй год отдать не могут.
Марина Мудрик: Мы уехали через несколько дней после захвата, потому что наш дом был впритык к оцеплению. Никогда не забуду, что творилось воинской части около дома, никогда их не прощу.
Возвращаться к перепрошитым нет желания, хотя многим уже не нравится. Папе не нравится, но сам он без автомата якобы не поедет. И я к ним не хочу, к ним вместо нас ездит сын. Может в старости вернусь, а может уже и нет.
Руслан Царев: Сам не из Крыма, но вот история университетского знакомого из Сакского района.
Кадр был и остается путиноидом, что особенно показательно. К слову, в университетские времена от политики шугался, как черт от ладана.
От себя добавлю, что в 2014 году вернулся из России в Украину (я родом из Харькова, сейчас живу в Киевской области) как раз в связи с аннексией. Точнее — с той вакаханалией, которая тогда началась повсюду. Началась еще в связи с Майданом, а тут уж апогея достигла.
Есть такой шлягер, даже не вспомню, кто автор — произведение не из разряда моих музыкальных пристрастий, «Тушите свет, поперло быдло кверху, как будто дрожжи кинули в дерьмо…» Он изначально вроде как про 90-е писался, а по факту оказался самым точным описанием того, что тогда творилось.
Я всегда отмечал, что ментально отличаюсь от основной массы российского населения. Но как-то особо значения не придавал — ну разные мы, прижился же — и ладно. А вот тогда увидел и полностью осознал, в окружении каких уродов живу. Поэтому и уехал. А особенно — потому что не хочу, чтобы дети жили в России, нахватались всего этого и сами такими же уродами стали.
Понятно, что в Украине проблем полно — разгребать и разгребать. Но я теперь точно знаю — это мне родное, а карпатский вуйко мне, уроженцу русскоязычного Харькова, ментально куда ближе пьяного костромского Вани, с которым у нас при совке в пятой графе паспорта одинаковая запись была бы.
Источник: – ФБ
Последние комментарии