Эрдоган и брошенная невеста

Портников Виталий

Раздражение, которое сквозит в комментариях украинских наблюдателей и пользователей социальных сетей по поводу решения Реджепа Тайипа Эрдогана наладить отношения с Москвой, можно легко понять.

Но важнее всего понять самого Эрдогана — чтобы в будущем у нас не было таких очевидных заблуждений. Украинцы — новички во внешней политике. До 2014 года у нас её, как реального фактора, вообще не существовало — потому что при принятии принципиальных решений мы все время (за исключением разве что периода 2004-2010 годов, да и то условно) должны были оглядываться на Москву. Когда же внешняя политика пришла к нам — а не мы к ней — многие из нас поверили, что Украина теперь находится в центре мироздания.  Именно отсюда удивительные восклицания — и не только у блоггеров, но и у вполне серьезных СМИ — о том, что Эрдоган «променял Украину на Россию».

Дорогие мои, Эрдоган меньше всего думал об Украине — и когда ссорился с Россией, и когда мирился. Когда Россия оккупировала Крым, Турция и не подумала — несмотря на настойчивые просьбы лидеров крымских татар — вводить санкции против оккупанта. Более того, именно турецкие суда и поставки оставались той ниточкой, которая связывала полуостров с миром после введения западных санкций.

В этом есть своя логика. Эрдоган является президентом страны, которая до сих пор оккупирует часть острова Кипр, откуда изгнано все проживавшее там греческое население. Северный Кипр — не аналог Крыма, потому что Турция его не аннексировала. Но зато точный аналог Абхазии или Южной Осетии — потому что Турция признала его независимость. К международному праву все это не имеет ровно никакого отношения. Но попробуйте напомнить это какому-нибудь турецкому политику.

Эрдоган поссорился с Путиным, потому что был возмущён вторжением российского президента в свою «сферу влияния» — и в этом смысле его логика куда больше походит на логику самого Путина, чем на логику какого-нибудь западного руководителя. Западные политики руководствуются приматом международного права — потому и были введены санкции. (Хотя мы видим, как многим на Западе трудно отвечать собственным ценностям). Эрдоган руководствуется целесообразностью. За время, которое прошло после уничтожения самолета, стало ясно, что России не удалось вернуть режим Асада на прежние позиции — а именно этого в первую очередь опасался Эрдоган, когда вступил в конфликт с Путиным. Таким образом основная причина противостояния двух авторитарных правителей отпала, в сирийском кризисе им придётся искать компромисс — и не им одним. Зато на первый план вышли отрицательные факторы охлаждения российско-турецких отношений. И это отнюдь не только пустые пляжи и гниющие овощи. Ещё не известно, наполнятся ли пляжи и опустеют ли поля. Покупательная способность россиян неуклонно снижается и отнюдь не они одни посещали раньше Турцию. Эта страна потеряла ещё и европейского — прежде всего немецкого — туриста из-за страха перед террором. А с Германией Эрдоган не ссорился.

Главная проблема, которую хочет решить Эрдоган — это вернуть себе возможность манёвра. Маневра между Россией и Западом — в том числе и в сирийском кризисе. Он понимает Путина лучше, чем Обаму или Меркель — так зачем же продолжать конфликт? Тем более тогда, когда надежды турецкого президента на быстрое сближение с Западом с сохранением авторитарного характера режима не оправдались. Заодно можно создать у населения иллюзию, что власть решает проблемы тех, кто считает, что пострадал от ссоры Москвы и Анкары.

Точно такое же разочарование, которое царит сегодня в украинских СМИ, вчера можно было увидеть в СМИ арабских стран: Эрдоган  помирился с Израилем, конфликт с которым начался после того, как пограничные службы этой страны не допустили в порт Газы организованную при поддержке турецких властей «Флотилию свободы». Основная идея этой акции была доказать, что грузы в Газу будут приходить без израильского досмотра. Теперь же Эрдоган согласился с тем, что турецкие поставки будут проходить через израильский порт Ашдод. Как же так?

А так, что в момент организации «Флотилии свободы» Эрдоган претендовал на роль лидера мусульманского мира — и поддержка Газы поднимала его акции. Но таким лидером президент Турции так и не стал. Зато утратил экономические связи с Израилем, туристов на пляжах и возможность координировать усилия по противостоянию общему врагу турок и израильтян — Ирану. Все эти потери явно не стоили поддержки Газы. И Эрдоган легко от неё отказался. Он действительно во многом похож на Путина. Но отличается от него куда большей реалистичностью.

На политических союзников нельзя возлагать ложных надежд. В особенности на тех, кто руководствуется в политике не принципами, а целесообразностью. Это не означает, что нам не нужно учиться использовать чужие конфликты с нашим врагом для отстаивания своих интересов. Конечно, нужно. Но не стоит чувствовать себя брошенной невестой, когда эти конфликты завершаются. В конце концов, Украина — это не сектор Газа.

Источник — Еспресо