; ?>/images/rssicon.png)
Андрей Пионтковский: Критические дни
Андрей Пионтковский
Середина 2017-го года – время, когда российская клептократия решает вопрос о власти. Да, выборы президента назначены на 18 марта 2018 года. Дата выбрана как последняя дань-воспоминание угасшей крымнашистской эйфории. Но когда транзит власти в России определялся на выборах? Выборы всегда были манипуляцией, оформлявшей заранее достигнутое решение, отражавшее сложившееся в правящей верхушке соотношение сил.
Посиделки олигархов ельцинского помета в Давосе зимой 1996-го, встреча Волошина и Басаева в Ницце в 1999-м, ночь перед съездом «Единой России», проведенная Айфончиком в заключении в резиденции Путина, – вот события, реально определявшие персону будущего властителя. Мы не можем в деталях предсказать микрокинетику идущих сейчас процессов и их исход. Но есть некоторые термодинамические, если хотите, макрофакторы системы российской власти, о которых можно говорить с достаточной определенностью.
Будущий президент – Комитет национального спасения – хунта будут названы правящей «элитой», которая обладает монополией на финансовые, информационные и силовые ресурсы. Лишенное подобных ресурсов гражданское общество не сможет сегодня решающим образом вмешаться в игру кремлевских престолов. «Элита» расколота на две неравных части, большая из них близка к консенсусу, который можно определить фразой из культового советского фильма: «Фюрер не способен более выполнять обязанности вождя нации». За пределами консенсуса остается «Бункер» – члены кооператива «Озеро» и Золотов с верными (?) ему частями Национальной гвардии.
Проблема Путина заключается в том, что он не способен более выполнять важнейшую для бригады функцию интерфейса в ее отношениях с вечно ненавидимым и вечно любимым Западом. Провал неоимперских мифологем «Русского мира» и «Новороссии» стал крупнейшим внешнеполитическим поражением режима. И подорвал его экономические «скрепы», предельно обострив отношения с западными партнерами. Объем утилизируемого бабла резко сократился, что неизбежно провоцирует недовольство клептократии, в том числе и вооруженных обладателей опричных паев.
Возникла реальная угроза самому дорогому для российских правителей – активам на Западе, да и всему их образу жизни. Дело не только и не столько в активах, а во всем их жизненном укладе: образование детей, лечение, отдых, благополучие жен и наложниц. Все это поставлено под вопрос одним человеком, который своими авантюрными понтами испортил отношения с Западом. Восстановить их при политически живом Путине уже не представляется возможным. В Париже Эммануэль Макрон издевался над президентом России, поставив его на место и показав, как теперь лидеры Запада будут с Кремлем разговаривать. Путин был жалок и от неожиданности растерян. Было заметно, как он сдал психофизически, что только усилило растущую тревогу окружения.
12 июня в День России состоялась всероссийская антикоррупционная акция, организованная Фондом по борьбе с коррупцией Алексея Навального. В отношении Навального, ФБК и маршей протеста во власти борются две линии. Одна из них предполагает заигрывание с этим движением, стремление как-то его приручить и использовать в своих интересах. Вторую линию представляют силы, ориентированные на жесткое подавление любой оппозиции. Характерно в этой связи подписание Путиным указа об «оперативном подчинение командующим округами Национальной гвардии воинских частей Вооруженных сил, иных формирований и органов».
Группировка «Бункер» с уходом Путина потеряет абсолютно все. Им нужно как-то срочно переламывать ситуацию. В этой связи показательно было неожиданное назначение «прямой линии Путина с народом» на 15 июня. Обычно подобная пиар-акция проводилась весной. Казалось бы, что об этом формате как об исчерпавшем себя забыли, проскочили и не будет его в этом году. Нет, вдруг ее назначают на 15 июня, сразу же после акции 12 июня. «Бункер» не мог позволить Путину претерпеть еще одно унижение – прийти 15 июня на прямую линию после повторного успеха демонстраций по всей России. Он намерен был ни в коем случае этого успеха не допустить, сорвав его какой-нибудь масштабной провокацией, а затем продемонстрировать на прямой линии городу и миру, что вождь-то еще ого-го.
После отстранения вождя в результате дворцового переворота к власти на первом этапе приходят откровенные мерзавцы, а в запущенном российском случае – еще и убийцы и военные преступники
Частично этот замысел был реализован в Москве, где благодаря административному прессингу удалось скомкать протестную акцию и обрушить на ее разгром золотовских опричников. Сотни задержанных и максимальные административные сроки для организаторов дали «Бункеру» ощущение реванша за 26 марта. Ложное ощущение. Никуда не делись новые долгосрочные региональный и демографический факторы, так ярко проявившиеся 26 марта. Число протестующих в 187 городах России оказалось большим, чем два с половиной месяца назад, а их лозунги – более жесткими и определенными. И по-прежнему было очень много молодежи.
Накачанный полицейским ботоксом и поставленный на федотовские правозащитные ходульки хороший Путин смог 15 июня еще раз предстать на несколько часов в своем излюбленном жанре подростка из подворотни с низкой социальной ответственностью. Но проблемы его никуда не ушли. Не случайно он так и не решился обрадовать сограждан очередной пролонгацией своего правления. Нет у него на сегодня всеворовского мандата от правящей «элиты». И несколько самонадеянно похвастался он заезжему американскому режиссеру на отсутствие у него критических дней. Громадный кукиш и не в кармане, а в правом нижнем углу всех телеэкранов страны показала ему виртуальная хунта. Пока Путин вальяжно отвечал на холуйские вопросы и цитировал Михаила Лермонтова, там шел настоящий троллинг диктатора. Да и видеосюжеты из регионов были как-то необычно мрачноваты.
«Антипутинский консенсус» набирает силы. В истории часто случается так, что после отстранения авторитарного вождя в результате дворцового переворота к власти на первом этапе приходят откровенные мерзавцы, а в запущенном случае – еще и убийцы и военные преступники. Но такой переворот в случае успеха становится событием, резко ослабляющим режим в целом: хунте не удастся создать мобилизующий миф о новом спасителе отечества – для этого требуется слишком много времени. После зачистки вождя у его бывших сторонников всегда возникает необходимость легитимизировать собственную власть дозированным обличением его преступлений, а это обличение неизбежно коснется и их самих.
Сценарий «Хунта» открывает определенное окно возможностей и уже со дня Х+1 дает шанс гражданскому обществу перехватить инициативу и поставить задачу не замены (в который раз!) плохого хана (царя, генсека, президента) на хорошего, а ликвидации института ханства как такового. Что и может стать, наконец, запоздавшим на столетия освобождением от ордынского ига, давно ставшего для народа российского внутренним феноменом.
Андрей Пионтковский – политический эксперт
Источник – «Радио Свобода»
Материалы в тему:
Последние комментарии