Радио дало Гитлеру плюс 1,2 млн голосов

Екатерина Журавская: радио дало Гитлеру плюс 1,2 млн голосов

Какую роль пропаганда играет в трансформации демократического режима в диктатуру? Насколько манипулирование политическими новостями действительно способствует укреплению власти диктатора? Ответы на эти вопросы дает новое исследование «Радио и становление власти нацистов в предвоенной Германии», проведенное группой ученых, среди которых — известный российский экономист, а ныне профессор Парижской экономической школы Екатерина Журавская

Что подвигло вас, экономиста, на экскурс в историю прихода к власти нацистов в Германии и исследование роли, которую в том сыграло радио?

Всем давно было более или менее понятно, что пропаганда играет важную роль в диктатурах — в противном случае, диктаторы не прибегали бы к пропаганде. Но как точно влияет, почему и насколько серьезно — эмпирического ответа и доказательств до нашего исследования не существовало. Мы сумели собрать данные и впервые на цифрах показать, какой эффект имеет пропаганда в консолидации власти диктатора.

Откуда появились данные и почему их раньше не было?

Данные были и есть в немецких архивах. Их просто надо было найти, собрать и систематизировать — это делал мой соавтор. Это данные о том, где и как функционировало радио, сколько и где было антенн, передающих сигнал, сколько было подписчиков (для того, чтобы иметь доступ к радио в Германии тридцатых надо было на него подписаться — примерно так, как сейчас на кабельный канал). Кроме того, раньше у нас не было технологии, позволяющей посчитать силу радиосигнала в любой точке планеты, если знаешь расположение, силу и высоту передатчика, а сейчас такая программа существует. С помощью этой программы, зная исходные параметры, можно подсчитать охват — сколько людей в каждом населенном пункте могло ловить радиосигнал.

О роли ведомства Геббельса написаны десятки книг? Как вы оцениваете их?

Одни историки, основываясь, например, на дневниках Геббельса, писали, что пропаганда имела очень важное значение. Другие с ними не соглашались. Правда, существуют две редакции этих дневников: когда Геббельс писал дневник в 1933-м, большинство записей было о проблемах, с которыми сталкивалась нацистская партия, когда шла к власти, а во второй редакции — уже 1941 года — он те же события представил как победное шествие. Одни историки принимали все свидетельства Геббельса за чистую монету, другие считали, что ему доверять нельзя, так как он просто оправдывает свою деятельность, и что у нацистов было множество других способов помимо радио убедить немцев их поддержать на выборах.

И какой ответ вы получили?

Что касается поддержки диктатора, основной ответ: да, как мы и предполагали с самого начала, пропаганда очень важна для поддержки режима среднестатистическим, медианным избирателем. Мы также увидели, что эффект пропаганды — разный для разных групп населения. Более того, мы получили и совершенно неожиданный для нас результат: оказывается, на определенные группы населения пропаганда влияет отрицательно, то есть имеет обратный эффект для диктатора.

Когда вы используете термин «пропаганда», что конкретно вы имеете в виду? Ведь любой политик, и до нацистов, и после них, использует СМИ, подчеркивая свои положительные качества и шельмуя оппонентов?

Это очень важный вопрос. Да, есть односторонне подаваемые новости — когда СМИ предоставляют свою площадку только политическим союзникам лидера или партии, находящейся у власти. В этом случае представляется только одна точка зрения на текущие события. Однако пропаганда принципиально от этого отличается. Пропаганда — это когда для достижения какой-то цели (например, убедить людей что-то сделать), пропагандист использует откровенную ложь. И тогда информированные люди, которые независимо от СМИ могут оценить реальность вокруг себя, узнают из пропагандистских новостей о том, что этот режим значительно хуже, чем они раньше о нем думали. Эти люди говорят себе: режим меня хочет обмануть, потому что я знаю точно: новостная программа — это заведомая ложь. И такие люди либо вообще перестают доверять всему, что связано с режимом, либо  начинают действовать против режима. Например, после прихода нацистов к власти в Германии была развязана антисемитская пропаганда — бесконечные рассказы про мировой еврейский заговор. И некоторые вполне информированные бюргеры, истинные арийцы, отнюдь не сочувствовавшие евреям, говорили себе: да, мой кредитор — еврей, и он дерет с меня большие проценты, но я точно знаю, что он не пьет кровь христианских младенцев, как мне рассказывают по радио. Они врут, а раз режим прибегает к столь откровенной лжи, значит, он и для меня опасен.

Судя по результату, таких людей в Германии 1930-х было меньшинство.

Да, безусловно, если считать в масштабе всей страны. Но для нас, как для исследователей, важно было найти статистические подтверждения того, что в некоторых городах Германии таких было большинство. Наши результаты показывают разную предрасположенность к восприятию нацистской пропаганды в разных городах. Там, где изначально больше людей голосовало за крайне правую партию, когда еще нацистов не было или они были запрещены, пропаганда попадала на гораздо более плодородную почву, и она работала сильнее, чем в среднем. Но там, где аудитория знала, что нацисты лгут, потому что антисемитизм в их среде был низким (в этих городах исторически не было погромов, несмотря на наличие еврейского населения), пропаганда работала против режима.

Исходя из вашего исследования, диктатор может прийти к власти и даже ликвидировать демократические институты, не имея полного контроля над медиа, но для консолидации его власти полномасштабная пропаганда — уже обязательное условие. Так?

Если коротко, то да. Дело в том, что и в Веймарской республике, и в Третьем Рейхе существовала государственная монополия на радиоэфир. И во времена Веймарской республики к эфиру не допускались ни коммунисты, ни нацисты — там были только государственные новости. Но все изменилось, когда Гитлер был назначен канцлером Германии: с 30 января по 5 марта 1933 года, когда в Германии прошли последние альтернативные выборы, он 16 раз выступал по радио на протяжении этой кампании, а до этого — ни разу. И это были самые удачные его выборы в рейхстаг: нацисты на них получили 43,9 % и вместе с другой партией, с которой НСДАП создала коалицию, получили большинство (52,5 %, или 340 из 647 мест) в рейхстаге. Спустя 19 дней они провели через рейхстаг закон, который сделал Германию легальной диктатурой.* Что дало радио? Если бы Гитлер не имел к нему доступа, то на выборах 5 марта нацисты не досчитались бы всего 3 % голосов. Казалось бы, не так много, но это — четверть всех голосов, которые нацисты набрали сверх того результата, который получили всего 4 месяца назад, — на выборах в ноябре 1932 года НСДАП получила 33,1 % голосов. 25 %, которые они добавили с ноября 32-го по начало марта 33-го, — а это дополнительно 1,2 млн голосов,  — это все было исключительно благодаря тому, что Гитлер мог выступать по радио, а его оппоненты — нет. Как только Гитлер был назначен канцлером, он сразу отрубил доступ к нему практически всем бывшим представителям Веймарского правительства.

Еще один важный момент: в кампанию 1933 года пропаганда нацистов была прежде всего направлена на бедный рабочий класс, который раньше по большей части голосовал за коммунистов. У очень небольшого числа бедных рабочих был доступ к радио. Поэтому дополнительные 3 % голосов за счет радиопропаганды — это очень большой результат. 5 марта 1933 года 10,9 % тех, кто раньше не собирался голосовать за нацистов и у кого был доступ к радио, проголосовали за них исключительно благодаря радиопропаганде.

Но ведь у Гитлера и раньше и без всякого радио были успешные кампании ― например, в марте 1932 года на выборах в рейхстаг нацисты набрали 37,3 % против 18 % в 1930 году. К этой кампании было издано более 22 тыс. пластинок с речами Гитлера, которые крутили на граммофонах по всей стране.

Это верно. Кроме этого, еще очень важным пропагандистским механизмом были киножурналы перед фильмами — существовала сеть кинотеатров, владелец которой сочувствовал нацистам. Было и то, что мы сегодня назвали бы агитацией в социальных сетях — пропаганда в клубах, спортивных обществах, в ассоциациях филателистов и т.д. Радио служило добавкой ко всему этому. Однако мы не можем научными методами посчитать, сколько голосов принесли киножурналы или пластинки, а сколько голосов дало радио — можем. Это связано с тем, что распространение пластинок и журналов зависело напрямую от политических предпочтений избирателей, а для научного подсчета их влияния необходимо наличие случайного фактора в их распространении.

Поскольку радиоволны распространяются по физическим, а не социально-политическим законам, случайный фактор в их распространении присутствует из-за гор и других физических препятствий между потенциальными слушателями и передающей антенной. К 1933 году радио Веймарской республики имело 5 млн подписчиков. Но по каждой подписке слушало эфир в среднем 4 человека, итого — 20 млн. При тогдашнем населении Германии в 65 млн человек. То есть чуть меньше трети, но эта треть — наиболее богатые и образованные слушатели, которые скорее не относились к базе поддержки наци. Поэтому после того, как Гитлер стал канцлером, и позже, когда нацистам надо было консолидировать диктатуру (в Веймарской республике, например, были суды, и эти суды нацистам не подчинялись даже после того, как они отменили рейхстаг), они стали уделять очень большое внимание радио. Прежде всего, они вложились в то, чтобы радио стало доступным. Был введен в производство новый радиоприемник: он был гораздо дешевле, чем все предыдущие. Нацисты фактически его спонсировали и делали все для того, чтобы все большее число людей имело возможность слушать радио индивидуально и на улицах. На улицах устанавливались ретрансляторы. Тот,  кто не мог себе позволить даже дешевое радио, мог послушать его на улице.

Примерно так же, как это было в сталинском Советском Союзе?

Да, да, абсолютно так же. И ровно так же, как в Советском Союзе, нацисты делали все, чтобы невозможно было получить сигнал иностранных радиостанций — они их глушили, а их новый дешевый приемник был способен принимать только волны с ближайшего расстояния. Таким образом нацисты расширяли базу своей поддержки в среде бедного рабочего класса.

Того рабочего класса, который раньше голосовал на выборах в рейхстаг за коммунистов. Именно они не позволили Гитлеру ни разу выиграть президентские выборы, на которых Гинденбург неизменно был первым, а лидер коммунистов Тельман — третьим.

За кого проголосует бедный рабочий класс — это был главный политический вопрос выборов марта 1933 года. Именно поэтому коммунисты и не были допущены к выборам — они были главными конкурентами наци. И поэтому вся нацистская пропаганда тогда была направлена именно на беднейшие слои городского населения. Мы также видим, что с подключением радио для целей нацистской пропаганды (появились политические новости, которых раньше не было, и нацисты стали целенаправленно контролировать радиоэфир), увеличилось число тех, кто стал вступать в нацистскую партию. В целом радио (наряду с другими факторами) самым серьезным образом повлияло на изменение в поведении немцев после 1933 года — когда нацию буквально подменили, и она, как пишут некоторые историки, сошла с ума в своем обожании Гитлера.

Можно ли сказать, что радио тогда играло такую же роль, как сегодня телевидение?

Нет, нельзя. И охват был не тот, и доступность была несравнимо меньше. Сейчас телевидение играет гораздо большую роль.

В Советском Союзе тоже была пропаганда нон-стоп — и на телевидении, и на радио, и в газетах, но над Брежневым смеялись, а в очередях кляли начальников. Хотя, согласно вашей гипотезе, советские люди десятилетиями были предрасположены к тому, чтобы проглатывать ту ложь, которая лилась на них из всех медийных щелей.

Да, но был огромный разрыв между пропагандой и реальностью: люди слезали с диванов, отрывались от «ящиков», где им рассказывали, как «хорошо в стране советской жить», и выходили на улицу, где в магазинах была пустота. Никто не верит лжи, которая про нас самих и нашу жизнь.

Источник – «Новое время»