Моральное насилие

А здесь нашего ушлёпка раздели донага и препарировали. Как ту лягушку на лабораторном столе. Наполнение его эмоционально содержимого, как и ожидалось, выглядит омерзительно, но препарирование проведено мастерски, я получил удовольствие.

Светлана Чунихина, политический психолог

Моральное насилие. Как пресс-конференция Путина отразила его отношение к России и миру

Контроль, критика, ревность, манипуляции и другие приемы из арсенала российского президента

В русском языке – и в украинском, кстати, тоже – нет адекватного соответствия термину abuse. В наших широтах психологи оперируют довольно громоздкими понятиями «моральное насилие» или «деструктивные отношения. И это странно. Потому что abuse–это естественная форма отношений российских власти и общества. Иногда даже кажется, что единственно возможная.

В ходе традиционной итоговой пресс-конференции президент 146 миллионов носителей русского языка Владимир Путин продемонстрировал все признаки абьюзера: склонность к критике, обвиняющую позицию в отношениях, эмоциональную холодность, потребность в контроле, ревность, желание наказывать и «двойные» или манипулятивные послания.

Давайте пройдемся по порядку.

Критика

О чем ни спроси Владимира Путина – о строительстве ли дорог на Крайнем Севере или об успехах российских шахматистов – он, отвечая, обязательно даст свою оценку событию или человеку. Не обязательно негативную. Может и похвалить, и собственно хвалит не без удовольствия. А причем же здесь критика, удивитесь вы? А притом, что критика – это не только высказываний претензий или замечаний. Это именно процесс выставления оценок, который позволяет оценивающему занимать и удерживать более высокий, чем у оцениваемого, статус. Вы наверняка можете припомнить ситуацию, в которой вас вроде бы хвалили, а вы при этом чувствовали себя как экспонат в витрине, а не как живой и, главное, уважаемый человек – вот это та самая ситуация.

Обвинения

В деструктивных межличностных отношениях абьюзер всегда будет обвинять жертву в том, как он с ней поступает. Тот же принцип работает и в политике. А не надо было санкции вводить. А не надо было НАТО расширять. А не надо было Майдан затевать. А не надо было ничего ни с кем подписывать без нашего ведома-участия. Мы лишь действовали симметрично тому, как с нами поступают.

Конечно, не каждый симметричный ответ на нанесенные оскорбления словом и действием – признак абьюза. Это касается лишь тех ситуаций, в которых нанесенный урон высосан из пальца или без меры раздут – с тем, чтобы получить для себя психологическое разрешение действовать так, как хочется: агрессивно, враждебно или оскорбительно.

Контроль – важнейший инструмент в арсенале психологического насильника, и Путин мастерски пользуется им

Холод

Говоря о гибели российского посла, Путин дежурно назвал случившееся «трагедией», добавив, что настоящим-то объектом атаки была Россия.

Вот эта неспособность проявить настоящее сочувствие к человеку – характерная черта российского президента. Она вылезла наружу в первые же месяцы его правления – в трагедии с «Курском» и другими, к сожалению, многочисленными страшными эпизодами в истории путинской России.

Люди только и годятся на то, чтобы быть расходным материалом в большой шахматной партии, которую ведет Путин от имени России (или Россия от имени Путина, сейчас уже не разобрать). Абьюзеры крайне нетерпимы к проявлению другими людьми сильных негативных эмоций, особенно гнева. Гнев позволителен только альфе, а альфа может быть только один. Единственная приемлемая форма эмоционального взаимодействия с подданными для Путина – быть для них объектом обожания и восхищения. Хотя нет, субъектом. Объектом Путин быть не может никогда.

Контроль

Собственную пресс-конференцию Путин фактически вел сам. Выбирал порядок вопросов, комментировал внешний вид (корреспондент курдского издания пришел в национальном костюме) и поведение («девушка давно прыгает, давайте ей дадим слово») журналистов. Когда Дмитрий Песков попробовал отвоевать хоть часть своих полномочий пресс-секретаря и модератора, осадив выкрики из зала фразой «вам слова не давали», президент немедленно высмеял его: «Диктатор!». Контроль – это важнейший инструмент в арсенале психологического насильника, и Путин мастерски пользуется им.

Ревность

Столь немилые сердцу Путина англосаксы ревность определяют тем же словом, что и зависть, и подозрительность– jealousy.

О, это целиком и полностью про Владимира Владимировича и его отношения с Западом. Сегодня российский президент не сомневается в том, что обыграл проклятую Вандербильдиху. Об этом свидетельствуют снисходительные комментарии по поводу европейских проблем с бюрократией и миграцией, а также почти нескрываемая радость от фиаско демократов на президентских выборах в США. Идея про неоспоримость американского глобального военного превосходства была публично озвучена Путиным только потому, что уж теперь-то это превосходство, как он уверен, удалось поставить под сомнение. Но когда маятник качнется в другую сторону, jealousy вспыхнет с новой силой.

Стыд – одно из самых деструктивных чувств российского президента, его Кащеева игла

Наказание

Наказание, возмездие, месть – это путинская идеа фикс. Помните про «мочить в сортире»? Конечно, помните. Больше всего экспрессии – в  интонации, жестикуляции, мимике – Путин демонстрировал, рассказывая про предателя Родченкова. Сделав вид, что даже не помнит фамилии человека, оскандалившего ФСБ на весь мир, президент, тем не менее, продемонстрировал удивительное знание подробностей его жизненного пути, мотивов поступков, тайных связей с врагами России и так далее.

Если и есть кто-то, способный вызвать в Путине сходные эмоции, то они вероятнее всего имеют украинское гражданство. Режиссер Сенцов, журналист Сущенко, «диверсанты» Панов и Захтей – все должны быть показательно наказаны за злоумышление против матушки-России. Ибо нет более тяжелого преступления против государства, чем позор его лидера.

Примечательно, что сопротивление хотя бы одного крымчанина «воссоединению с Россией» для Путина психологически равно предательству и позору допингового скандала. Стыд – одно из самых деструктивных чувств российского президента, его Кащеева игла.

Манипуляция

Противоречивость инструкций, в некоторых источниках обозначаемая как «двойной зажим», вообще-то считается одним из механизмов наиболее глубокой травматизации человека человеком. Представьте себе ситуацию, когда ребенка на словах уверяют в том, что он любим, но на деле демонстрируют противоположные вещи: игнорируют, наказывают, унижают? Как ему трактовать ситуацию: его таки любят, как говорят, или нет, как он чувствует? То же самое проделывает российский президент с российским обществом. И это имеет очень четкий речевой след в публичных выступлениях Путина. «Я не хочу никого обвинять, но…», «Не мое дело критиковать, но…»,  «Вы совершенно правы, но есть и другая точка зрения…». Как понять, где Путин настоящий – в гуманной части своего высказывания, или в антигуманной, которая обычно начинается союзом «но»?

Наши политики, так любящие эксплуатировать позицию жертвы в надежде получения ништяков и преференций от более сильных игроков, обрекают Украину на позицию жертвы в отношениях с российским абьюзером

Владимир Путин вот уже 16 лет удерживает российский народ в отношениях абьюза, где права, субъектность, достоинство, уверенность, честь, свобода принадлежат только ему одному, а всем прочим уготовано бесконечно угадывать переменчивое настроение и желания нацлидера просто, чтобы выжить. Не удивительно, что 86% российских граждан с таким искренним энтузиазмом участвуют в нарциссических войнах своего президента. Путинский реванш за унижения России они переживают как собственный реванш за унижение. Единственно возможный и дозволенный.

Плохая новость для Украины не только в том, что наша страна по какой-то причине включена в структуру путинского персонального мифа о величии. Проблема еще и в том, что наши политики, так любящие эксплуатировать позицию жертвы в надежде получения ништяков и преференций от более сильных игроков, обрекают Украину на позицию жертвы в отношениях с российским абьюзером.

Источник – «Фокус»