Амнистия для Путина

Владимир Абаринов

Амнистия для Путина

«Россию надо привлечь к суду за преступления против человечности». Статью под таким заголовком опубликовала на днях «Вашингтон пост». Сами по себе такие призывы не новость. Новость – подпись под статьей. Ее написала Пола Добрянски, служившая в правительстве при пяти президентах и закончившая свою карьеру в должности заместителя госсекретаря США. Она остается видным представителем вашингтонского политического истеблишмента и воспринимается Киевом как неофициальный лидер «украинского лобби» в Америке.

Без сомнения, статья Полы Добрянски несет на себе следы дискуссий, которые велись и ведутся в кабинетах высокопоставленных должностных лиц США. Вопрос может стоять и более широко: что делать с диктаторами? – и в более узком смысле: какой будет в конечном счете судьба Владимира Путина и его клевретов? Должны ли они понести наказания за совершенные ими преступления?

Российский либеральный дискурс не ведает сомнений. Оппозиционные публицисты и блогеры уверены, что Путина ждет Гаага, то есть Международный уголовный суд. Но международное право тем и отличается от хаоса и беззакония, что предполагает строгую процедуру. По ныне действующей процедуре привлечь Путина к ответственности никоим образом невозможно. Ни Россия, ни Украина, ни США не признают над собой юрисдикцию Гаагского суда: они не ратифицировали соответствующий договор, Римский статут.

Минское соглашение предусматривает «помилование и амнистию… лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины». Интересно, подпадают ли под эту амнистию Путин и его подчиненные?

Добрянски считает, что выход из положения все же существует: Украина уже предоставила суду в Гааге право расследования преступлений режима Януковича, совершенных на ее территории с 21 ноября 2013-го по 22 февраля 2014 года. По мнению Добрянски, Киев может расширить этот мандат, распространив его на период военных действий на востоке Украины. Здесь, однако, новая засада: в основном тексте Римского статута отсутствует определение агрессии, хотя она и названа в числе преступлений, подпадающих под юрисдикцию Гаагского суда. Определение было согласовано лишь в 2010 году, причем страны-участники договорились: это дополнение вступит в силу лишь после 1 января 2017 года. Агрессия, совершенная ранее этой даты, неподсудна Гааге.

Но ведь помимо агрессии можно расследовать военные преступления и преступления против человечности: умышленные нападения на гражданские объекты, жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение с пленными, взятие заложников, бессудные казни. Именно этим и предлагает заняться Пола Добрянски.

На это последуют возражения: возможности Гаагского суда крайне ограниченны, особенно если речь идет о привлечении к ответственности действующего главы государства. Такие прецеденты уже есть. 21 июля 2008 года Международный уголовный суд издал ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира по обвинению в геноциде. В марте 2013-го обвиняемый в преступлениях против человечности кенийский политик Ухуру Кениата был избран президентом Кении. В первом случае дело остается открытым с пометкой «обвиняемый скрывается от правосудия», во втором обвинения сняты.

Так что же делать с диктаторами? Не проще ли заключать с ними сделку, добиваться их добровольного ухода в обмен на иммунитет от уголовного преследования, чем угрожать неминуемым судом, заставляя отстреливаться до последнего патрона и множить жертвы? Примеры имеются. Президент Гаити Жан-Клод Дювалье и президент Филиппин Фердинанд Маркос, уступая давлению Вашингтона, в 1986 году оставили свои посты и отправились в изгнание. Оба были эвакуированы американскими ВВС. Дювалье было отказано в убежище в США, и он со всеми своими миллионами поселился на французской Ривьере. Маркос прожил оставшиеся ему три года на Гавайях, и тоже не в тюремной камере. Наконец, можно вспомнить обращение президента Буша-младшего к Саддаму в прямом эфире. Желавшие приютить иракского диктатора страны были.

По странному, но, возможно, не случайному стечению обстоятельств статья Полы Добрянски появилась на сайте «Вашингтон пост» спустя несколько часов после подписания в Минске соглашения о прекращении огня. Один из пунктов этого документа предусматривает «помилование и амнистию… лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины». Интересно, подпадают ли под эту амнистию Владимир Путин и его подчиненные?

Источник – «Обозреватель»

Относительно только вот этого тезиса («Ни Россия, ни Украина, ни США не признают над собой юрисдикцию Гаагского суда: они не ратифицировали соответствующий договор, Римский статут») у меня есть пара вопросов, на которые я не знаю ответов. Первый: содержится ли в самом Римском статуте обязательное требование его ратификации? Второй – содержалось ли на момент подписания Римского статута в национальных законодательствах перечисленных государств требование обязательной ратификации таких международных документов?

И если для какой-то страны оба ответа «нет», то юрисдикция Гаагского суда на нее распространяется.