Дауншифтеры покидают солнечные берега

Возвращение. Дауншифтеры покидают солнечные берега и едут на родину

Рухнувший курс рубля серьезно изменил социальный портрет столицы: город покинули мигранты из соседних стран, зато с солнечных берегов косяками потянулись московские дауншифтеры, для которых некогда смешные азиатские цены внезапно оказались неподъемными. Похоже, идея дауншифтинга приказала долго жить. Но была ли она вообще жизнеспособной? В рубрике «Портрет явления» «ВМ» вместе с экспертами продолжает исследовать новые тенденции, которые возникают и исчезают в современном обществе.

Пустые пляжи, за ними ровными рядами громоздятся виллы, во дворе которых давно пересохли все бассейны. Стекла в окнах покрыты толстым слоем пыли. Вывески на опустевших зданиях свидетельствуют о том, что когда-то здесь были ночные клубы и магазины.

Впрочем, сейчас и от самих вывесок уже ничего не осталось, однако под истлевшей краской еще угадываются очертания букв. И, судя по угловатости символов, они принадлежат кириллическому алфавиту. Нет, это не одна из зарисовок на тему того, что станет с нашей планетой после ядерного взрыва. Это типичный пейзаж острова Бали после того, как его покинет последний русский дауншифтер.

Низкая передача

Психолог Анастасия Некрасова, занимающаяся проблемами соотечественников, вернувшихся из теплых краев, объясняет, что это понятие происходит от английского слова downshifting, означающего переключение автомобиля на низкую передачу. Клиентов у нее с каждым месяцем становится все больше, поэтому за последние полгода девушка сменила кабинет в одном из спальных районов города на роскошный офис в одной из башен «Москва-Сити».

— В глобальном смысле это философия «жизни ради себя», отказ от стремления к пропагандируемым, общепринятым благам, — расшифровывает Анастасия, откидываясь на спинку кресла, расположенного у панорамного окна. Отсюда, с высоты 60-го этажа, открывается фантастический вид на зимнюю столицу. Это один из самых дорогих видов на Москву, который только можно купить за деньги.

В погоню за счастьем

Марина Гордиенко, одна из клиенток Некрасовой, встречает меня на кухне. Она ставит на стол пепельницу и закуривает. Затем виновато тушит сигарету о керамический край.

— Год не курила, — поясняет она. — Там было не до этого.

Там — это на Бали, куда женщина вместе с мужем и двухлетним сыном уехала еще до резкого скачка курса доллара, до санкций — словом, до кризиса. Это было время, когда казалось, что нет большей беды, чем новый повар в соседнем кафе, оказавшийся абсолютно не приспособленным для приготовления яиц-пашот. Муж Марины, Алексей Гордиенко, работал в то время руководителем филиала одного из банков, а Марина наслаждалась материнством дома с маленьким Васей. Но в какой-то момент девушке все надоело.

— Зима — бесконечная, — жалуется она. — Леша все время на совещаниях, возвращается поздно. Мы отдыхали два раза в год, но по сравнению с неделей праздника ежедневная рутина казалась еще страшнее.

Вот тогда и решила семья Гордиенко изменить соотношение каникул и будней в семейном графике и, распрощавшись с рутиной, устроить себе праздник каждый день.

— Друзья улетели в Таиланд и на Бали, — вспоминает девушка. — Рассказывали о том, что, выбросив из жизни весь мусор, поняли: рай на земле возможен, надо просто сдать квартиру и уехать на Остров.

Искушение солнцем, морем и счастьем оказалось так велико, что Марина уговорила мужа написать заявление, сдала двушку на Садовом и улетела с семьей на Бали. И только там поняла, что солнце и счастье совсем не синонимы.

Автор: Andrew Zondervit
Ракушки на Боракае — один из источников дохода для местного населения. Конечно, в то время, когда там нет дауншифтеров

Рукотворный рай

С тех пор как Адам с Евой были изгнаны из рая, их потомки не оставляли попыток перехитрить Бога и построить этот самый рай на земле: общество потребления на Западе, социализм на Востоке и даже датская коммуна Христиания, позиционирующая себя как единственное свободное государство, — все это лишь малая часть идей, обещавших человечеству вечное счастье. В числе «строителей» был и американский ученый Джон Кэлхун, который в 1968 году начал эксперимент по созданию рая. Однако для того, чтобы минимизировать затраты на строительство, осторожный Кэлхун, как водится у ученых, решил потренироваться на мышах. Он создал колонию, которую обеспечил всеми возможными благами: водой, едой и материалом для строительства нор.

В помещении поддерживалась комфортная температура, а в самой колонии не было болезней — Кэлхун использовал особый штамм мышей с повышенным иммунитетом. Хвостатые счастливчики отреагировали на комфортные условия жизни первым потомством, а вскоре количество мышей в колонии увеличилось в два раза. Вот тогда рай начал резко менять полюс — в поселении начались драки за лидерство между самцами.

В итоге два отсека были захвачены чемпионами этих боев, каждый из которых завел себе гарем. А оставшиеся самцы были вынуждены драться гораздо чаще, чем в природе. Характер самых сильных из них заметно испортился. Они временами «сходили с ума», нападая на самок и малышей.

Одна группа подчиненных самцов превратилась в социальных пораженцев, которые «заедали стресс» и ничем больше не интересовались. Другая часть стала демонстрировать экспансивную бисексуальность. Они атаковали молодняк и занимались каннибализмом, несмотря на то, что еды было в достатке. А у самок утрачивался родительский инстинкт. Они забросили гнезда и рожали мышат на полу. Смертность животных в центральных отсеках составляла 90 процентов. В итоге за 16 месяцев мышиное общество полностью деградировало. Рай мышам оказался не по зубам.

Что же ты ищешь, пляжный бродяга?

По словам Анастасии Некрасовой, для российского дауншифтинга характерны две большие волны. Первая началась в нулевых, когда на пике нефтяного бума москвичи, приняв денежный поток за золотой дождь, ниспосланный богами в награду за хорошее поведение, сдали квартиры новой смене покорителей столицы, а сами массово мигрировали к морю и солнцу — открывать нераскрытые чакры.

— Правда, счастья им это не принесло, — задумчиво говорит Анастасия, перебирая пальцами камбоджийские четки, оставленные ей на память кем-то из неудачливых дауншифтеров. — Потому что человек всегда должен стремиться к определенной цели. Когда нет собственной цели, ее вполне могут заменить вызовы общества, бытовых или погодных условий, которые человеку приходится преодолевать в большом городе. А когда нет ни вызовов, ни цели — человек теряет стержень и обмякает, как тряпичная кукла.

Впервые этот процесс зафиксировал в своей книге путешественник Милослав Стингл, обогативший мировую лексику таким понятием, как «бич».

Это уже потом «бичами» стали называть бомжей, а изначально это были опустившиеся дауншифтеры, уехавшие из благополучных стран на поиски рая. Жили эти люди прямо на пляже, поэтому за ними закрепилось определение beach, что в переводе с английского означает «пляжный бродяга».

Автор: Andrew Zondervit
 Жители островов всегда встречают белых людей улыбками

Праздник каждый день

Марина вспоминает, что первое время ей на Острове было совсем неплохо.

— Фрукты, солнце и океан днем, а вечером — вечеринки, которые проводили другие дауншифтеры в кондо, — вспоминает женщина. — Никаких пробок, совещаний, дедлайнов и очередей в поликлинику! Но через некоторое время в Москве разразился кризис, резко вырос курс доллара, а на Бали, куда с каждым годом приезжало все больше людей, поднялись цены на жилье. Марине внезапно перестало хватать денег, которые они получали от сдаваемой в Москве квартиры. Вечеринки, где все друзья-дауншифтеры старательно делали вид, что ничего не происходит, не приносили Марине прежнего удовольствия. Да и о каком удовольствии может идти речь, когда к концу месяца не остается денег на то, чтобы купить Васе фруктов к завтраку? А затем женщина внимательнее присмотрелась к знакомым тусовщикам и поняла, что секрет их хорошего настроения прост, как и вся жизнь «на низкой передаче»: индийский алкоголь и травка. Без этого допинга у ребят не обходился ни один день. Познакомившись с ними, Джон Кэлхун всплеснул бы руками от радости, узнав в дауншифтерах точную копию «социальных пораженцев» из второй группы мышиной истории. Впрочем, когда Марина застала мужа за раскуркой косяка, от научных радостей она оказалась далека, как никогда в жизни.

— Это же Бали, столица рая, — безмятежно произнес Алексей, заметив супругу. — Хочешь затянуться? Травка сегодня забористая…

Марина молча развернулась, добралась до дома, переодела Васю и купила на последние деньги три билета в Москву.

Последнее путешествие

О том, насколько сильной может быть потеря ориентиров в «тепличных» условиях, ярче всего свидетельствует история, произошедшая в начале года в Подольске. Тридцатилетний Дмитрий Милованов зарезал ножом маленьких сына с дочкой и сильно ранил жену. По словам убийцы, после возвращения с семьей из Таиланда, где они прожили несколько лет, он залез в долги, с которыми не мог расплатиться. В солнечном Тае семья Миловановых наслаждалась жизнью на деньги от сдаваемой квартиры.

Но из-за подорожания валюты молодой семье стало не хватать средств на счастье. Тогда-то отец семейства и решил подзаработать, продавая наркотики русским дауншифтерам. Впрочем, работа закончилась быстро: покупатели уехали из подорожавшего рая домой. Решил вернуться и Дмитрий, однако за время дауншифтинга он совсем отвык работать, поэтому не придумал ничего лучшего, как продолжить в городе тайский «бизнес» — торговлю наркотиками. Однако даже в этом не преуспел: связей у него не было, а искать новых клиентов боялся. Когда с деньгами стало туго, Дмитрий, употребив часть товара внутрь, решил снова отправить семью в путешествие, только уже без обратного билета.

— Я подумал, что им там будет лучше, — объяснил свой поступок мужчина.

Его объяснение, поставившее в тупик друзей и следственные органы, не смутило бы, наверное, только Кэлхуна: он с таким поведением сталкивался во время эксперимента, когда спасал малышей от обезумевших от безделья самцов.

Вторая волна

А последней волной к солнечному балийскому берегу прибило офисных работников — людей, решивших, что учли ошибки предшественников, поэтому смогут обрести свой рай под пальмами, успешно совмещая работу и отдых.

— Они выкладывали фото со смузи, байками и ноутбуками у бассейнов, — рассказывает Анастасия Некрасова. — Создавалось ощущение, что им удалось найти идеальное соотношение отдыха и работы.

Казалось бы, дауншифтеры второй волны сделали все для того, чтобы оградить себя от потери пространственных ориентиров. Но шаги эти были предприняты слишком поздно — к тому моменту начались необратимые перемены уже в самом пространстве.

Автор: Andrew Zondervit
 Андрей Зондервит исколесил всю Азию на байке

Большая азиатская мечта

Путешественник Андрей Зондервит уверен, что той дешевой и гостеприимной Азии, о которой мечтают все дауншифтеры, больше нет.

— Местные быстро переняли западные ценности, — рассказывает он. — Три года назад на Бали можно было снять неплохой дом за 350 долларов, а квартирка стоила около 200 в месяц. Сейчас за такие деньги на Бали можно жить только в тараканьем гнезде. А в Таиланде построились торговые центры, на рынки пришли транснациональные игроки, и ценник пополз вверх.

Под волной эмиграции начал задыхаться и камбоджийский Сиануквиль — последний оплот российских дауншифтеров, до которого, как они считали, западные ценности доберутся еще не скоро.

— Пять лет назад обед в уличной столовке стоил там доллар, а снять квартиру можно было за 70 баксов, — объясняет Андрей. — Сейчас в Камбодже построили дороги, пляжи очистили от мусора, а в популярных городах появились те же кондо, но по другим ценам.

Вторит ему и фотограф Владимир Васильчиков, вернувшийся с Бали с женой и дочерьми, где они жили несколько лет.

— Там все равно чувствуешь себя чужим, местные понимают, что ты в любом случае богаче их, — рассказывает он. — На полицию надежды никакой. Охрана необязательная, не проконтролируешь, охраняют они что-нибудь или нет.

Хозяева домов стали повышать цену аренды и откровенно кидать. Я помню, как они людей выгоняли: приходили и требовали больше денег.

■

Оторвавшись наконец от созерцания урбанистических пейзажей за окном, психолог Анастасия Некрасова разворачивается к столу.

— Вам не кажется, что дауншифтеры своими руками создали условия для гибели идеи, за которую они боролись? — спрашивает она и, вероятно, посчитав свой вопрос риторическим, продолжает:

— Построили в лесах ночные клубы, научили местных курить и считать деньги, заполнили собой каждый кусочек земли так, что и самим нечем стало дышать. А курс доллара сыграл роль контрольного выстрела, добившего агонизирующую идею. Согласитесь, трудно жить на «низкой передаче», снимая жилье, которое стоит дороже квартиры в Москве…

И с этим действительно трудно не согласиться. Изменившаяся реальность изгнала дауншифтеров с теплых берегов, как когда-то Бог изгнал из Эдема Адама и Еву. Выходит, что очередная версия рая снова оказалась мышам не по зубам. Может, потому что мы его просто не заслужили?

Прямая речь

Николай Калмыков, директор экспертно-аналитического центра, РАНХиГС:

— Само явление дауншифтинга имеет достаточно широкую природу и большой набор причин. Это и случайный, быстрый взлет с доступом к большим деньгам. Это и личные проблемы. Встречается и ситуация с невозможностью преодолеть «стеклянный потолок». Конечно, есть эффект и от косвенной пропаганды извне, транслирующей подобный образ жизни взамен действительного успеха и уважения к труду, что зачастую встречается в соцсетях.

Юрий Кондратьев, генеральный директор кадрового агентства Lightman Solutions:

— Безусловно, серьезный по продолжительности (более полутора лет) пропуск в карьере — это всегда повод внимательнее изучить кандидата для рекрутера и линейного руководителя. Работодатели к дауншифтерам относятся с большой настороженностью и редко рассматривают таких кандидатов на свои вакансии.

Главная проблема дауншифтеров в том, что, вернувшись, они хотят того же, что было у них раньше. Такого почти никогда не бывает. Жизнь не стоит на месте, и к тому моменту, когда они возвращаются, на рынке уже успевают воспитаться их конкуренты.

Георгий Шишов, врач-психотерапевт:

— Как правило, дауншифтерами становятся люди с определенным складом характера. Например, среди них часто бывают личности, подвергшиеся в детстве гиперопеке со стороны родителей. Такой человек не умеет адаптироваться к жизненным трудностям.

И когда он попадает во внешний жестокий мир и сталкивается с первыми проблемами, не умея их решать, прибегает к самому испытанному методу — куда-нибудь спрятаться, убежать от решения.

Справка

Согласно исследованиям, в 1990–2000-х годах дауншифтинг попробовали четверть австралийцев и англичан и каждый пятый американец. Лет десять назад дауншифтинг захватил Россию: нашу страну покинули около 5–10 процентов населения. Большая часть из них, как правило, жители городов-миллионников. На данный момент вернулось около половины из них.

Источник – «Вечерняя Москва»