Это стабильность морга

Все как обычно – в гостях: у Ольги Журавлевой на «Эхе» – писатель Виктор Шендерович.

А моё – так – выборка, структурирование, корректура, выделения в тексте. Ну, может примечание в конце – после ссылки на источник.

---

Это стабильность морга

О.Журавлева ― …Рекордные цифры показывают нам опросы: поддержка президента возросла до 89,9%. Что бы это значило?

В.Шендерович ― Ну, это значит, что все идет туда, куда шло, то есть в ад. …Давайте просто перечислим, загибая пальцы, те страны и режимы, в которых достигались эти заоблачные вершины. Это сталинский Советский Союз, не только сталинский – вообще, коммунистический Советский Союз, гитлеровская Германия, Джамахирия (Муаммар Каддафи) – в скобках, бессменные Кимы в Северной Корее, Туркмения и так далее. В симпатичной компании мы оказались с вами все, дорогие сограждане. И Владимир Владимирович Путин – я бы на его месте вздрогнул при сообщении об этом 90-процентном рейтинге и начал бы окапываться помаленьку, потому что судьбы тех лидеров, у которых был этот рейтинг, очень печальны…

О.Журавлева ― Да перестаньте! У нас Лукашенко только что на выборах получил 83, по-моему, процента.

В.Шендерович ― Ну, правильно, но он от власти живым не уйдет. Просто Лукашенко позвало, что Путин рядом обнаружился. Он был «последний тиран Европы», а сейчас он уважаемый человек, посредник. Ему просто повезло – пруха! А так-то в принципе живыми от власти не уходят. Ведь это бессменный… Ни у какого Обамы и Меркель такого рейтинга не может быть. Это только напоследок, такой рейтинг может быть только напоследок. Такой рейтинг может быть только у человека, который уже не собирается уходить от власти. Это рейтинг истерики, это рейтинг в стране, в которой давно все переломано и положено в морозильник. Это морозильник. Это рейтинг, это стабильность морга, где все лежит с номерочками на ноге. В живой нормальной жизни с обратной связью, со свободными СМИ, с выборами, с оппозицией, с парламентом просто не может быть такого рейтинга. Такие рейтинги бывают только напоследок, вот как у Чаушеску за неделю до расстрела было 94%, кажись.

А потом расстрел без суда и следствия. Одно к другому прилагается. Это комплексный обед, Оля. И Путин прекрасно понимает. Судя по тому, с какой скоростью он окапывается; судя по тому, с какой скоростью весь российский бюджет в преторианцев, к силовикам с опорой особенной на преторианцев от Кадырова до генерала Золотова; то, с какой скоростью зачищается напоследок уже совсем информационное пространство – уже речь не идет о независимой телекомпании, а уже «Forbes»… вы видели лицо нового владельца «Forbes»?

О.Журавлева ― Да, «Forbes»… видели.

В.Шендерович ― С такими лицами крышевали ларьки в 90-е. Сейчас — «Forbes». Это к вопросу об эволюции, которую мы проделали. «Ведомостей» тоже скоро не будет. Это все идет туда, в морг, в абсолютный морозильник. Это соответствует мировой практике. Это абсолютно описанный случай. Много раз пройдено, много раз заканчивалось и только так заканчивалось. Два варианта: либо оно заканчивалось так, как у Каддафи (Милошевича, Чаушеску…), либо оно длилось так, как длится в Северной Кореи и уже не закончится никогда, только вымиранием нации, где уже просто вымирает нация при 90-процентном рейтинге. Вот заметьте, два миллиона там умерли в какой-то голодный год – рейтинг не изменился. Потому что этот рейтинг, хотя мы его называем этим европейским английским словом, не имеет никакого отношения к тому, что называется рейтингом в Европе и мире.

Сирия головного мозга

О.Журавлева ― …как вы себе видите людей, которые, допустим, еще пару месяцев, полгода назад в таком опросе говорили: «Нет, я не согласен с политической своего президента», а теперь говорят: «А вот теперь – согласен!» Что произошло за эти несколько месяцев с конкретным человеком?

В.Шендерович ― Ну, произошла… «Сирия головного мозга» произошла…

О.Журавлева ― То есть на него даже Крым не подействовал?

В.Шендерович ― Величие России ассоциируется с количеством неприятностей, которое мы можем доставить миру: «Вот мы всем устроили жизнь! Вот нас уважают, нас боятся, вот нас учитывают…».

О.Журавлева ― То есть вы хотите сказать, что эти 90% абсолютно искренние.

В.Шендерович ― Это разные. Поделим на четыре – по 22,5% тупости, страха, эйфории и «стокгольмского синдрома». Ну, в разных пропорциях, не по 22,5, конечно, никто не замерял, но примерно поровну.

О.Журавлева ― Я вам пример, кстати, приведу. Это из другого эфира эсэмэска: «У меня нет телевизора, слушаю исключительно „Эхо Москвы“. Так почему я думаю, что Путин все правильно делает?» — спрашивает Роман.

В.Шендерович ― Я не знаю. Я не знаю Романа. Вот тут Бильжо ходил по коридорам, может быть, это к нему…

О.Журавлева ― Он уже не практикующий доктор.

В.Шендерович ― Я не знаю. Я не знаю этого человека. Может, он не смотрит телевизор, он читает…

О.Журавлева ― Вы считаете, что человек не может прийти подобному выводу, имея, скажем так, информацию?

В.Шендерович ― Нет, почему? Может. Может, если система координат повернута уже так.

О.Журавлева ― Так.

В.Шендерович ― Если система координат повернута так, что бомбометание по чужим странам ассоциируется у человека с величием родины, тогда да: бомбометание есть – величие есть. Если величие определяется этим – не количеством Нобелевских лауреатов, не успехами Силиконовой долины, не айпадом, афйоном, не высокими технологиями, не академиком Лихачевым – если величие определяется этим, в этой имперской парадигме, то да, у человека может быть… Только это эйфория, она, конечно, через какое-то время схлынет, если он честный… субъективно честный человек.

Вопрос в том, что он честный, не очень умный значит или не очень образованный. Потому что цена-то уже более-менее известна, мы же не первые живем на свете. Уже примерно известно, какую цену платят за агрессию, и чем заканчиваются эти взлеты. Это все человечество проходило. Если человек не в состоянии делать выводов… Ну, Бернард Шоу предупреждал, что главный урок истории заключается в том, что никто не извлекает уроков из уроков истории. Но вот, если не извлекать уроков, то тогда сейчас некоторое время можно побыть в эйфории. Это пройдет.

Беспрецедентный народ

О.Журавлева ― «Бывают исключения, — считает Алкип, — чем печальна судьба Сталина? Умер победителем. До сих пор любим народом».

В.Шендерович ― Да прекрасная судьба…

О.Журавлева ― В общем, сама смерть-то его была как раз малопривлекательная.

В.Шендерович ― Да, тут еще можно поисследовать. Но, еще раз: не Сталин – отдельный случай, а народ – отдельный случай, потому что такие тираны были в истории любого народа, но другие народы делали какие-то выводы. Должен сказать, что в этом смысле мы довольно беспрецедентный народ.

О.Журавлева ― Ну, вы же сами говорите, Корея пока тоже не показала…

В.Шендерович ― В Корее не было шанса еще на выход, им еще не дали вдохнуть. А нам дали вдохнуть, и мы после этого пошли дальше в казарму — портянку нюхать. Нам дали вдохнуть, у нас была возможность, и мы сами пошли. Вот это довольно беспрецедентный случай, отсылающий уже не к Марксу, а к Чаадаеву, который говорил о том, что мы рождены, чтобы дать какой-то страшный пример миру.

О.Журавлева ― Мне кажется, вы, действительно, сейчас очень как-то против народа возводите напраслину, потому что очень многие постсоветские эйфории, они потом тоже кончались откатом к коммунистам, к кому-то еще.

В.Шендерович ― Нет, разумеется. Этот маятник качается везде. Он и в Польше качается, только он качается от Валенсы до Кавасневского, он качается в каких-то более-менее цивилизованных пределах.

О пределах

РЕКЛАМА

О.Журавлева ― …кто-то просто спрашивает, что еще нужно сделать, чтобы довести рейтинг до 100?

В.Шендерович ― То есть, чтобы уже…

О.Журавлева ― Чтобы Шендерович уже сказал: Да!

В.Шендерович ― Да, да! Первая формулировка мне очень понравилась. Что такое «успех операции в Сирии»? Вот хотелось бы знать, что имеется в виду— даже не тот, кто задавал вопрос, — а что имеет в виду российская власть под успехом операции в Сирии, какова цель? Никто же не спрашивает.

О.Журавлева ― Мы победим мировой терроризм.

В.Шендерович ― Совет Федерации, эти «дрессированные собачки» за час приняли решение о втягивании России в войну.

О.Журавлева ― Про «собачку», кстати, вопрос будет.

В.Шендерович ― Мировой терроризм победить? Но тут уж фигушки. Потому что мировой терроризм не побеждается бомбометанием по Свободной сирийской армии, курдам – по противникам Асада – не решается вопрос борьбы с мировым терроризмом.

О.Журавлева ― Допустим, Асад почувствует эту поддержку и всех победит сам.

В.Шендерович ― Смотрите, значит, мы открыли, конечно, ящик Пандоры. Мы до недавнего времени не отличали, потому что нам не особо надо было: шииты, сунниты, такая, сякая позиция, Саудовская Аравия, Арабские Эмираты, Иран – нам все это было по барабану, потому что сильно снаружи от нас. Теперь приходится разбираться.

…Вникать приходится, и про это «вникать» у Салтыкова-Щедрина сказано: «А ты не вникай! У меня приятель был, он не вникал, благоденствовал, вник – удавился». Так вот, когда вникаешь, то хочется удавиться, потому что — что в сухом остатке? Оставим в покое байку про борьбу с мировым терроризмом для официальных версий. Россия сходу вписалась, втянулась в две секунды, сама этого не заметив – я думаю, что, еще не заметив, — в многовековое противостояние, межконфессиональное мусульманское противостояние. Вписалось за шиитов против суннитов.

…под прикрытием российской авиации вошел Иран, пока что ограниченный контингент, но словосочетание «ограниченный контингент» хорошо откликается в нашей исторической памяти. Что у нас, что у американцев начиналось с ограниченного контингента, а окончилось десятками тысяч погибших и миллионом, в случае с Афганом, афганцев. Кончалось всегда бойней.

Сейчас шиитский Иран под прикрытием российской авиации вошел туда, и мы имеем дело с войной, с многовековым противостоянием с таким счетами, с такой кровавой многовековой резней, в которую мы сдуру – совершенно в чужом пиру похмелье – вписались. Сдуру вписались, сделав врагами России…Значит, союзники у нас – чтобы не перепутать: Иран, Хезболла и Асад — всё, точка. Ну, шииты.

А с другой стороны сунниты – это весь арабский мир остальной за пределами Ирана, Хезболлы – весь; с такими ресурсами, рядом с которыми чеченское подполье покажется детским лепетом, с такими организационно-финансовыми ресурсами, с огромной многомиллионной… на 100 миллионов суннитов, для которых Россия теперь враг… не Америка первый враг, а Россия. Кроме того, там есть политические разногласия.

Добавим к этому, что в Иране персы, а не арабы, добавим к этому еще эту прелесть отдельно, чтобы понять ту степень радости, которую испытывает весь арабский суннитский мир от российского появления в качестве участника войны, которая для всего арабского мира – уже забыли про Асада – воспринимается как война просто уже с суннитами. Потому что на стороне шиитов, совершенно очевидно… Имелось ли это ввиду, или имелся ли кто-нибудь в МИДе, который хотя бы сказал: «Ребята, а вот там вот еще…». А Путин сказал: «А мы не отличаем, нам без разницы: сунниты…». Хотел как лучше, хотел образовать. Это тоже самое, как кто-нибудь сказал: «Да нам по фигу: поляки, русские, украинцы. Нам по фигу, мы вас не различаем». Это — хотел как лучше…

…Значит, мы сейчас вписались в это сдуру со всего размаха. И не забудем, что все мусульмане России – сунниты, на секундочку. Азербайджанцы только из нашего пространства шииты.

…Это все азбучные вещи. Только вот никогда не думал, что буду с теплом вспоминать Евгения Максимовича Примакова. Вот уж был не герой моего романа. Но он хотя бы различал – он востоковед был – он хотя бы различал суннитов, шиитов. Хотя бы что-то понимали про это.

Те бесчисленные… — я не знаю – или считанные люди, которые принимают решения, они что-нибудь про это знают? Кто-нибудь с профессором Мирским посоветовался? Помните, Эмиль Паин рассказывал, что чеченская война оказалась полной неожиданностью. Никто с ними, со специалистами по Кавказу, не посоветовался, никто не спросил: «А что это за люди такие – чеченцы, а что за традиции? А что там было раньше?»

…Никто не спросил. «Одним полком за два часа!» — вот до сих пор разгребаем. И так всё.

Но сейчас-то вписались в сюжет, по сравнению с которым чеченский сюжет – это детский лепет. Вписались со всего размаха.

…Одна задача была – победить терроризм. Ерунда! ИГИЛ – это радиация. ИГИЛ – враг всем, включая эту самую «Ансар-аль-Нусра» — я выписал, потому что наизусть еще не выучил – это такая Аль-Каида-лайт. Они даже для Аль-Каиды слишком крутые. Они враги всем – ИГИЛ – всему арабскому миру. С ИГИЛом вопрос решится. Мы-то чего там забыли? Нам мало врагов? У нас много денег?

Вернуться в клуб не получится

Вторая задача, которую имел в виду Путин, видимо – можно только догадываться, он перед нами не отчитывается – это сделать приятное Западу, ну типа «мы союзники».

О.Журавлева ― Он им сделал сильно неприятное.

В.Шендерович ― Да. Вернуться, заставить с собой разговаривать, вернуться в клуб. Вернуться в клуб не получится. С нами, конечно, вынуждены разговаривать, как со всяким невменяемым, который размахивает ножом в помещении. С нами будут разговаривать какое-то время, но в клуб Путин не вернется. Цена ему уже известна. Восстановления политической девственности не произойдет. А это значит, что санкции продолжаются, обрушение экономики продолжается, отток мозгов продолжается – всё продолжается.

Мы продолжаем деградировать только уже на фоне новых многомиллиардных трат и абсолютно полной уже деградации, чему свидетельствуют эти 90 радостных эйфорических процентов, потому что люди питаются из телевизора. Это наркотик. На наркотике можно какое-то время чувствовать себя бодро, только потом лежишь пластом – стакан воды налить некому. Это тоже проверено на практике, в том числе, исторической практике. И вот здесь уже точно, если господь хочет наказать человека, он отнимает у него разум. Когда он хочет наказать нацию, он отнимает разум у целой нации.

О.Журавлева ― Какие-то ужасные вещи вы пишете, говорите и транслируете. Многим кажется, что вы просто злобствуете. Народу нравится, все готовы затянуть пояса…

В.Шендерович ― «Шагают бараны в ряд. Бьют барабаны… Кожу для них дают сами бараны!» Это Бертольд Брехт об одном прошлом 90-процентном рейтинге.

О.Журавлева ― То есть никакой веры. Но вы не допускаете, что иногда…

В.Шендерович ― Как никакой веры? Нет, стоп-стоп! Что значит, никакой веры? Веры в таблицу умножения? Вера в то, что угол падения равен углу отражения…

О.Журавлева ― В рейтинг-то вы верите или нет?

В.Шендерович ― Так этот рейтинг подтверждает эту таблицу умножения, потому что у них у всех, у людоедов, был такой рейтинг напоследок. Иногда с ними давали дуба и нации, которые их поддерживали, о чем цитата из Брехта.

Пойду телек посмотрю

О.Журавлева ― …«Послушаешь Шендеровича – жить не хочется, аппетит портится. Пойду телек посмотрю», — пишет Олег из Вологды как бы в пандан вашему разговору

…Но при этом есть и такие вещи: «Мы должны помогать слабым, потому что, кто в слабой позиции, того мы и поддерживаем».

В.Шендерович ― Какая интересная мысль. А не помочь ли населению Российской Федерации, которое по помойкам побирается частично.

…средняя температура по больнице. Мы Абрамовича с бомжом складываем, и получается довольно неплохо. Но вообще-то, у нас по помойкам питается и одевается довольно значительная часть населения, живет вокруг и ниже черты бедности. Неплохо было бы помочь слабым хотя бы из ресурсов этого тайного общества «Forbes».

О.Журавлева ― Ну, ладно, ракеты уже сделаны, что их теперь не использовать?

В.Шендерович ― …Старый римский вопрос из древнеримского права: Кому выгодно? Кому выгодна эта война? Ответ очень простой: Путину – вот это точно. Он после полного проигрыша всей темы Новороссии, Донбасса, после этого полного проигрыша он должен где-то выиграть. Ему нельзя оставлять страну без войны, без военного противостояния, без «Отечество в опасности!», «Враг у ворот!», без эйфории и страха. Он взял нас в заложники и держит в состоянии войны. Наше состояние войны в мозгах: эйфория, истерика, страх. Это то состояние общества, в котором он только и может быть лидером. На войне – да. Вот «коней на переправе не меняют» и вся эта байда, которую мы слышим уже много лет, и, разумеется, до всякого Путина мы это слышали. А в мирной жизни он лузер, лузер.

О.Журавлева ― Да ладно! Самая лучшая на свете Олимпиада.

В.Шендерович ― Олимпиада прошла, оставив после себя развалины, как в Сараево.

О.Журавлева ― Перестаньте! Вы злобствуете.

В.Шендерович ― Конечно, конечно. Так много добрых. Ну, дай одному позлобствовать! Так вот, экономика просажена, национальная валюта – вдвое меньше, отток капитала – сотни миллиардов, отток мозгов – чудовищный. Полтора года назад, помнишь эйфорию? – вот тот, который сейчас в эйфории, он ведь и тогда был в эйфории, ему просто шприц поменяли: другое в голову закачивают, но такого же содержания примерно.

Тема Новороссии слилась, нет никакой Новороссии. Шахтеры Донбасса – выводят куда-то… их танки выводятся. Откуда у шахтеров Донбасса танки – отдельный вопрос, но танки шахтеров Донбасса выводят. Нам это показывают по телевизору. Новороссии никакой нет. 8 тысяч погибших. Миллиарды… Обрушенный рейтинг почти до «мусорного» России. Выброшены из «восьмерки». Ну, и так далее. На другой стороне – что? Ничего – пшик, тишина.

…Так вот, по поводу того, кому выгодно. Выгодно, конечно, только Путину и администрации Путина, его этой небольшой группе, которая содержит страну попеременно в состоянии истерики и эйфории: «Родина в опасности!», «Враг у ворот!» и так далее. В этом состоянии у него только… Опор на собственные силы, как в Северной Корее. Только в противостоянии… Тогда, действительно, затянуть пояса. Тогда, какая экономика? Любая администрация западная ушла бы к черту давно.

О.Журавлева ― Мне кажется, решение как раз гениальное, откуда, собственно, и 90%: война не на нашей территории, без наземной операции, и мы в полном шоколаде.

В.Шендерович ― По поводу «не на нашей территории» — так это временно.

О.Журавлева ― Вы сейчас зачем такое говорите?

В.Шендерович ― Чечня тоже была не на нашей территории…

О.Журавлева ― Как это? Сравнили тоже…

В.Шендерович ― Нет, сравнил-сравнил! Потому что, когда бомбы падали на Грозный, как-то не было больших демонстраций.

О.Журавлева ― В Воронеже не заметили.

В.Шендерович – 5-6 человек выходило на демонстрации, 10 человек выходило на демонстрации, когда падали вакуумные бомбы на Грозный – кстати, о помощи слабым – на мирное население. 10 тысяч мирных жителей погибших. Как-то ничего. Но потом случился «Норд-Ост» и Беслан.

Знаешь, я тебе хочу сказать, в Америке после 11 сентября не случилось – ну, только бостонский случай – больших терактов не случилось. Вы знаете, случается…, хотя ни одного случая коррупции в силовых органов Штатов и Израиля не зафиксировано. А за нашу безопасность, кто отвечал? Раньше Патрушев был, сейчас – Бортников. «Норд-Ост». Самолеты взорвали два перед Бесланом за тысячу рублей, как ты помнишь. Ты чувствуешь себя в безопасности против суннитского сопротивления? А мы навели на резкость. Россия ведь не была наведена на резкость. Но, повторяю, чеченское подполье кто-то поддерживал, все эти экстремальные… Мы же воевали против Закаева, извините. А тут не Закаев – тут сотни миллионов суннитов с безразмерными финансовыми возможностями. Мы действительно до того тупы, что мы думаем, что война всегда будет идти не на нашей территории? Вы, действительно, граждане России, полагаете, что господин Бортников и господин Патрушев, председатель Совета безопасности, получивший Героя России после «Норд-Оста», если я не ошибаюсь… или Беслана – после чего он там получил Героя России?

…После одного из этих подвигов. …Что они защитят вас от войны на вашей территории? Только, другое дело, что кожу для них дают сами бараны. Взрывать-то будут не Путина и Матвиенко, ответ-то будет по нам.

О.Журавлева ― Подождите, Виктор Анатольевич дорогой! У нас все-таки не так давно произошло… не теракт, но громкое преступление и громкое убийство четырех человек. Один совершенно никак не причем— в Красногорске дело было – но два из них были чиновники, у которых были некие отношение с бизнесменом. Бизнесмен несколько погорячился.

В.Шендерович ― Да, да. Член, какой партии он был, вы не помните?

…

О.Журавлева ― Он уже не член «Единой России».

В.Шендерович ― Это мы в советское время знали, что перед судом исключали из КПСС.

О.Журавлева ― Я о другом сейчас. Вроде бы страшно: человек с оружием среди бела дня расстрелял на глазах у изумленных секретарш… Скрылся. Его не могут найти, хотя все знают, как его зовут, где он живет и как он выглядит. А мне кажется, что основная масса из этих 90% в принципе не против. Потому что это же не против людей было направлено, а один бандит против других каких-то там бизнесменов.

В.Шендерович ― Да, но только один бандит из «Единой России» против другого бандита из «Единой России». И заметьте, у «Единой России» те же самые почти 90%, а никто почему-то не против. Это к вопросу о народной поддержке. Нет, эти люди нас будут пугать «лихими девяностыми». Вот эти люди нам будут рассказывать про «лихие девяностые». Это отдельная тема. То есть это не отдельная тема. Это как раз мы сделали большой круг и вернулись к 90% поддержки. Когда тут все лопнет и поползет, так или иначе – я не Ванга, я не скажу, каким образом, когда – не важно – когда все лопнет и поползет, сколько из этих 90% выйдут на защиту партии «Единая Россия», Владимира Владимировича Путина? Как ты думаешь, наскребется десяток людей, который выйдут на его защиту, когда он перестанет быть паханом, когда он будет в статусе Чаушеску перед расстрелом или в статусе Милошевича…

…

Там уже не осталось никого

О.Журавлева ― …Есть еще один вопрос… от нашего слушателя: «В прошлой передаче вы верно подметили, что в думе за любое предложение вождя голосует всегда сто процентов как дрессированные собачки, — цитируя вас же. – Чего они боятся? Никто же не будет пытать в застенках того, кто проголосует против». Я даже другой вопрос: Почему они не боятся, когда они принимают те законы, которые гипотетически могут им самим нанести ущерб, как в случае с законом о расширении возможностей ФСИН по поводу заключенных?

В.Шендерович ― У них фантазии не хватает. Я успею сейчас рассказать эту байку. Это когда Алексей Герман-старший – царствие ему небесное – он мне про Зюганова говорил, когда мы с ним разговаривали. Он говорит: «Зюганов почему за Сталина? Потому что он себя представляет в пыжиковой шапке на Мавзолее, а в ГУЛАГе на помойке пытающегося себе добыть пропитание, он себя не представляет», – говорил Герман. Недостаток фантазии. «А я, — говорил Герман, — очень хорошо его представляю и там, и там». И случаи-то были, и очень много. У них не хватает фантазии представить, что их будет метелить мент. Вот Валентине Ивановне Матвиенко не приходит в голову, что…

О.Журавлева ― Тогда скажите, чего они боятся?

В.Шендерович ― А боятся они только одного – каждого из них можно посадить, я думаю. На каждого из них есть компромат. У каждого из них такой портрет Дориана Грея в чулане. И они уже сделали свой выбор, им поздно тормозить. Потом, они не очень рефлексируют. Там уже давно не осталось никого, в ком бы – по Бабелю – «квартировала совесть». Там просто путем эволюции вывели людей, который способны были бы покраснеть, понимаете? Их вывели путем эволюции длительной. 15 лет идет эволюция. Там уже не осталось никого – отпали на предыдущих поворотах.

О.Журавлева ― А в стране, вообще, остались в большом количестве люди, которым может быть стыдно, которые считают, что обижать инвалидов нехорошо, а детей мучить – тем более.

В.Шендерович ― Я думаю, да. Да, в большом количестве… Они есть, их много, и мы многих из них знаем, этих людей. И это то, что дает надежду. Люди-то есть. Вопрос в том, что сегодня эти люди маргиналы — маргиналы и в политическом смысле, и в нравственном смысле, к сожалению, тоже. Потому что эта история – я так понимаю, что ты про нее…

…Мы не хотим видеть инвалидов, мы не хотим их видеть! И это то, что бросается в глаза. Вот я сейчас довольно часто бываю снаружи страны. Это то, что бросается в глаза – что эти люди живут рядом, вместе, люди с особенностями развития живут вместе с другими людьми. К этому привыкаешь очень быстро, к количеству этих лиц. А мы вот, как при Сталине инвалидов войны зачищали, чтобы не портили зрелище строительства коммунизма – вот так мы и продолжаем в этой парадигме существовать. К сожалению, если бы это было только начальственное… Это уже проникло глубоко в поры. Уже мы все, народ, в большом количестве люди, миллионы людей не хотят видеть. И это народ-богоносец, напомню, это люди, которые учат Запад нравственности.

Источник – «Эхо Москвы» http://echo.msk.ru/programs/personalno/1644372-echo/