Мария Генкина в своем блоге на «Снобе» опубликовала следующий материал.
Мария Генкина
О ментальном разъединении украинцев и русских
В последнее время нас, живущих вне России, пугают разговоры с Русскими. У кого подруга приехала, у кого тесть, кто родственникам позвонил — и почти всегда наши позиции по Украине и по Крыму настолько отличны, что точек соприкосновения практически нет — мы не понимаем как они могут настолько в плену российской пропаганды и не видеть того что видим мы. А они естественно считают, что это мы в плену у пропаганды.
Этот текст мне попался в сети. Автор — Днепропетровец Дмитрий Савочкин. Прочитайте — это хорошее объяснение того как устроен мир общественного мнения и почему мы иногда не способны понять друг друга.
Дмитрий Савочкин
Я не так долго жил в Советском Союзе — когда он распался, мне было 13. Но определенные вещи оттуда я помню очень хорошо. Лучше всего — вкладыши от жвачек «Турбо » и бесконечные очереди. Об очередях я еще в своем первом романе писал — это было что-то невероятное, даже можно сказать — магическое. Какой-то чёртов культ. Но я не об этом сейчас — я хотел рассказать про еще одну вещь, которую очень хорошо помню — свои мысли по поводу окружающего мира. Конечно, как у всякого нормального советского пацана, у меня не было никаких сомнений, что наша страна — самая лучшая на свете, и люди здесь живут так, как и должны жить, а там, по ту сторону железного занавеса — не жизнь, а сплошные страдания. Там другие, плохие люди (такой, очень общий образ) угнетают всех нормальных людей, и хотят нас здесь убить.
Я очень четко помню, как я пытался понять — каким образом мыслят люди за границей советской системы. Как они не могут понять простой и понятной истины — что то, что происходит в Советском Союзе — хорошо, то, как мы здесь живем — хорошо, мы — добро, как этого можно не видеть! У них должны быть сказки о том, что такое добро? А они, там — зло. Их образ мышления, их стиль жизни — все это плохое, и они должны немедленно изменить их, а если они этого не делают — то они СОЗНАТЕЛЬНО становятся на сторону зла, и вообще непонятно, почему мы их до сих пор не уничтожили нашими лучшими в мире ракетами. Было даже легкое раздражение действиями руководства страны , которое так долго ждет перед уничтожением очевидного зла.
Я помню эту святую уверенность в том, что мы на стороне добра. Несмотря ни на что — ужасные условия жизни, очереди (я говорил вам о советских очередях?), жвачку, которую почему-то привозили «из-за бугра», зарубежные фильмы и музыку, которые были значительно лучше наших, и так далее. Меня совершенно не смущали хамовитые заявления Советского МИД и ИТАР ТАСС — я считал, что так и надо давать отпор очевидному злу! — фарс единодушной поддержки населением решений руководства — а разве можно поддерживать добро не единодушно? — идиотские демонстрации, на которые сгоняли людей по разнарядке — ну конечно, собирают по разнарядке, все надо нормально организовывать! — и выборы с бюллетенем, в котором 1 кандидат.
Я помню, как я читал изданные в Советском Союзе воспоминания какого-то американского коммуниста, всю книгу жаловался, как ему было трудно быть коммунистом в США (книга была для детей, поэтому там были его детские воспоминания). Он рассказывал — среди прочего — как учительница демонстрировала детям разницу между американской демократией и советским фарсом. Сначала она ставила на стол две урны, и дети могли бросать бумажки в одну или в другую, в зависимости от того, кого они поддерживают. Дети бросали. Это были американские выборы. А потом учительница демонстрировала советские — на стол ставилась только одна урна. Все дети, конечно, смеялись из этих «выборов». Наш маленький коммунист (автор книги) писал «надо было иметь незаурядное мужество, чтобы подойти и бросить бумажку именно в эту урну». И когда он это сделал — весь класс, включая учительницу, смотрел на него волком. Он был моим личным героем.
Сейчас, когда я это вспоминаю, мне становится жутко. Какая-то неведомая мне американская учительница демонстрирует ярчайшее объяснение того, «что не так» с Советским Союзом: у вас, блять, нет выбора. Нет голоса, нет свободы, нет прав, ничего, блять, нет, и это невероятно очевидно сейчас. Это очевидно каждому, кто смотрит на этот пример. Однако какое-то маленькое зомбированное существо встает и бросает в эту урну бумажку. И даже не это кажется мне ужасным — а то, что я, читавший эти сроки, также не видел ничего странного в том, что выборы проводятся из одного кандидата. А что тут такого? Ну конечно, это выборы. Ты можешь поддержать кандидата, а можешь не поддержать. Вот тебе и выбор. То есть я смотрел на этот чрезвычайно яркий пример, вот он был, просто у меня перед глазами! — и не видел. Смотрел и не видел. Я! Это был я! Не какой-то там человекоподобный робот с планеты Катрук, а я!
Впервые я задумался над этим в 2004-ом году. На улице были выборы Януковича, и я бы даже проголосовал за него — я и сегодня не вижу большой трагедии в том, что президент в прошлом дважды судимый, по моему мнению это как раз подчеркивает саму суть демократии и равенства возможностей — если бы не огромные потоки лжи и откровенного зомбирования, которые лились из всех телевизионных, радио и других каналов. Это было что-то невероятное. Улицы были покрыть растяжками «Автомобилисты Днепропетровщины — за Януковича», в транспорте висели плакаты «Работники трамвайного депо — за Януковича», с экранов телевизоров нам рассказывали о том, как колхозники намолотили в закрома родины под руководством мудрого Януковича, а журнальные обложки пестрели ликом одноименного премьер — министра. Это было невыносимо! И тогда я — сознательно — впервые в своей жизни — перешел со стороны добра на… не знаю… я не понимал, на какую сторону, но на другую. И через какое-то время увидел себя в искаженном зеркале пропаганды. Я почувствовал, как ложь, агрессивность и нетерпимость стали литься на меня непрерывным потоком из СМИ, из источников официальной информации, и от людей, которые все еще находились «на стороне добра».
Я впервые почувствовал себя по ту сторону железного занавеса.
Это очень странное ощущение, потому что, с одной стороны, ты смотришь и видишь какие-то достаточно очевидные вещи, и поражаешься, как другие могут смотреть прямо на них, и не видеть их в упор. С другой — я вспоминаю свои детские мысли, и одинокую урну для голосования в американской школе, которая казалась мне такой естественной. Проблема в том, что я понимаю людей, которые остались с другой стороны железного занавеса. И понимаю, что не смогу ни переубедить их, ни спасти. Переубеждение возможно лишь тогда, когда мы с какими-то людьми живем в одном измерении. Говоря языком науки — в рамках одной аксиоматики. Потому что мы, так же, как и они, в общении используем определенные вещи, как аксиомы — не требующие доказательств. Например, параллельные прямые не пересекаются. И исходя из этого уже можно строить какую-то концепцию, и о чем-то договариваться. Но, если предположить, что где-то, в бесконечности, они пересекутся — то будет совсем другая математика. Это легко понять на геометрическом примере, но гораздо труднее — на социальном.
Хорошую иллюстрацию по этому поводу привел Константин Соснин: В 1959 г. в Москве состоялась Американская национальная выставка. Вот что запомнилось моему папе: на выставке по задумке организаторов были представлены две «типичные кухни» — советская и американская. В американской части были представлены, например, соковыжималка, особенно потрясшая Хрущева, и стиральная машина. К этому моменту стиральные машины, как и телевизоры, были у подавляющего большинства американцев и оставались экзотикой в СССР. Казалось бы, как посетитель выставки, пусть и четырнадцатилетний, мог не понять преимуществ капитализма над социализмом? И тем не менее, вспоминает папа, мог. «Типичная советская кухня» на выставке примерно соответствовала по своему техническому оснащению американской. Сейчас легко проверить, что все предметы, представленные в «типичной американской кухне» на выставке 1959 г., действительно присутствовали в типичной американской кухне, а представленные в «типичной советской» были доступны ничтожной доле населения. Советские посетители прекрасно понимали, что эта кухня не является «типичной советской». Значит, заключали они, и американская экспозиция является такой же фальшивкой.
Люди, оставшиеся «на стороне добра» смотрят на все с позиций другой аксиоматики, принимая как данность вещи, которые для нас являются странными, или даже дикими. Жители Северной Кореи очень хорошо понимают, что они живут в бедной голодающей стране, в то время, как огромное количество людей, которые живут по другую сторону границы, давно лишены таких проблем. И знаете, как они в слухах рассказывают друг другу о невероятном богатстве американцев?
— Говорят, в Америке каждый человек получает продуктовые карточки на 900 граммов риса в день!
— Да ты что! Карточки на 900 граммов риса в день! Вот это да!
У них другая аксиоматика и они не способны выйти за нее, как не способны условные двухмерные муравьи, которых мы рассматривали в качестве примера на лекциях по топологии, понять, что где-то существует третье измерение. Попробуйте объяснить жителю Северной Кореи, за пределами их страны не существует продуктовых карточек, и ты можешь купить себе хоть вагон риса — кстати, он не так уж и много стоит. Он не поймет вас. Он переведет это у себя в голове какие-то понятные ему термины, и останется при своем мнении. Все равно он остается на стороне добр , а вы — на стороне зла. И странно, почему вас до сих пор не истребили лучшие в мире ракеты утренней свежести, это проклятое милосердие Ким Чен Ына!
Их сознание искривляется, демонстрируя удивительное сочетание романов «1984» Оруэлла и «Пятницы» Турнье. Они учатся видеть то, что они убедили себя они видят, и не видеть того, что, как они убедили себя, они не видят.
Моя мама общается в «одноклассниках» со своей бывшей одноклассницей (простите за каламбур) . Мама была круглой отличницей, а одноклассница — училась на тройки. Но потом она переехала в Москву, и этот факт, по ее мнению, дает ей право поучать мою маму, и рассказывать ей, как устроен мир. Мама очень вежливо реагирует на все нападки, даже несмотря на частые ремарками вроде «ОЛЯ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ? ТЫ ЖЕ ДОЧЬ СОВЕТСКОГО ОФИЦЕРА!».
Но недавно одноклассница переплюнула саму себя, выдав эпическую, по моему мнению, фразу:
— Оля, ну ты же не можешь НЕ ВИДЕТЬ, что чеченцы сожгли филармонию?
В этой фразе прекрасное все. И даже легкое смущение со стороны моей мамы, когда она пытается сначала понять, о каком городе идет речь — где сожгли филармонию? В Москве? Нет, все четко, одноклассница имела в виду именно то, что написала — не может же моя мама не видеть, что чеченцы сожгли киевскую филармонию! Прекрасная здесь уверенность, что киевскую филармонию сожгли. Прекрасная уверенность, что сделали это чеченцы, которые стояли на Майдане против Януковича. И прекрасная уверенность, что каждый нормальный человек это ВИДИТ, даже несмотря на то, что какие-то другие, ненормальные люди, пытаются доказать, что с филармонией все в порядке, сожгли совсем другое здание и сделали это сотрудники милиции. Нормальные люди ВИДЯТ, что чеченцы сожгли филармонию, они не могут этого не видеть.
Эта бесспорная категоричность обезоруживает. В простом мире советских людей есть белое, и есть черное, есть хорошие, и есть плохие, и нет никаких полутонов. В их мире нет огромной работы по «отделению мух от котлет», которая составляет абсолютное большинство времени мышления человека в нашем мире. Им не надо пытаться понять, на чьей стороне сегодня правда, и в какой пропорции, и под каким углом, и которые полуправды еще могут на эту правду влиять. Правда всегда на их стороне. Смущенный митингующий на запорожском антимайдане откровенно говорит «Мы — хорошие!». И что тут непонятного?
Сегодня, когда риск того, что железный занавес — не бутафорский, а уже практически реальный, такой, как был во времена Советского Союза — снова опустится, становится чрезвычайно высоким, я искренне радуюсь, что он опустится на восточной границе Украины, а не на западной. Этот занавес больно разделит наш мир — русские и украинцы не просто родственные нации, мы как сиамские близнецы приросли друг к другу, и разделение невозможно без хирургической операции. Ссорятся друзья, сотрудники, родственники, распадаются семьи. Но у меня нет сожаления. Даже несмотря на то, что я очень хорошо понимаю, что люди, которые остаются по ту сторону, заходят еще на один виток бесконечно-лживой убогой жизни (я говорил вам о советских очередях?), и в конце концов у них все равно произойдет революция, и им придется строить свою страну с нуля (или может не им, а уже их детям). И мне их не жалко.
Потому что если ребенок в Советском Союзе, которым я был, не имел выбора — я имею в виду ментального выбора, с самого рождения у меня была только одна ментальная «урна» в голове — то у взрослых людей сегодня он есть. И все, кто «находится на стороне добра», «борется с фашистами», кто оправдывает откровенную ложь Путина об отсутствии в Крыму российских военных, объясняет сам себе откровенную незаконность крымского «референдума», соглашается с международной изоляцией России — они делают это выбор сознательно. И одноклассница моей мамы, которая рассказывает, что мама же НЕ МОЖЕТ НЕ ВИДЕТЬ, что чеченцы сожгли филармонию, делает сознательный выбор не видеть, что во-первых, моя мама находится в Киеве (то есть ей лучше видно, что к чему), во-вторых, филармония цела, а в-третьих, никаких чеченцев здесь нет. Она делает сознательный выбор видеть все в искаженном зеркале российской пропаганды — потому что ей так проще.
Ну и пусть остается. Это ее выбор, и это ее любимая сторона железного занавеса. Они вернулись туда, куда хотели — в Советский Союз, где у них не будет никаких мук выбора, которые, как оказалось, невыносимыми для любого раба. Прекращайте эти споры, и свои крестовые походы против советских телеканалов. Пусть врут, что хотят, их просто надо выключить на территории Украины, и порадоваться.
; ?>/images/rssicon.png)
Последние комментарии