О, музыкантов гордая посадка!
О, стоголосье оркестровых труб!
О, ненормальность высшего порядка
и это пламя пересохших губ!
И громады зданий — как пюпитры,
и пожар желаний неземной
всей заката яростной палитрой
полыхал над Северной Двиной…
Я ждал и жаждал. Ты — как жажда жить.
Зато и испытав ее однажды,
я понимаю ясно: этой жажды —
отныне и вовек — не утолить…
