; ?>/images/rssicon.png)
На «Эхе» в гостях у Татьяны Фельгенгауэр Виктор Шендерович. Выборка, техническая правка, выделения в тексте мои. Если у меня ещё и будет что сказать – внизу отмечусь.
Ну, а кому непременно оригинал нужен, так это на источнике. Ссылка тоже внизу, как обычно.
Т. Фельгенгауэр― Давайте про эту перестановочную чехарду наверное – от общего к частному. Что это было?
В. Шендерович― Две метафоры из фейсбука, я уже часто цитирую это французское изречение, что у кого есть своя собака, тому не обязательно лаять самому. Столько друзей замечательных, такой фейсбук, что ты просто выбираешь перед эфиром лучшие формулировки. Вот две лучшие. Сергей Пархоменко написал о том, он предполагал, что Путин играет в какие-никакие, но шахматы. А Путин играет в уголки. Он одни и те же фигурки переставляет. Про это же, но более жесткая метафора, что трухлявое дерево с воронами (это уже Яшин Илья), вот он пошел, долбанул по этому дереву, они с криком поднялись, пересели на другие ветки. Сильные, очень принципиальные изменения.
…его кадровая обойма вся из спецслужб, никого другого. Кроме мордобития – никаких чудес, как сказано у Высоцкого. Только спецслужбы, это и вообще началось 15 лет назад или 16. В какой-то момент приняло уже абсолютный характер. Сейчас это обостряется. Потому что он совершенно очевидно окапывается. Вся эта нацгвардия. Все эти перестановки. Он готовит себе почву для того, чтобы просто уцелеть. Он никому не верит, кроме своих спецслужб, кроме своего, узенький мирок этот. Качество управления этих спецслужб мы видели на примере того же самого Меняйло, мы видели приход в Севастополь, в Херсонес. Мы оценили уровень интеллекта. Что такое вот этот эфэсбэшный чин крупный тоже можно себе представить. Уровень его менеджмента, что он умеет. Это мы все увидели. И раньше знали, и сейчас увидели. У Путина нет никакого выбора для него… А то ведь какая вилка. Профессиональные люди обычно независимы. У профессионала есть достоинство. У него есть мозги, достоинство, имя. Он не будет прокладываться просто перед начальством любым. Он не будет целовать ручку. У него есть свои убеждения какие-то. Худо-бедно. Для того чтобы вывести страну куда-то на рубежи, нужно сделать так, чтобы ключевые посты занимали профессионалы. Намного выше впереди интеллектом среднего интеллекта. Тогда есть шанс. А когда делается ставка на генерала ФСБ, то эта ставка только на контроль, на послушание абсолютное. Ну и как сказал про этого Меняйло в эфире «Дождя» Царев, Барабанов Илюша сегодня тоже вспоминал свой диалог: как там Меняйло справляется. Это когда его поставили на Севастополь. Царев в ответ вздохнул: сложно эффективно управлять городом, если начинаешь крепко выпивать в 12 дня. Это качество менеджмента. Теперь этот менеджмент, который выпивает в 12 дня, пошел управлять Сибирью. Сибири хуже от этого не будет, лучше не будет. Это Путин пытается консолидировать свои ресурсы для самосохранения физического, в том числе в ключевые моменты.
Т. Фельгенгауэр― Но сюда не укладывается история с бывшим теперь уже руководителем Федеральной таможенной службы Андреем Бельяниновым. Потому что его называют человеком из очень близкого окружения Путина.
В. Шендерович― Из Дрездена.
Т. Фельгенгауэр― Знакомы, чай, не первый год. И его убрали просто. А что там дальше с ним будет, непонятно.
В. Шендерович― Ничего страшного с ним не будет. Сердюков классово близкий. Это в рамках их внутреннего дарвинизма все происходит. Это они друг друга едят поедом. Да, ресурсы Путина слабеют и дедушка старенький. За 10 минут еще ручается. Он, конечно, экономит и бережет ресурсы. Там идет очень серьезная внутри, мы очевидно понимаем, что идет очень серьезная внутренняя война. И Путин, конечно, готовится к тому, чтобы на ключевых постах…, но в данном случае таможня не является ключевым постом, связанным с его личной безопасностью.
… Страна — ну да, это просто мы с большим интересом наблюдаем за приступами очередными административного буйства этого.
…Я хочу сказать, утрата доверия, вот тут очень важно, когда мы говорим об этом в каких-то человеческих отношениях это одно. Здесь понятно, что это галимая пошлость, идет зачистка поля. Зачистка поля, которая равно проявилась в аресте Белых и в выдвижении этого Меняйло. Шило на мыло. В выдвижении этого доблестного военного на очередной пост наверх. В отставке человека уровня класса, образования, возможностей Белых, вот его утопление и возвышение вот этих всех генералов и вице-адмиралов, вот и вся симптоматика сегодняшней России.
…
Т. Фельгенгауэр― …По поводу бывшего главы ФТС все-таки как-то вот так мне кажется, походя, его отставили. Вы думаете все громкие разоблачения, яркие кадры, которые нам показали, ну да, потом правда он свидетель и прочее. Но все-таки для чего это все показали.
В. Шендерович― Конечно, есть уровень разговора. Один уровень разговора это подробности внутреннего дарвинизма. Кто кого подсидел в рамках какой войны, это все связывалось в том числе с историей с Шакро Молодым. Там очень много версий. Что это война кланов. Вплоть, что это все часть войны больших кланов. Миллер, Сечин. Версий очень много. Ну, естественно мы знаем о противостоянии Следственного комитета, всех внутри силовиков.
…Внутри кремлевской системы. Это то, что я не могу комментировать, потому что я про это ничего не знаю, кроме того что мы знаем из прессы. Из публикаций. Но что интереснее, как мне кажется, в нашем случае. Наугад копнули, вот они в рамках своей дарвинистской войны вдруг обыскали одного из них. На мой вкус можно было обыскивать любого, начиная с первого. И что? Очень важна наша реакция на то, что мы узнали. Скажи, мы удивлены? Мы удивлены тем, что завален баблом глава Таможенной службы, у него золотой слиток, антиквариат и бабла немерено?
Т. Фельгенгауэр― Мы удивлены, что нам это показали.
В. Шендерович― Показали – значит, были какие-то их федеральные интересы корпоративные, не федеральные конечно, корпоративные интересы, в рамках этих корпоративных войн нам выбросили тушку коррупционера. Продемонстрировали, что идет борьба с коррупцией. Бесстрашная. Это все более-менее понятно. В общих чертах понятно. Теперь давай, по сути. Это близкий, это кадровый ресурс Путина. Это его товарищ, это Лубянка, это чекист. Это 30-летняя дружба. Это креатура Путина и его возвышение началось с 2000 года. Это вот и есть кадровый ресурс Путина. Это и есть их лицо. Любого из этих можно обыскать, которых сегодня назначили и мы найдем что-то похожее. У кого больше, у кого меньше. И главное ведь вот что, — что нас совершенно не удивляют золотые слитки и бабло в доме, мы бы удивились, я сегодня успел написать, что, наверное, если бы обнаружили при обыске у него полное собрание сочинений Бродского и записи Гленна Гульда, вот тут был бы культурный шок у нас. Тут разрыв шаблона.
Т. Фельгенгауэр― Об этом бы вам не рассказали по телевизору.
В. Шендерович― Нет, как раз об этом стоило бы рассказать, потому что это нечто уникальное. Ведь рассказывать нужно новости, что меняет картину мира. А тут никакой перемены картины мира. Вор. Очередной вор, который нас учил, спасибо коллеге Левковичу, который раскопал интервью господин на Бельянинова за эти годы, все больше про духовность, про скрепы, про нравственность, про державу и так далее. Вот и на выходе ворье. Ворье. Вот что важно…
Т. Фельгенгауэр― В статусе свидетеля, его ни в чем не обвиняют.
В. Шендерович― Да. Ворье в статусе свидетеля. Я сейчас говорю об общем нашем ощущении, мы не в суде с тобой. Тут я не могу, чтобы не процитировать еще одного блогера, Николай Васильевич Гоголь. Ибо господин Бельянинов не первый, кто пострадал, потерпел на службе за правду, работая на таможне. Первым был Павел Иванович Чичиков. До кучи любимейшее из блогера Гоголя про эту беззаветную работу. «Все, что ни было под начальством его (это лучшие минуты программы сейчас) сделалось страшными гонителями неправды. Везде, во всех делах они преследовали ее, как рыбак острогой преследует какую-нибудь мясистую белугу, и преследовали ее с таким успехом, что в скором времени у каждого очутилось по нескольку тысяч капиталу». Несколько тысяч капиталу это с учетом инфляции. Это рублей, и почти два века назад. Ну, вот все это таможня. Пострадал, потерпел на службе за правду. Я думаю, что и в случае с Бельяниновым закончится как с Чичиковым. То есть выпутается. Что-то мне подсказывает, что поскольку он не Навальный и не Белых, то выпутается. Я даже почти не сомневаюсь в этом, что как-то откупится. По правилам, мы Сердюкова уже хоронили, а вот он какой, все в порядке.
Т. Фельгенгауэр― Еще одна тема, наверное, не про элиту, а про нас с вами. Свежий опрос от Левада-центра, две трети россиян не знают о так называемом «пакете Яровой».
В. Шендерович― А им не нужно.
Т. Фельгенгауэр― Почему?
В. Шендерович― А потому, что наше дело телячье, где привяжут, там и по пословице.
Т. Фельгенгауэр― Может и нам не нужно.
В. Шендерович― А нам нужно, потому что мы, я надеюсь, радиослушатели, и та часть, которая знает о «пакете Яровой», это люди, которые хотя бы пытаются быть гражданами. А значит, их это касается. А людей, которых интересует только, чтобы им в разинутый клюв положили денег, и которые за это будут поддерживать любую власть, им не важно, для них ничем не опасен «пакет Яровой». Он для меня опасен, для тебя в меньшей степени, но тоже опасен. Для Ильдара Дадина смертельно опасен. Для активистов да, опасен. С нами можно сделать все, что угодно. Уже по закону. По их закону, который не имеет никакого отношения к праву. Как всегда бывает в авторитарных и тоталитарных государствах. Где все по закону. Но только это бесправие полное. Для нас это представляет опасность, а для них… Вообще с населением очень хорошо, сегодня вывесили разом одновременно свежие цифры опроса. 40% россиян — им не хватает на еду и одежду по опросам. Двое из пяти не могут купить себе еды и одеться сегодня. И 86% по-прежнему или 82 поддерживают политику Путина, который 17 лет ведет страну в этом направлении. Что не хватает на еду.
Т. Фельгенгауэр― Не срабатывают какие-то причинно-следственные связи у людей.
В. Шендерович― Не срабатывают.
Т. Фельгенгауэр― Может, губернатор виноват.
В. Шендерович― А ты про «пакет Яровой» будешь мне рассказывать. Да что им «пакет Яровой», если они не видят причинно-следственной связи как аборигены австралийские между половым актом и деторождением. Знаешь, антропологи обнаружили век назад, даже меньше, племя в Австралии такое чудесное. Ну, не видели они связи. И чудесно живут. Сначала тащат ее в кусты по своей надобности, потом она начинает пухнуть почему-то. Они как-то не связывают эти два явления. Вот мы находимся в общественном смысле развития на уровне этих аборигенов. Поддерживаем Путина, но жрать только нечего. Одеваться…
Т. Фельгенгауэр― Ну знаете, Виктор Анатольевич, другого народа у нас нет.
В. Шендерович― Так вот к этому и обращаются.
Т. Фельгенгауэр― И все мы вроде как граждане РФ.
В. Шендерович― Совершенно верно. И в этом есть ловушка демократии, как справедливо замечено давно. Потому что голос Дмитрия Сергеевича Лихачева и голос вот этого чувака, которому пока водка будет, его всякая власть устраивает, они по одному голосу. А почему-то Лихачевых рождается меньше, чем этих чуваков. Поэтому демократия это вполне себе ловушка, и поэтому демократия это игра в длинную, поэтому на длинных дистанциях демократия выигрывает. А на короткой дистанции…
Т. Фельгенгауэр― Владимир Путин 17 лет у власти. Вот уж длинная дистанция.
В. Шендерович― Где тут демократия-то. Так он прекратил демократию.
Т. Фельгенгауэр― Выигрывает.
В. Шендерович― Нет, это не демократия. Он прекратил развитие. А вот в длинную, когда счет идет как в Англии этого стриженого газона на столетия, то мы видим результаты. Совершенно очевидные. Туда едут люди, там выше социальные гарантии. Лучше медицина, защищённее человек, дольше живет, в конце концов. Полицейские английские опять-таки. Это достигается длинной работой демократии. Потому что тут надо объяснять, апеллировать к мозгу, а популист, демагог апеллирует к худшему, что есть в человеке, и естественно – на коротких дистанциях побеждают популисты и демагоги. А дальше их уже хрен столкнешь. Когда они укоренились у власти. Что Эрдоган, что Путин. Что Мугабе вышеозначенный.
Т. Фельгенгауэр― Эрдогана все поддержали, когда была попытка переворота.
В. Шендерович― Кто все?
Т. Фельгенгауэр― Мировые лидеры осудили попытку переворота.
В. Шендерович― Замечательно. Эти мировые лидеры сейчас огребут. Посмотрим на поведение этих мировых лидеров в ближайшее время. По крайней мере, мы видим сейчас, что уже происходит в Турции. Мы уже видим, что это никакого отношения ни к какой демократии не имеет. И это тоже ловушка демократии. Что прийти к власти, как мы знаем по опыту и Гитлера и кого угодно, и Путина, прийти к власти можно с помощью демократических инструментов, а потом окопаться и забетонировать. Вот что мы видим сегодня в Турции.
Т. Фельгенгауэр― Продолжается программа «Особое мнение». Кстати по поводу популистов, демагогов и людей, которые побеждают. Значит ли это, что господин Трамп будет следующим президентом США.
В. Шендерович― Это не значит, что господин Трамп будет следующим президентом, но если сравнить его…
Т. Фельгенгауэр― Популист и говорит, что будет рассматривать вопросы о законности присоединения Крыма, о санкциях. Это он уже на нас, видимо, работает.
В. Шендерович― Конечно. Тут есть две темы. Первая – популизм работает, и мы это видим на примере Трампа. Потому что его шансы рассматривались как довольно клоунские и ничтожные вначале, а сейчас всерьез говорится о том, что он может быть президентом США. Популизм работает на всю голову. Тут есть тема, которая… ну давай сначала про Трампа. И российские надежды в связи с Трампом. Он заявил, что Крым признает. Санкции снимет.
Т. Фельгенгауэр― Уже все практически говорят «ура-ура».
В. Шендерович― В том-то и дело, что мы ведем себя… либо те, кто принимают решения, делают вид, что они дурачки, либо на самом деле дурачки, и не понимают, что Трамп до выборов президента и Трамп после, если он придет в Белый дом… Не имеет одно к другому вообще никакого отношения. Во-первых, Трампу накласть на Крым, как на весь остальной мир вместе с Россией. Трамп демагог, Трамп популист, социальный демагог. Он будет говорить то, что принесет ему голоса сегодня. Это разновидность Жириновского. Очень талантливая. Не менее талантливая, безусловно, и не менее вульгарная, чем Жириновский. И значит, он будет иметь успех у пипла. И чем ниже образовательный уровень, тем больше успех будет иметь социальный демагог. Его интересуют только голоса, благо один голос, что Вуди Аллена, что какого-нибудь реднека это все равно один голос. И он работает на людей, он точно делит аудиторию, он говорит то, что приятно слушать.
Т. Фельгенгауэр― Еще есть голос выборщика.
В. Шендерович― Совершенно верно. Но, тем не менее. Вот если представить себе, что он приходит в Белый дом, что-нибудь скажите, может кардинально поменяться? Скажите, кто-нибудь расскажет нашему Владимиру Владимировичу о том, как устроена американская политическая система. Или он будет думать, что Трамп это Уго Чавес какой-нибудь или Мугабе, что он может придти и все перекрышевать. И что приход Трампа изменит что-нибудь в американской политической системе. Независимость конгресса исчезнет, сенат исчезнет. Независимый суд, независимая прокуратура. Независимые СМИ. Да Трамп, если, на его голову, станет… Если он не станет президентом, это для него счастливый случай, он помелькал, капитализация увеличилась, реклама немыслимая. По бизнесу очень все хорошо. Если он, на его голову, станет президентом США, он начнет огребать так, как он никогда в жизни не огребал. Потому что с политической системой США я не предвижу, что случится что-нибудь кардинальное, как справедливо кто-то заметил, Рузвельта пережила, и Трампа переживет политическая система США. Но это их головная боль, они – посмотрим, как с ней справятся. Не сомневаюсь, что в перспективе справятся. Мы-то чего лезем туда. Мы-то чего стараемся. Мы-то почему, мы – я имею в виду администрация Владимира Владимировича. Мы ведем себя как шпана. Претендуем на статус великой державы, а ведем себя как шпана. С этими хакерами, с этой работой на одного из кандидатов. А это для американцев очень чувствительная тема. Участие Путина, вот такое полууголовное, если выяснится, что это действительно так, что Россия участвовала во вскрытии почты демократов, то для Америки это очень чувствительная тема. Которая в перспективе означает с учетом возможностей государств очередное понижение России в статусе. Очередное подтверждение…
Т. Фельгенгауэр― Да ну, куда уж ниже.
В. Шендерович― Есть куда ниже. Таня.
Т. Фельгенгауэр― Так с одной стороны вы говорите, что всем на нас наплевать, а с другой стороны нет, вот они относятся к этому серьезно.
В. Шендерович― Это унижение для них.
Т. Фельгенгауэр― Может быть, все-таки, наплевать на нас.
В. Шендерович― Это вызов. Нет, я сегодня много цитирую коллег, замечательно Саша Гольц сформулировал, что санкции это не спасение России, не помощь России, это санитарные меры для Запада. Они говорят: ах, вы так пахнете, извините, мы вас отдаляем от себя. Мы ставим санитарный заслон. Это их санитарная мера. Санитарные меры могут быть и дальше повышены. По отношению к нам. Мы своим поведением подтверждаем, что мы заслуживаем именно такого отношения. Мы ведем себя как шпана, похулиганили – и рады. И воспринимаем это хулиганство в очередной раз, что с облетом авианосца, что с этим. Мы воспринимаем хулиганство как победу. Рискованная метафора, но… Понимаете, павиан имеет право подойти к клетке и показать задницу почтенной публике. Никто ему не может в его клетке это запретить сделать. Публике никто не может запретить отойти от этой клетки и перестать кормить этого павиана.
Т. Фельгенгауэр― Может, только ради этого и приходят к клетке.
В. Шендерович― Кому хуже в этом случае. Павиан пребывает в огромной гордости, потому что он на весь мир показал большую красную задницу. Кстати красная — это очень удачно. Но, тем не менее. И что дальше? Мы сковырнем Америку этой задницей красной? Тем, что мы там вскрыли почту демократов. А вскрыли страшные вещи, что оказывается на съезде демократов…
Т. Фельгенгауэр― Но еще непонятно, мы или нет.
В. Шендерович― Скорее всего мы. Но даже если не мы…
Т. Фельгенгауэр― Откуда у нас такие талантливые хакеры.
В. Шендерович― Может быть, но вторая тема. Что мы ассоциируемся с уголовщиной после мельдония, после того-сего, мочи…
Т. Фельгенгауэр― Мельдоний уже реабилитировали.
В. Шендерович― Подожди. После Крыма. Мы ассоциируемся, вот вся последняя [политика] – особенно – по нарастающей, с уголовщиной крупной или мелкой. Это уже репутация. Очень прискорбная, которую мы каждый день подтверждаем. Так вот, есть американские проблемы в связи с Трампом и вызовами, которые на этих выборах. Совершенно очевидно, что Америка получила легкую оплеуху этим выбором. Между Трампом и Сандерсом, между социалистом, который предлагает ликвидировать банковскую систему, и Трампом, и вынужден выбирать довольно…
Т. Фельгенгауэр― Сейчас там Хиллари Клинтон.
В. Шендерович― Я говорю о выборе, который был в двух векторах. Я в курсе. И вынужден будет видимо, выбрать довольно средний и довольно мутный вариант, не продвигающий Америку никуда дальше, безопасный вариант, относительно стабильный вариант Хиллари Клинтон, это вызов для американского сознания. Но там есть инструменты для обработки этого вызова. Разговор про другое. Мы-то что делаем в этой ситуации? Мы-то какое место занимаем? И вот здесь в очередной раз просто поведение шпаны. Притом, что мы каждый раз страшно надуваемся и обижаемся, что нас не воспринимают как великую державу.
Т. Фельгенгауэр― Но раз наша репутация уже так испорчена практически безвозвратно…
В. Шендерович― То?
Т. Фельгенгауэр― Стоит ли менять свое поведение?
В. Шендерович― В зависимости от задач. Если ты решаешь себе делать карьеру среди шпаны, то продолжай вести себя как шпана и выигрывай конкуренцию у шпаны. Если ты планируешь как-то по-другому, а я сейчас говорю о стране. Не о Путине, потому что Путин уходящая натура, так или иначе, в политическом смысле. Что дальше-то? Если мы настаиваем на том, что мы собираемся и дальше поворачиваться к миру красной задницей павианьей и радоваться по поводу того, как на нас реагируют и считать своей победой, что мы всех оскорбили. И нарушили все правила и вот теперь с нами вынуждены считаться. Да, но это с ядерным оружием. В клеточке ядерное оружие. Так бы давно вычистили этого павиана обратно в Африку.
Т. Фельгенгауэр― А чего бы они стали вдруг его вычищать? Виктор Анатольевич. Мы независимая страна.
В. Шендерович― Секундочку.
Т. Фельгенгауэр― Это наши дела внутренние.
В. Шендерович― Это наши дела внутренние до тех пор, пока мы не лезем с агрессией, с интервенцией на территорию других стран. Это наши дела внутренние, пока у нас нет ядерного оружия. А вот наличие ядерного оружия в Северной Корее или Иране это не внутренние дела Северной Кореи или Ирана.
Т. Фельгенгауэр― Знаете, как часто начинают в таких дискуссиях вспоминать США, которые демократию насаждают. То в Ираке, то еще где-то.
…
В. Шендерович― …только вопрос в том, что Америка не прибавила ни квадратного метра своей территории за последние полвека как минимум. И Америка после Ирака ушла оттуда, и Лукойл выиграл тендер в Ираке, побежденном американцами. На нефть. Значит, они насадили правила, но не стали хапать и пилить. Обрати внимание. Лукойл выигрывает тендер в Ираке, завоеванном американцами. Это к вопросу о правилах. Если мы хотим дальше жить по павианьим правилам и гордиться этим, то мы на правильном пути. Если у нас среди 140 миллионов есть сколько-то десятков миллионов, которые предполагают, что в этой стране должны жить их дети по человеческим правилам, то надо сейчас хотя бы начинать думать о том, как поменять эти правила. Смысл сегодняшнего нашего разговора только в этом. Мы же ничего сейчас не изменим.
Т. Фельгенгауэр― Конечно. Но в руках простого гражданина, который связывает свое будущее со своей страной, хочет здесь рожать и воспитывать детей, инструменты какие. Вот у нас выборы в сентябре. Сходим на выборы.
В. Шендерович― Это не инструмент. Это инструмент декорации.
Т. Фельгенгауэр― Всё. Или в суд пойдем, как Путин рекомендует каждый раз.
В. Шендерович― Таня, это простая история отложенного штрафа, о которой я в этой студии говорил 118 раз. Люди будут платить за свою тупость, за свою безграмотность, за свою лень. Будут платить. К сожалению, всегда платили, везде платили, и мы будем платить. К сожалению, будут платить дети. К сожалению, будут платить в основном не те, кто виноваты в этом. История, к сожалению, бьет по площадям. Последнему арифметическому. И не бывает исключений. И за наше расслабление 20-летнее, за наше ковыряние в носу, за наши осанны, за нашу готовность отдать ради пайки свободу мы будем платить. И мы, и дети.
Т. Фельгенгауэр― И до седьмого колена.
В. Шендерович― Нет, можно этого избежать. Дальше вопрос извини, про мозги. Никто не мешает человеку быть чуть-чуть умнее, чем был вчера. Сегодня есть Интернет, есть возможности, и есть… К сожалению, эти все перемены должна осуществлять элита.
Т. Фельгенгауэр― С Патриарших прудов.
В. Шендерович― Нет. Лихачев, Аверинцев, Сахаров. Нет, не с Патриарших прудов. Скорее с Ленинского проспекта, если уж говорить о научной элите. С Проспекта Вернадского. Интеллектуальная элита, которая может обитать в Воронеже, Липецке, в Петропавловске-Камчатском. Интеллектуальная элита должна создавать новые правила. Сейчас по этим правилам невозможно жить, ну можно хотя бы начинать о них разговаривать и настаивать на этой теме. Настаивать на том, что павианье поведение позорит страну, а не является победой страны. Агрессивное. Настаивать на том, что надо возвращать правила разделения властей. Общественный диалог, свободную прессу. Независимый суд. Настаивать на том, что либерализм это не ругательство.
Т. Фельгенгауэр― Кто услышит этих людей, которые будут настаивать?
В. Шендерович― Смотря, где они будут настаивать. Кто услышит, тот услышит. Есть старое диссидентское правило вытянутой руки. До кого дотянешься. «Эрика» берет четыре копии. Брала. А сегодня Интернет. До кого-то дотянешься. Вот и все. А если, как я цитировал, соль потеряет силу, на цитате и закончу из Матфея, то кто сделает ее соленой. Если мы будем молчать в тряпочку и присоединяться к празднованию павианьего поведения, туда нам и дорога значит.
Источник – «Эхо Москвы»
Возразить-то нечему
В общем, и возразить-то нечему. Разве только…
«Он никому не верит, кроме своих спецслужб, кроме своего, узенький мирок этот» – не так. Правильно здесь было поставить точку уже вместо первой запятой. И – никаких «кроме».
Потому что он вообще не понимает этого слова – «верить». Знает, что такое слово есть, иногда его употребляет в контексте «ты мне веришь?», а может и в других, но не знает ни смысла, ни значения. А потому и понимать не может. Когда он на пасху работает подсвечником в какой-нибудь православной лавке по торговле церковной утварью – думаете, он в бога верит? Хи-хи.
Материалы в тему:
Вот видео
Да, спасибо, Дмитрий. Но всё же ставит сорокаминутную запись не буду — хватит ссылки.