Почему европейцы все еще договариваются с Януковичем

Виталий Портников, журналист

Почему европейцы все еще договариваются с Януковичем

Многим кажется возмутительным то, как мягко европейские политики говорят с украинской властью. Но дело не только в тех, кто нажимал на курок.

Президент Соединенных Штатов Барак Обама достаточно жестко определил главного виновника трагических событий в Украине. И, конечно же, это не Виктор Янукович. Это Владимир Путин, который по мнению его американского коллеги, имеет иное, чем это принято в цивилизованном мире, представление о большинстве прав и свобод. И — добавлю от себя — иное представление о людях вообще. Для Путина они — мусор.

С годами мы убедимся, что это заявление президента Обамы было историческим. Это, конечно же, не фултонская речь Черчилля, резко изменившая отношение демократического мира к недавнему союзнику по борьбе с гитлеризмом — сталинскому Советскому Союзу. Это, скорее, разочарование другого президента-демократа — Джимми Картера. Картер в своем отношении к внешней политике очень похож на Обаму. Мягкий интеллигентный человек, выбравший в советники по национальной безопасности кабинетного ученого Збигнева Бжезинского, Картер стремился установить с Кремлем баланс интересов, сократить вооружения, договориться с престарелым Леонидом Брежневым. И что сделали кремлевские идиоты? Ввели войска в Афганистан. Конечно, у Картера не хватило ни мужества, ни политических возможностей в корне пересмотреть американскую внешнюю политику. Но его преемником на посту президента был Рональд Рейган.

И преемником Обамы тоже будет новый Рейган, вот увидите — потому что политик такого масштаба и такой готовности сражаться со злом всегда появляется, когда зло бросает вызов. Десятки людей, погибших в Киеве и других городах Украины ТОЛЬКО ПОТОМУ, что Россия поддерживает сползающий к безумию агонизирующий режим — и есть такой вызов.

Конечно, это уже не первый вызов. Не зря Обама рядом с Украиной упомянул Сирию. Если бы не Путин, и в этой стране давно уже удалось бы выйти на политический компромисс, избавиться от диктатора в Дамаске. Но протест в Сирии практически изначально принял вооруженный характер, его участники создавали параллельные властные структуры, словом, это был типичный ближневосточный протест, жестокий и насильственный.

Протест в Киеве был протестом европейским — и по духу, и по настроениям участников. Мы просто уже успели забыть, как все удивлялись песням и выступлениям на Майдане, не понимая, как все это может стать фактором политики. И Янукович тоже не понимал, а потому просто предпринимал усилия для разгона и устрашения протестующих. И доразгонялся.

Если бы не Путин, у нас не было бы такого кризиса, таких смертей, такого уничтожения самой ткани общенационального взаимопонимания.

А вот здесь уже мы сталкиваемся с самым настоящим нравственно-политическим парадоксом, которого не могло бы быть, если бы не Путин. В Европе никто не говорит с авторитарными правителями, на руках у которых кровь десятков сограждан. И уж точно не обсуждают тему продления их полномочий, выдавая таким образом возможную лицензию на новые убийства. Со Слободаном Милошевичем еще разговаривали, когда он был спонсором кровопролития в соседних странах, поставляя оружие боснийским и хорватским сербам и превращая бывшие югославские республики в ад. Но когда он решился на изгнание косовских албанцев, реакция Североатлантического союза была недвусмысленной. С Милошевичем не разговаривали, его бомбили — и, несмотря на неприятие этой военной операции сербским обществом, она ускорила крах диктатора и помогла его отправке в Гаагу.

С Януковичем западные политики разговаривают. Министры иностранных дел ЕС проводят часы, выслушивая объяснения потерявшего связь с реальностью человека и не уходят даже тогда, когда он демонстративно оправляется звонить Путину. А потом приезжают к нему еще раз, хоть и понимают, что словам этого человека верить не стоит. Почему? Потому что в Европе нет больше нравственных ценностей? Потому что кровь людская — теперь водица?

Нет. Потому что за Януковичем — Путин. И европейцы пытаются хоть как-то оградить и оттащить перепуганного вассала от его жестокого правителя. Оградить потому, что он боится не крови своих сограждан, а гнева президента России. И это европейское стремление оттащить только усиливает уверенность Януковича в том, что он всем нужен и ему все простят. Нужно только позвонить Владимиру Владимировичу и посоветоваться.

Если бы не Путин, никаких министров иностранных дел в Киеве после первых же смертей демонстрантов не было бы — никто не захотел бы пачкаться. Если бы не Путин, Виктория Нуланд еще несколько месяцев назад без дипломатических тонкостей объяснила бы авторитарному правителю, куда он может попасть, если не найдет общий язык с собственным народом. Если бы не Путин, у нас не было бы такого кризиса, таких смертей, такого уничтожения самой ткани общенационального взаимопонимания. И если бы не Путин, украинская политическая нация дозревала бы еще очень долго.

Самоуверенный российский властитель допустил самую большую ошибку за все десятилетия своего бесславного правления — ошибку, которая будет стоить ему места в истории. До Майдана он был просто президентом большой сырьевой кладовой, пыжащейся, но не очень опасной для окружающих, а иногда даже и полезной для Запада. Окружен он был режимами, которые очень походили на его собственный — по сравнению с Лукашенко, Путин еще недавно выглядел чуть ли не либералом. Но теперь произошло две очень важных вещи.

Первая — это само изменение характера украинской государственности. Она стала НАСТОЯЩЕЙ. Путин, президент симулякра, конечно будет делать все возможное, чтобы эту настоящую государственность маргинализировать — но не получится, потому что настоящее непобедимо.

Вторая — Путин доказал, что стал опасен по-настоящему. Снайперы, отстреливающие мирных граждан в европейской столице, попытки раскола страны, брызжущие слюной пропагандисты, правящие свой пир на чужой крови, отвратительные наемники, готовые убивать за 200 гривен, потерявшие человеческий облик силовики с российской родословной — все это приметы новой опасности.

И если бы не неповоротливость Януковича, если бы не его страх перед Путиным и жажда денег и власти, мир может и не разглядел бы этого страшного преображения и продолжил бы играть с «другом Владимиром» в поддавки. Но теперь все то, о чем можно было подозревать, стало явным — намерения, размах планов, концентрация лжи, степень зомбированности общества, готовность переступить через любое количество трупов ради достижения собственных целей. И даже вечный миротворец Обама не может больше игнорировать этот сгущающийся кошмар.

Игры окончились.