Почти хокку

Допустим, моё отношение к Ю.Латыниной весьма насторожённое (хотя я немало перепечаток её «Кода доступа» на «Слове» сделал). Откуда оно возникло – уж и не помню, да и не важно, скорее всего – по совокупности впечатлений от разных её текстов. Вплоть до того, что я назвал её секретным и тайным оружием ФСБ или как-то так. Допустим, оно, отношение, даже никуда и не делось. Однако, мои впечатления – это мои впечатления, а взвешенный, выверенный и хорошо аргументированный текст – это другое. Кроме того, я в этой ситуации вообще на стороне Ю.Латыниной, а не на стороне А.Илларионова – по общей позиции, даже не имеющей отношения к конкретной теме. Позиция такая: прежде, чем писать, научись читать. Читать то, что написано, а не то, что тебе «читается». В данном случае по этой позиции лопухнулся как раз Андрей Илларионов. Впрочем, судите сами.

Почти хокку. Продолжение

Юлия Латынина журналист

16 октября в Донецке убили Моторолу. «Эка, — подумала я, — как-то как сразу после доклада о «Боинге». Подумала и тут же поделилась мыслью с  читателями: мол, не зачищают ли это тех, кто знал, как сбили «Боинг»? Мол, не пора ль Стрелкову сбежать, как Родченков?

Написала хокку в три строчки и пошла спать.

В пятницу просыпаюсь и узнаю, что текст мой — «постановочный». И что преследует он ни более ни менее, как «вполне конкретную цель — направить общественное внимание и в России и за рубежом по ложному следу и представить события таким образом, будто сепаратисты играли ключевую роль в сбитии «Боинга».

Узнаю я это из выступления Андрея Илларионова у Савика Шустера, которое он вывесил специально в своем блоге.

Wow! А я-то думала, что сочинила текст за полторы минуты в самолете, летящем в Израиль. Я и не знала, что у меня были такие далеко идущие планы.

Обидно мне даже, если честно, немного стало. Потому что я как-то всегда говорила, что «Буком» не могли управлять сепаратисты, что это сложная машина, что за пультом могли сидеть только кадровые военные: и первый раз это сказала ровно через два дня как сбили «Боинг». И, собственно, в хокку так и сказано: «убили того, кто знал». Не сбил, а знал.

Ну, ладно, как говорится: видеть агентов ФСБ под каждой кроватью не запретишь
На следующий день выступаю в «Коде доступа». Посвящаю Мотороле пол-программы. Сыпятся мне смс-ки всякие: «убьем, гадина, мало тебя говном облили».

Говорю, что грохнули его, скорее всего, потому что люди, живущие бандитской жизнью, всегда убивают друг друга, но прибавляю, что есть, мол, вероятность, что подчищают «Боинг». «Понятно, — говорю, — что не Моторола этот «Боинг» сбивал – его сбили кадровые российские военные, которые управляли «Буком»». Но — мог знать.
Ну, думаю, теперь-то уже трудно приписать мне, что я отмазываю российских военных.
Утром открываю блог Илларионова: ба-бах! Я опять сливной бачок ФСБ.
Удивилась я, тяжко вздохнула, и выкинула это дело из головы.
Прошла неделя: и сразу после «Кода доступа» на мой телефон звонок: Илларионов. Я даже прибалдела, как это он сливному бачку звонит.
 — Здравствуйте, — говорит, — Юля, — а откуда вы взяли, что Моторола там на пленках?

А я там в программе действительно упомянула эти пленки, которые СБУ опубликовала после сбития «Боинга», и действительно ошиблась — думала, что один из собеседников — Моторола.

 — А что, говорю я, — разве его там нет?
 — Нет, — говорит Илларионов.
 — Ну, ладно, — говорю я,  — значит, про пленки я ошиблась.
 — А вы не хотите извиниться? — спрашивает Илларионов.
Тут я, если бы не сидела, упала. Этот человек один раз публично сказал, что я бл@ть. Потом второй раз публично сказаал, что я бл@ть. А потом звонит и спрашивает, не хочу ли я извиниться.

— Я ожидал, — говорил Илларионов, — что вы в сегодняшней своей программе извинитесь. Потому что нет Моторолы на этих пленках. А вы не извинились.
Тут я трогаю себя за все места, чтобы убедиться, что у меня уши не отвалились, и осторожно спрашиваю:
 — Андрей Николаевич, а чего вы мне, собственно, звоните? Я же сливной бачок ФСБ. Что вы от сливного бачка хотите?
 — Я ничего подобного не говорил, — говорит Илларионов, — я только сказал, что текст ваш постановочный. А это имеет важное общественное значение. Вы знаете, сколько газет и журналов в мире его перепечатали? Очень важно, чтобы вы признали свою ошибку. И если вы это сделаете, я вам помогу. Я это размещу в своем блоге.

Тут я понимаю, что я попала. Я не люблю срачи и не пересказываю частные разговоры. И если бы Илларионов, которого я очень уважаю, хотя его и часто заносит, просто сказал бы, что я перепутала с пленкой, я бы согласилась немедленно. Это элементарно. Есть правило: ошибся — извинись. Но это правило натыкается на другое — не вступать в дискуссию с людьми, пользующимися подобными аргументами. Но при этом если я откажусь вступать в дискуссию, то на следующий день выйдет третья серия. О том, как Илларионов позвонил Латыниной и припер ее к стенке с ее постановочным текстом.

«Боинг» был сбит профессиональными российскими военными. Это факт, который установили и «Беллингкет», и международная следственная группа. Ваша покорная слуга сказала это через сутки после катастрофы и повторяла всегда, в то время, как очень многие пытались смягчить ситуацию и рассказать, что это были сепаратисты.

Кто конкретно дал команду расчету, и как этот выстрел был увязан с общей оперативной ситуацией, которая включала в себя также сепаратистов, — мы пока не знаем.

В любом случае большое количество сепаратистов знали про «Бук», — они обеспечивали его движение, может, даже присутствовали при принятии решения. Там был штаб, и бардак, и в воздухе хоть топор вешай, орущие телефоны, разбросанные по столу пластиковые тарелочки с объедками еды, затушенные в них сигареты, гильзы, сонный мужик, храпящий в углу, и куча народу: Стрелков, допустим, и его кураторы, и сепаратист Х, и Y, и полковник Z, который получил известие, что АН-26 вылетел, и схватил другую трубку: «Птичка вылетела».

Там был коллективный угар недоигиловцев, которые живут в альтернативном мире, в котором существуют только украинские фашисты и мальчик, распятый в Славянске, и людям с этим горизонтом событий было просто невдомек, что в небе, кроме фашистских транспортников, летают еще гражданские самолеты.

Какая разница? До сих пор каждый, в кого они ни стреляли — сразу оказывался украинским фашистом. Откуда им было экстраполировать, что с самолетом такой фокус не пройдет?

Кто несет за это прямую ответствтенность? Тот, кто приказал выделить «Бук». Это мог сделать только один человек в России, и мы все знаем имя этого человека. Никому еще — никогда — ни при каких обстоятельствах — нигде в мире — не пришло в голову выделять террористам оружие, способное сбивать гражданские самолеты на высоте в 10 тыс. м.

А какое там у них конкретно qui pro quo было и кто скомандовал расчету, мы пока не знаем, но шансы узнать велики, потому что свидетелей, как командовали, было много: они же не знали, что сбивают «Боинг», а не АН-26. Я думаю, у них там целый курултай был, и общие аплодисменты при известии «цель поражена». Ну не верю я, понимаете ли, что они везли этот «Бук» и постили его во всей «фейсбуках», и галдели по телефонам, как галки, а стреляли из этого чуда техники тайно и без свидетелей: решето оно и есть решето.
Моторола не был один из свидетелей? Ради бога. Не держусь. На пленках его нет? Mea culpa, лоханулась. Что могли быть свидетели из сепаратистов — да. Что им грозит реальная опасность — да. Потому что они — автомойщики, они — вне chain of command, они — расходный материал, не связанный воинской присягой.
Но!
Допустим, я не права. Мои представления о произошедшем — чушь. Так не было. Было не так.
Нельзя ли как-нибудь полемизировать с  чужой точкой зрения, не прибегая к допущению, что ее представитель есть еретик, враг народа и автор постановочных текстов?

Источник – Радио «Эхо Москвы»