Прецедент

Прецедент Антона Достлера

На фотографии, казнь союзниками немецкого генерала Антона Достлера, состоявшаяся 1 декабря 1945 года. Казнили его за военное преступление.

А преступление это было такое. Он получил приказ командующего Кессельринга о расстреле американских военнопленных и передал его дальше по цепочке.

Вообще-то по субординации приказ должен был передать адъютант штаба, князь Дона-Шлобиттен, но князь отказался это сделать, заявив, что расстрел военнопленных противоречит женевской конвенции и покроет позором его дворянскую честь. Тогда Достлер отстранил адъютанта от должности и сам лично передал приказ.

Немецкие офицеры, получившие приказ, направили генералу телеграмму с запросом о том, не является ли приказ ошибкой, так как его неправомерность и нецелесообразность — очевидны.

Генерал потребовал немедленно исполнить приказ, и военнопленные были расстреляны.

Вот за это генерала и казнили.

К чему я это все рассказываю?

Несколько дней назад я опубликовал коротенькую заметку о деле ЮКОСа и из обсуждения понял, что многие родившиеся и выросшие в России не только не понимают, что такое прецедентное право, но и не понимают, что такое право вообще, путая «правосудие» с «формальным следованием букве закона».

Вот как раз «предецент Достлера» прекрасно позволяет понять эти нюансы.

На суде генерал Достлер и его адвокаты настаивали на том, что генерал лишь выполнил приказ вышестоящего командования, то есть попросту исполнял «долг и обязанности солдата», а значит, не несет персональной ответственности за расстрел военнопленных, и вся вина лежит на вышестоящем командовании, которое отдало этот приказ.

Суд же указал, что генерал, прекрасно осознавая и преступность приказа, и его незаконность, и имея при этом право по своему должностному положению высказать возражения, не только не сделал таких возражений, но и наоборот, сознательно способствовал скорейшему исполнению преступного приказа. А значит, отсылки на то, что генерал действовал в качестве подневольного солдата, и лишь был вынужден исполнить приказ вышестоящего командования, не могут быть приняты во внимание.

И хотя по чисто формальным критериям генерал Достлер не должен нести ответственности за решения вышестоящего командования, сама суть и характер его действий при исполнении преступного приказа говорят о том, что он должен нести солидарную ответственность с лицами, отдавшими преступный приказ.

Таким образом, военнослужащий, осознающий преступность приказа вышестоящего командования и имевший в своем распоряжении, но не использовавший любые доступные ему меры возражения против такого приказа, должен нести ответственность наравне с лицами, отдавшими этот преступный приказ.

Прецедент Достлера радикально изменил ситуацию в военной юриспруденции. Если бы не этот судебный процесс, то и Нюренбергский суд был бы невозможен. Ведь все гитлеровские военные преступники всего лишь «исполняли приказ», а значит, формально не несли ответственности за то, что делали.

Но теперь обвинители могли сослаться на «Пецедент Достлера» и опереться в правосудии не на букву закона, а на его дух, и не на должностные инструкции обвиняемых, а на суть их действий.

Вот примерно такое же влияние, какое в свое время сыграло дело Достлера, имеет «дело ЮКОСа» на современную международную правовую ситуацию.

Раньше никто не был вправе вмешиваться в беззакония, которые государство творит на своей территории, если только оно явным образом не позволило это сделать путем ратификации соответствующих международных договоров.

Теперь же можно сослаться на «прецедент ЮКОСа», согласно которому, если страна де факто участвует в сложившемся международном обмене, то и судить ее будут исходя из сложившейся практики и устоявшихся правил такого обмена, независимо от того, подписала ли она и ратифицировала ли нужные бумаги. Короче говоря, как и в деле Достлера, судить будут по сути и по характеру действий, а не по бумажкам.

Источник – Shipilov.com