Растление малолетних

Помнится, в совсем мои молодые годы, лет эдак в 20, одна моя знакомая упрекала меня в излишнем, не свойственном возрасту цинизме, говоря, что просто необходимо пройти через период взирания на жизнь через розовые очки, максимализма и безоговорочного следования определённым авторитетам и кумирам. Не знаю, в моём ли скептическом мировосприятии дело, или же потому, что этот самый цинизм был повсюду, но такой уж я получился, и, вполне возможно, был чем-то обделён. Не уверен, впрочем. Дело не в этом. В главном эта моя знакомая была права — максимализм, восторг, желание следовать за кумиром, вождём, всё это присуще определённому возрасту, и если не всем поголовно, то очень и очень многим. Хорошо, если эти душевные порывы остаются без особо пристального внимания со стороны «старших товарищей» и уходят в песок, растраченные на почитание музыкальных идолов или кинозвёзд. И беда, если эти самые «старшие товарищи» используют эти качества молодняка в своих целях, подлых и корыстных. Любой тоталитарный режим обращает внимание прежде всего на молодых, на свою, как они любят говорить, «смену». Только всё дело в том, что именно те, юные, всё понимающие буквально, — не им быть этой самой сменой. Смена готовится отдельно, из своих, практически сразу допущенных к тайнам, к подлинному смыслу всего происходящего, а все приходящие со стороны проходят тщательный отбор. Именно восторженная, или как их ещё не так давно назвали, «ликующая гопота» и представляет собой тот компост, на котором расцветает любой тоталитарный режим. Провозглашая высокие идеалы, семейные ценности, дружбу, взаимовыручку, якобы прививая их, режим опошляет и выхолащивает их суть. Семья уходит на задний план, а то и вовсе отвергается, если там говорят и думают не так, как учит вождь и его окружение. Дружба, взаимопомощь, жертвенность во имя спасения товарищей — да, но только при одном условии, — для своих. А потому, думающих не так, а в конце концов и просто думающих — в топку. Можно предать семью, навсегда порвать с друзьями, более того — отправить их на муки и даже на смерть, если они не преданы так же, как и ты — всецело и восторженно — идее, вождю, вере.

С первых дней Советской власти, большевики занялись детьми, молодёжью, коверкая, отравляя умы, воспитывая ненависть, растравляя в молодых душах всё самое чёрное, поднимая со дна их, копившиеся веками в народе-рабе самое отвратительное. Самое же аморальное, что посеяли большевики — культ смерти, своей и врага. Из каких бездонных глубин, из какой тьмы, должен был родиться культ того же Павлика Морозова? Всё из той же. Из той же, которая взращивала поколение за поколением уродов, готовых предать всё, что дорого любому нормальному человеку — отца, мать, своих собственных детей. Не знать большего счастья, чем издохнуть, чтоб «землю в Гренаде крестьянам отдать». Растить детей, подростков, всех, до кого дотянулись лапами пионерия с комсомолом, на житиях всевозможных «пионеров-героев», большей частью вымышленных, как и пресловутые 28 героев-панфиловцев, изобретать изречения этих самых «героев».

Точно так же и в нацистской Германии. Я читал воспоминания бывших членов гитлер-югенд. Та же дешёвая романтика, байки про героев, песни у костра, хождение строем, и та же беззаветная преданность вождю. Готовность умереть самому и утащить с собой на тот свет других во имя одного единственного, того, кто выше и главнее всех, самый мудрый, того, кто подарил это счастье — вместе шагать в строю. И они ведь действительно оправдали доверие фюрера, до последнего сопротивляясь, сжигая русские танки на берлинских улицах, погибая сами и уводя вместе с собой многих других.

Такими же были тысячи и тысячи молодых иранцев, шедших безоружными и заваливавших своими трупами иракские окопы во время ирано-иракской войны. Нет выше счастья, чем умереть за имама. Так же радостно умирают палестинские «шахиды», взрывая себя в переполненных пассажирских автобусах, и радостно сбивались в стаи хунвейбины, молодые идиоты в синих робах, чтобы громить и убивать тех, на кого укажет великий кормчий. И именно подростки с автоматами Калашникова гнали в концлагеря по приказу Пол Пота миллионы несчастных камбоджийцев.

Одним из наиболее страшных преступлений любого тоталитарного режима, является именно это — растление молодого поколения, малолетних, если хотите. Любой режим рано или поздно рухнет, если не сметённый своим же народом, то просто под собственной же тяжестью. И одним из симптомов этого скорого падения является потеря веры во все эти с малолетства вдалбливаемые идеалы, потеря именно молодёжью, хуже того — откровенная насмешка над всем, во что ещё так недавно истово верили.

Так и случилось в Советском Союзе, правда, далеко не со всеми, иначе, не было бы с самого начала 90-х такой поддержки всевозможным левым, левацким и коммунистическим партиям и организациям. И слишком глубоко засело в мозгах людей это самое тоталитарное безумие, если так легко вновь воцарившемуся фашистскому режиму удалось пробудить в людях, в биомассе всё самое тёмное и мерзкое. И снова, как и всегда, на острие атаки оказалась молодёжь. И как всегда, купить, завлечь её оказалось очень легко. Польстить им, призвать подражать заветам великих предков, жития которых опять затопили кино, газеты, книги, телевидение.

Да, они покупаются на всё это — патетику, разговоры о «сакральности», о былых великих деяниях. Именно для них пишется, вернее, переписыватся история, часто и не своя вовсе. Сакрально место, где князь, да ещё и чужой, овладев городом и изнасиловав дочку местного этнарха, походя крестился по византийскому обряду. Свят садист и палач, другой князь, пустивший в небольшой стычке под лёд несколько десятков рыцарей-монахов. Велик царь, педераст, психопат и алкоголик, уморивший четверть населения сраны, зато, «прорубивший окно в Европу». А ещё более велик «эффективный менеджер», развязавший мировую войну, и угробивший десятки миллионов своих рабов, за что их потомки до сих пор его истово чтут.

Нынешние тинэйджеры должны расти на этом, на их примерах, и растут. Искренне уверовав в особую миссию огромной территории на европейских задворках, собираясь на полном серьёзе учить тех, кто этой самой миссии не осознал. Да для этого их, собственно, и готовят. Об этом их в очередной раз наставлял подполковник на недавнем толковище в Сочи. И какой насмешкой над исконным смыслом этого слова звучала в его исполнении «порядочность». Как снова он приводил всё те же исторические примеры.

Пожалуй, если отвлечься от всего бывшего и происходящего ныне, если принять за истину экскурсы в историю, то ничего такого криминального в его речи вроде бы и не было. Как не было в речах Гитлера или Сталина. Ведь он не говорил, как его солдаты будут прятаться за спинами женщин и детей. Но почему-то в результате всегда получается одно и тоже — хунвейбины, гитлерюгенд, пионеры, комсомол, «наши».

Восторженные идиоты, которые будут делать то, что им скажет вождь, куда пошлёт. И они поедут радостно, хоть куда — хоть в Донбасс, а хоть и в Сирию [в Испанию, во Вьетнам, в Корею, в Афганистан – нужное подчеркнуть – модератор], хотя их там, как всем сообщат, и не будет вовсе. И вернутся домой в цинковых ящиках, а то и вовсе дымом улетучатся из мобильных крематориев, так и не поняв, и не желая понять, кто и зачем угробил их жизнь. Главное, успели сдать нормы ГТО, как мамы с папами. Время целования в животик прошло, теперь всё по взрослому.

И я вот что подумал. прочитав его речь, — недаром всё-таки, растление малолетних считается одним из наиболее ужасных преступлений в любом уголовном кодексе и наиболее сурово карается. И за это тоже диктаторы должны нести ответственность. За растление малолетних, за отравление душ. За лишение детей будущего. И лучше, если расплата придёт к ним уже в этом мире и в этой жизни.

Источник – ЖЖ

Два типа власти

Переводя эту тему на следующий уровень абстрагирования, скажу, что исторически есть два типа власти.

Изначальная власть, а она действительно изначальная – власть отца. Основанная на привычке, а по мере осознания – и на благодарности за то, что дал жизнь, что растил, оберегал и кормил, учил жить – в меру своего понимания жизни. Основанная на уважении, любви и доверии, которые рождаются из этой благодарности.

Такая власть для своего утверждения не нуждается в силе, и она не становится меньше по мере старения (и дряхления!) её носителя, по мере возмужания и созревания того, кто этой власти подчинён и подотчётен. Конечно, если основана не на одной только привычке.

А уж власть политическая, основанная на силе – она вторична. И она возникает и утверждается, натягивая на себя личину изначальной отцовской власти. Она опирается исключительно на привычку, а уж потом имитирует любовь, заботу, и готовность защищать.

Вот испокон веку так и ведётся. Мерзавцы, сообразившие как можно использовать естественную детскую готовность подчиниться, основанную на привычке, и как добавить к ней эту имитацию, растлевают молодняк, не имеющий иммунитета против такой заразы.

И надо сказать, что это – единственный способ выращивания пушечного мяса. Такого, которое по команде «фас», готово рвать на части любого, на кого укажет «вождь», не задумываясь и не рассуждая. При этом даже жертвуя собой.

Вот это и лежит в основе «патриотизма» у государств-агрессоров.

В государствах-жертвах агрессии патриотизм имеет противоположную природу, источник и цель. Там он – защита. И не прихоти очередного вождя, а того, что действительно свято – своего очага, своих детей и близких, могил своих предков.