Спасите себя

Андрей Мовчан

Александр Галич когда-то написал, что некрологи в советских газетах печатались не только на 4-ой, но и на 1-ой странице.

«Уходят, уходят, уходят друзья.
Одни в никуда, другие – в князья».

Судя по всему, эта истина универсальна – ну или власть у нас в России в этом смысле, в смысле омертвления, извращения человека, не отличается от власти той, советской.

У меня достаточно друзей и хороших знакомых «умерло» таким образом. Процесс всегда примерно один и тот же: сперва они – молодые, энергичные, со светлой головой, с нормальной этикой и эстетикой, но — с небольшой, малозаметной точкой слабости, червоточинкой. Потом они встречаются с государством, которое, надо сказать, моментально и точно определяет их «точку слабости». Жаждущему денег вдруг предлагается большая позиция в большом бизнесе – только вот надо соблюдать интересы привластных структур (или даже возможность развивать свое дело, причем – небо вам пределом, дерзайте, но только государев интерес в виду имейте). Неуверенному в себе – дается власть, «вот вы нас критикуете – хотите сами поуправлять?» — только власть, конечно, ограничена государственным интересом, субординацией и (сперва об этом не говорят) – людьми в погонах. Мечтающему о славе, оппозиционному, рвущемуся спасти мир и плачущего ребенка – предлагается известность, «правильная позиция» типа «оппозиционера на окладе», члена какой-нибудь общественной палаты по подаче правильных советов и распределению правильных денег, это и не власть вовсе, и здесь можно защищать интересы общества, разве же нет?

Все выглядит просто изумительно, и они идут – становятся директорами, вице-губернаторами, начальниками департаментов и даже министрами, депутатами, членами палат и комиссий.

Очень быстро они втягиваются в вязкую, запутанную среду государственной машины, где всё не то, чем кажется и всё не просто. Они медленно сдают позиции, потому что каждое миллиметровое отступление оправдано кажущимся выигрышем в более важном. Они каждый день оставляют Москву Наполеону, думая, что они умнее машины и хитрее хозяина – и их компромиссы не так важны, как то, что они получают за эти компромиссы. Подумаешь, быть доверенным лицом! Зато обещают деньги на больницу. Плевать, что фальсифицируют выборы – все равно другие не лучше; зато я могу помочь конкретным людям. Не беда, что надо лоббировать чьи-то интересы; зато можно профинансировать инновации.

Все это фейк почти всегда – денег не дадут или дадут чудовищно мало; другие не лучше, потому что лучших с твоим участием извели; конкретные люди в виде твоей помощи получают малую долю того, что они имели бы по праву, не поддерживай ты эту власть; интересы сводятся к воровству; профинансированные инноваторы либо оказываются жуликами, либо сваливают, либо их атакуют все те же в погонах. Но не это самое страшное, и не это самое быстрое следствие такой сделки. Самое страшное происходит внутри.

Иногда быстро, иногда – медленно, но сами они превращаются – из «своих», неравнодушных, разумных, спокойно-веселых, здорово-циничных, способных адекватно себя оценивать и адекватно оценивать окружающих, в меру скромных и в меру хвастливых, честных и даже часто благородных, добрых и сочувствующих — в совершенно чужих, отгороженных невидимой стеной своего превосходства. Они начинают говорить «то, что надо», делать многозначительные замечания на тему «вы не знаете, но я то знаю»; они начинают лосниться (черт знает, как и почему они там набирают вес); их цинизм становится запредельным, они начинают верить, что все продается, а что не продается, то им положено по статусу просто так; они совершенно теряют ощущение себя – и легко переносят извращенные унижения со стороны начальства и так же легко унижают других; они перестают быть способны жить как люди – без персональных машин, охраны, казенного языка, любви к тому, что приказано любить и ненависти по приказу; они вечно заняты спасением России и судьбой мира; они глубоко уважают президента и целиком поддерживают его политику; их речь становится формой речи президента – грубоватой, прямолинейной, с шуточками низкого пошиба; они убеждаются, что говорить «народу» надо только «правильные» вещи; что все проблемы имеют два источника – глупость и леность «людишек» и происки заграницы. Они вдруг начинают верить, что они и страна, они и общество – это одно и то же, и они как бы даже заменяют собой страну и общество, и уж точно без них жизнь бы закончилась. Как по команде они проникаются квасным патриотизмом, их начинает более всего заботить «уважение» к их персонам (которое они постоянно путают с «уважением к стране») а не то, как в этой стране живут люди и есть ли за что их самих уважать. Их должны сажать в первый ряд, в президиум, в первый класс, давать слово и встречать стоя. Они начинают опаздывать на свои выступления на пару часов, и ждут чтобы ради них прервали другого оратора. Выступив с бесцветным докладом ни о чем по бумажке, они ждут бурных аплодисментов и уходят быстрым шагом, не отвечая на вопросы. Каждый из них уверен, что делает много великих дел «во благо страны». Со временем они, правда, вообще перестают делать дела, сосредотачиваясь на «решении вопросов» — когда хочешь спросить у них по старой дружбе «Как дела?», они опережают тебя подозрительным взглядом и командным выкриком: «Вы по какому вопросу?».

Часть из них в конце концов садится в тюрьму или сбегает из страны – оказывается, что они наворовали без меры или перешли дорогу кому-то более крупному. Часть – отлично выживает и живет, глухая и слепая, лоснящаяся, хамоватая, врущая, как положено, без остановки, похлопывающая тебя снисходительно по плечу при встрече и тут же просящая «если спросят, скажи этот тур на яхте ты оплатил, ты ж богатый, тебе ничего не будет» и всем своим видом показывающая, кто здесь власть, сила, правда и элита.

Не надо иллюзий – дело не в них самих. Да да, и с вами, дорогой читатель, это произойдет, если попробуете пойти туда. И со мной тоже – я люблю и деньги, и власть, и славу. И поэтому всю ту дюжину раз, когда мне предлагали – отказывался как черт от ладана. Нельзя мне туда ходить, и никому тоже нельзя. И другой иллюзии иметь не советую – даже если вы готовы продать душу, вы не сумеете «принести много пользы»; вы вообще не сумеете принести пользу, хотя самообмана в процессе у вас будет много. Пользу вы на самом деле принесете, если, не подходя к власти и ее структурам (даже фейковым «народным» типа общественных палат) на пушечный выстрел, продолжите делать то, за что вас власть пыталась кооптировать. Она потому вас и пыталась заполучить, что так вы ей опасны, а внутри она вас переварит и превратит в продукт пищеварения.

Я пишу это с исключительной целью – может мой пост кого-то остановит в последний момент; не поздно остановиться даже и за чертой – некоторое время еще сохраняется самокритика и можно заметить у себя первые проявления кошмара. Екатерина Винокурова (Ekaterina Vinokurova), я не имею права давать вам советы конечно, но если всё же позволите: вы пишете, что испытали недовольство — в Освенциме делегацию России посадили позади бывших заключенных концлагеря. Мне кажется, у вас остается очень мало времени, надеюсь, что еще остается. Мой вам совет, и, если хотите, личная просьба – срочно бросайте всё, откажитесь от места, уйдите подальше от этого всего; вернитесь в журналистику, вы отличный журналист.

Спасите себя.

Источник – ФБ