; ?>/images/rssicon.png)
Виктор Шендерович на «Эхо Москвы» в программе «Особе мнение» с ведущей Кариной Орловой. Выборка моя, и выделения в тексте мои, ссылка на источник внизу.
…Твиттер! Вечером объявил, что придет, — и пришел. Его свинтили, отправили на психиатрическую экспертизу за его требование остановить оккупацию соседней страны, прекратить войну. Он не норма, видимо, потому что его будут психиатрически обследовать. Не ментов, которые свинтили законный одиночный пикет, не судью, которая отправила на психиатрическую экспертизу человека, который требовал остановить войну, запрещенную Конституцией, — а его. Вот этого человека. Такая в России сегодня норма…
…Нас 140 миллионов, мы разные. Вопрос в том, что мы в историческом плане очевидно проигрываем. Что мы деградируем и деградация эта на протяжении 15-20 лет очень заметна. У нас были сотни тысяч людей, которые принимали участие в жизни страны — у нас остались десятки и сотни или просто тысячи небольшие. Это деградация, и за нее страна — целиком вся, с хорошими, плохими — будет платить. Я уже цитировал здесь Ключевского, что история не учительница, а надзирательница: она просто спрашивает за невыученные уроки. Жестко спрашивает. И мы уже платим — платили экономически, уже платим трупами. Будем платить и дальше. Будем платить очень тяжело за то, что позволили над собой вот такой вполне традиционный азиатский эксперимент. За то, что у нас нет администрации, а есть «хозяин» снова. После некоторого перерыва. Вот там, где есть хозяева, там люди — расходный материал.
…Что изменилось за эту неделю? — это очень важно нам понять. Почему это многомесячная мутная путинская риторика, эта поддержка исподтишка, «речка движется и не движется», войны нет, это внутреннее дело Украины… — еще позавчера он говорил, что эта война внутреннее дело Украины, он ничего не может… Почему она так стремительно сменилась вводом войск? У меня есть простое довольно объяснение. Все дело в ущемленном, тяжелом, болезненном путинском самолюбии. За эту неделю что произошло? Эта история с погибшими десантниками вылезла наружу, — когда государство воровато закапывает своих солдат на необъявленной войне, предает фактически. Это вылезло, это не могло не вылезти. Все-таки в 21 веке с Интернетом и так далее. Путин оказался — справедливо — в роли человека, который бросил на убой солдат и офицеров, а потом их предал, от них отрекся.
…эта история подрывает его уже опору в самом что есть ЕГО слое. Это же не в «пятую колонну» начинают идти гробы, а в тот самый, в самые что ни есть патриотические слои… Вдруг выясняется, что он просто предал своих солдат. И Путин оказался в довольно тяжелом положении. Ему надо было съесть этот позор, и смотреть, как дальше падает его рейтинг, который держится на двусмысленности… Потому что нельзя одновременно воевать и не воевать! Не воевать — это значит не признавать пленных, погибших, хоронить их тайно и так далее. Это не канает. Это не проканало. И значит, он должен был либо дальше терять опору, почву под ногами, либо — как он умеет делать прекрасно! — сменить повестку дня. …Вчера он говорил, что в Крыме никого не было у нас, потом мы с Украиной не воюем, позавчера — два дня назад! — мы не воевали с Украиной. Это было внутреннее дело Украины! Сегодня выясняется, что армия там. Просто поменяна повестка.
…есть движение, этот штопор, мы в него входим. И, безусловно, сказавши «а» надо говорить «б». И этот штопор, который начался полгода назад – вот он продолжается… Кстати! — у нас была полгода назад Олимпиада. Я робко высказал сомнения в целесообразности и цене этого всенародного празднества по поводу первого места в медальном зачете, этого растущего рейтинга, этого всеобщего восторга. Ох, сколько я тогда съел дерьма. Ох, от меня требовали извиниться перед Родиной за сравнение с Гитлером, за сравнение той Олимпиады с этой…
Путь от нашей Олимпиады до Судет мы прошли за две недели. Путь от Судет до ввода войск, который у Гитлера занял два года, мы прошли за полгода. Вот оно — все как на картинке. Я хочу спросить тех, кто визжал на меня: они по-прежнему требуют моих извинений? они по-прежнему не видят никаких аналогий?
…сегодня время некоторой трагической ясности. Потому что те солдаты, которых Путин бросает в эту мясорубку… мы это все проходили! Афган был, и я вывесил стенограмму из фейсбука, совещание в Политбюро, как хоронить, чтобы – не привлекая внимание. Это все мы проходили. И мы знаем, когда это бывает: что это бывает под закат загибающейся, судорожно цепляющейся за свое величие, уже не по здоровью, империи. И вот я хочу сказать те люди, которые сейчас на территории Украины — они преступники по невежеству. Потому что они оккупанты. Эти люди будут платить своими жизнями и здоровьем. А вот те, кто их кинул в эту мясорубку — они преступники по-настоящему, и это, по моему скромному оценочному суждению, в чистом виде «Гаага». И хуже всего не то, что это «Гаага», а может быть (парадоксальным образом) хуже всего то, что сам Путин это прекрасно понимает. «Дедушка старый, ему все равно» — ему уже от власти, как Саркози или Тэтчер… — от власти так не уйти! И он это прекрасно понимает. У него… В каком-то смысле эта его радостная наглость связана с тем, что он сам себе отрезал уже пути, ему уже другого пути нет. А вот блефует он или по-настоящему сошел с ума – это нам, к сожалению, предстоит выяснить на собственной шкуре в довольно ближайшее время.
…Я сейчас говорю о государстве, которое вступило в войну, в оккупационную, произвело интервенцию. Это даром не проходит. Это то, о чем стоит сегодня говорить. Неделя прошла с нашей последней встречи. Но мы уже встречаемся сегодня в другом историческом времени. Еще довернулся этот штопор. Это все ускоряется довольно серьезно и драматично. И вот что хочу сказать. Был такой человек — Альберт Шпеер. Он был министром вооружений при Гитлере, до этого архитектором Берлина. Он оставил после себя дневники, в которых размышлял о своей ответственности за произошедшее с его страной и миром. У него было время написать те дневники — 20 лет в тюрьме Шпандау. И он размышлял (с 40 до 60 своих лет он сидел, по приговору Нюрнбергского трибунала)… И он размышлял, как получилось так, что он — образованный интеллигентный человек, подпал под это обаяние… Почему он считал? — он единственный признал приговор, свою вину. Единственный на этом процессе, кажется, или один из немногих…. Это надо уточнить. Он признал свою вину, хотя он не организовывал концлагеря, хотя он был всего лишь министром вооружений. Он говорил о своей политической ответственности, за то, что он не остановил, не высказался против. Не попытался остановить безумие, даже когда уже понимал, что это безумие. В последнее время гитлеровское. «Мы молчали». И он считал в связи с этим справедливым этот приговор. Сейчас эта книга, она вышла в 75-м году, только что переведена и вышла в России. Только что, по счастью, — самое время прочесть. И я очень советую ее прочесть всей путинской элите с Охотного ряда до Останкино включительно…
К. ОРЛОВА – Давайте все-таки про матерей. Про родственников. Есть две истории параллельные. Есть матери костромских десантников, которые сейчас задержаны в Украине. А есть родственники десантников, которые погибли. Это Псков, похороны. С запугиванием. Загадочные похороны. Люди, которые похоронили уже своих детей, мужей, они молчат. Ну вот там рассказывают, что их запугали. Но видимо, есть еще несколько довольно много городов на территории России, где такие похороны происходят. Просто пока об этом неизвестно. Имеют ли право они молчать.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Они имеют право молчать. Знаете, к матери, у которой погиб сын, мы не имеем права предъявлять никаких претензий. Мы не можем от нее ничего требовать. Я тысячу раз здесь цитировал и еще раз процитирую — из «Галилея», из пьесы Бертольда Брехта, когда ученик отрекшемуся Галилею говорит: несчастна страна, в которой нет героев! На что Галилей брехтовский отвечает: несчастна страна, которая нуждается в героях. Мы можем восхищаться Дмитрием Монаховым, который вышел сегодня на Манежку, но мы не можем требовать этого от людей. Другое дело, что, по моему представлению, человек, потерявший все, в одночасье, причем потерявший не как моя бабушка мужа — в бою за родину, а потерявший вот так подло, начальство куда-то сунуло в мясорубку, некоторым не сказали, что они вообще идут на войну… Сказали: на учения. И они поняли, что не учения, только когда начало разрываться рядом. Вот так потерять! Вот так отдать государству! Что они там про себя думают, можно только себе представить. Традиции… Есть понятие нормы, о котором мы говорили в связи с психиатрическим обследованием Дмитрия Монахова. Понятие нормы… В это понятие в России входит забитое молчание. Это российская норма. Традиционная. К сожалению. Это так исторически сложилось. По этому поводу можно только… эту норму можно только констатировать. А что у этих людей внутри, какой ад внутри — и как они, что они говорят, когда остаются друг с другом, ну, может быть, когда-нибудь мы это узнаем.
…
К. ОРЛОВА – А в Костроме еще сегодня митинг прошел.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Подождите. Стоп. Раз вы упомянули, давайте эту тему закончим — про Шевченко. Который нес вчера ересь о том, что солдаты должны гибнуть на этой войне, потому что — могут гибнуть, потому что присяга, и никаких претензий к государству. Я хочу напомнить Максиму Леонардовичу и нам всем, что сказано в этой присяге. «Свято соблюдать Конституцию и законы… строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников, мужественно защищать свободу, независимость, конституционный строй России, народ и отечество». Где в присяге сказано о необходимости оккупации Украины? Знают ли эти люди… про Шевченко я уже не говорю, он просто демагог, — а эти люди знают (он-то знает) про понятие преступный приказ? Он знает. Так вот, они не знают, и поэтому я говорил, что гибнут по невежеству. Они не знают, что они имеют право не выполнять этот приказ. Потому что войны нет, она не объявлена.
…
К. ОРЛОВА – Ну вот вопрос, давайте про Кострому. Там родственники ждут возвращения живых. 10-ти десантников, которые были задержаны, не попали в плен, как просят называть украинские власти. Вышли на митинг. Вот эти 25 человек станут толчком к тому, чтобы пошла какая-то реакция?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, не станут. Потому что они выходят, когда дело коснулось их детей. А когда выходили матери Беслана, они не выходили. И так далее. И все выходят за себя, когда коснется его.
К. ОРЛОВА – Причем за живых.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Когда коснется его, тогда и выходят. Пингвины. Вот у нас степень самосохранения как у пингвинов, когда стоят и галдят. Они хоть галдят, когда там полярный лис ест кого-то рядом. А мы даже не галдим. Вот такой пингвиний инстинкт самосохранения. Не человеческий. Очень низкая норма азиатская. За что и платим, — жизнями этих ребят в частности.
К. ОРЛОВА – Мы продолжаем программу «Особое мнение». Мы выяснили в прошлой части программы о том, что митингов, демонстраций массовых не случится. А вот сознание общественное изменится после этого. Сейчас приведу ответ тетки задержанного в Украине десантника Егора Почтоева. Этот ответ содержится в интервью в материале на Кольте.ру. «Друзья не верят, что наши контрактники могли оказаться на территории Украины, — говорит Людмила Кочерова. — Ведь российских войск там нет, нам так говорили президент и министр обороны, и мы им верили. Мы же любим нашего президента. Я-то, наивная, думала, что они ездят защищать границу… А теперь верю, что они там воюют, что это необъявленная война с Украиной. Мы бы и про псковских десантников не узнали, если бы это не случилось с нами. И теперь я понимаю, что наших ребят предали, использовали вслепую. Но мы не собираемся молчать».
…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — … «Крот истории роет медленно». Голова, как сказано было в «Формуле любви», предмет темный, и исследованию не подлежит. В каждой шутке есть доля шутки. Всякая социология есть — всякая, замечательная, в том числе и честная. Но все равно — каким образом стопроцентное большинство, стопроцентный рейтинг Чаушеску в течение трех дней оборачивается мятежным Тимишоаром и расстрелом без суда и следствия — и миллионами, которые этому радуются? Каким образом это все одно в другое мгновенно переходит, — по этому поводу, наверное, есть какие-то социологические замеры, но это очень все сложно. Да, ясно, что под этими ледяными социологическими ВЦИОМовскими 85%, — социологи почестнее предупреждали, что все довольно сложно. Что эти 85% не выглядят айсбергом, таким, который не тает. Это все довольно быстро меняется.
…
Эта женщина конкретно, поскольку она, мягко говоря, в теме — и уже не может быть не в теме, она знает, что Путин лжец. …Ужас в том некоторый — и я об этом говорил в дни Беслана… в Беслане было 90% за партию «Единая Россия». И вот люди сами проголосовали за эту коррупцию. За то, чтобы по их детям стреляли из танков. Они же за это проголосовали сами! Но только они голосовали «за все хорошее»: им сказали — они проголосовали. Они же не имели в виду, что они голосуют за то, чтобы по их детям из танков стреляли. Они за что-то другое голосовали. Люди платят, к сожалению, за свое невежество, за азиатское представление о взаимоотношениях с властью.
…
И сейчас мы находимся, повторяю, в очень опасной исторической точке. С начала 80-х, с 1983 какого-то года, я думаю, с южнокорейского лайнера — мы не были так близки к большой войне.
Источник – «Эхо Москвы»
Последние комментарии