Восьмое Мая

Горький Лук – матерщинник страшенный, пробу ставить некуда. Так что трепетным ланям — тихо отойти в сторонку, стоять, бояться. Остальным – вкушать, сплёвывая через губу матюки автора или — творчески дополняя своми. На этот раз я их даже причёсывать не стал.

А, и – да, – победобесию посвящается.

«Выбочайте, я опиздала», або Восьмое Мая

Горький Лук

«Эншульдиген зи битте майне фершпетунг, дарф ихь михь зетцен.» Запомни, боец, эти волшебные слова, выучи как заклятие, как «Радуйся, Марие». Хали Гендальф, сколько раз это заклятие помогало нам с Игорем избежать «два очка» на уроках немецкого!

В переводе с фошистского это обозначает что-то типа «извините, Ирина Николаевна, мы курили в туалете, проебали звонок на урок немецкого языка. Мы щас тихонечко сядем на свои места, вы не будете ебать нам мозги, а мы за это не будем срывать вам урок».

Ирина Николаевна была еврейкой, потому в фошистских делах разбиралась хорошо, она говорила «Йа, нун гут, абер нур ляйсе унд руихь» — и инцидент был исчерпан к радости всех народов мира. Мы шли за свои парты учить ебучий партицип цвай, а Ирине Николаевне было приятно, шо с ней хоть кто-то поговорил на языке, смутно напоминающем родной идиш.

Согласитесь, это сильно отличается от анекдота, где профурсившая половину пары студентка КПИ говорила профессору «выбочьте, я опиздала» — а он отвечал ей «ты не опиздала, ты охуела».

***

Советский Союз на войну конкретно опиздал. Если слить всю воду, то окажется что первые два года Второй Мировой СССР воевал на стороне нацисткой Германии. Если вы смотрели «Битву за Британию» 69-го года с Лоуренсом Оливье, или свежий «Дюнкерк» — понимайте: в моторах люфтваффе горел советский ресурс.

Уже потом, когда в голове у австрийского художника шото перемкнуло, Сталин осознал, шо с творескими личностями на бизнес-основаниях связываться опасно. Сегодня у него в голове кубизм, завтра фашизм, послезавтра — футуризм. Сегодня он играет джаз, а завтра деньги не отдаст.

Это неправда, что Сталин сбежал на дачу и там сидел под кроватью, прячась от реальности. Есть куча документов, подписанных им уже 22.06 в Кремле, но Усатый реально был в ахуе от происходящего. Сука, такую шикарную Империю Зла загубить! Это ж непонятка, Саруман напал на Саурона, о май хали Гендальф, ну кто же так делает?

— Лаврентий, у нас в стране художники есть?

— Так точно, Иосиф Виссарионович!

— Расстрелять всех к ебаной маймуне веришвило!.. Стой. Кукрыниксов оставь. Пригодятся.

***

Вот отсюда и проистекает желание СССР выдернуть свою домашнюю, собственную Отечественную Войну, из контекста Второй Мировой. Ибо в контексте оно смотрится как-то хуевато. Воевали за Гитлера, пока Гитлер на них не напал, а потом — а хули тут делать? — пришлось воевать с Гитлером. А как с ним не воевать, если он с тобой уже воюет? «Тоталитарный рэп это вам не АТО, тоталитарный рэп — это факт» (с) Кинчев.

Как с ним не воевать, если художник уже напал, и хочет распространить свою технику акварели до линии «Архангельск — Астрахань» с помощью танков «тэ-фиртэ»? И крепкие пацаны в круглых штальхельмах, шо мурахи, уже волокут свои трубчатые-дырчатые МГ-4 на высотки, и оттуда сразу начинают стрелять по членам профсоюзов, не спрашивая документов?

Сразу дисклайма. Когда я говорю «СССР» — имеется в виду Кремль, а не «широка страна моя родная». Потому что во многих местах, при тогдашних СМИ и коммуникациях, многие думали, что ими все еще правит Александр Третий, а главный враг — австровенгерские оккупанты. И злые османы.

Шо вы ржоте, смейтесь лучше со слова «изба-читальня». Прикинь, бро, надеваешь валенки, идешь в специальную избу, снимаешь валенки, и там читаешь. Буквы всякие. «О» — как бублик, «Г» — как виселица, «Ш» — как расческа. Ага, нет в деревне такого слова, ну тогда как вилы. Это в Германии репродукторы в домах стояли. В России они висели на столбах и обычно не работали. Иногда оттуда нечеловеческий ржавый голос пел песни русского композитора Матвея Исааковича Блантера.

Советский народ вообще нихуя никогда не понимал. Но на войну он опиздал. Он и потом нихуя не понимал, даже когда воевал, и опиздал даже на победу. Но все равно нихуя не понимал. У него такая судьба — нихуя не понимать, потому шо он если шото начинает понимать, то до 30% критической массы он съебывается за границу, а при превышении этой массы идет на Майдан.

***

Я много раз приводил в лекциях цифры, причем совковые же, официальные соколовские, где буквами шрифта сан-сериф по монитору было написано, что россияне — а точнее недоэтнос, населявший РСФСР — это народ-уклонист. Разворошив пчелиное гнездо палкой, он тут же съебался, шо тот виннипух, в пруд, оставив решать проблемы с пчелами Пятачку. В процентном соотношении к общей численности населения из БССР и УССР было призвано почти в полтора раза больше бойцов, чем «русских витязей». Люди, втравившие нас в войну, съебались в края морошки и самогона, и оттуда ворочали глазами на стебельках, глядя как «братские народы» ебашатся под Москвой.

Ну, сами считайте — общий призыв кругом-бегом 34М пипла. Из Украины с некомбатантами — 9М. Три миллиона бойцов погибло, при общем (еще раз подчеркну, официальном мокшанском балансе) 8 700 000. Население России традиционно в три раза больше украинского. Поделите на калькуляторе. Сходится? Потом бросьте на чашу весов тяжкую ношу наших братов-сябров и еще тринадцать республик. Которые тоже воевали.

Ого. Уже шото не сходится.

Как вам такой баланс? И спросите — какого хуя русские там празднуют при такой математике? День морошки в Сыквтыкв… (блять, никак не выучу как этот город называется) … каре, и День дыни в Ташкенте?

При том что наши с сябрами республики выгорели дважды дотла, первое что устроили советские, вытолкав оттуда немев… нет, не угадали, не гуманитарка. Мобилизация. Ну не свои же из-под этого Сыктыкв… тьфу, блять… кара призывать. А кто будет тыл крепить?

(Кого смущает слово «некомбатант», то я поясню, что копать траншеи на Вите-Почтовой под пикирующими «штукас» — это вполне комбат. Это вам не патроны, стоя на ящике резать. Патроны тоже трудно резать, но под бомбами — труднее. Это я как человек, знающий приходы 82 и 120 говорю. «Некомбатант» — это такой человек, которого ты убить можешь, а он тебя — нет).

В сорок втором, когда под Харьковом творился чудовищный замес, и советские войска откатились аж до Волги, в Москве открывались новые станции метро. Все как положено — мозаика, лепнина, бронза. Музей, а не метро. В классической советской истории легендарный мальчик, вставая на патронный ящик, чтобы достать до шпинделя станка, четвертые сутки резал гильзу. Под Сталинградом разгруженные эшелоны с боеприпасом сталкивали под откос, чтобы освободить место для следующих, а москвичи ели мороженку и катались по новым станциям метро. А потом, когда все кончилось, стали делать салюты и переодеваться в дидов. То есть где-то был точащий гильзы мальчик, а в Москве мальчик был писающей на все это.

Понятно, что такая позорная война должна была быть переформатирована в историографии, иначе это выходило побоище пидарасов с упырями.

***

Отсюда берет свое начало мелкое бухгалтерское шулерство с часовыми поясами, когда у всего мира победа над нацистской Германией — Восьмого мая, и это не день радости, а день скорби. А у Россиянн — Деватное Мая, день «наркомовских» двух литров водки и шашлыка задидов. Купить пилотку, после первого литра надеть ее поперек головы, как император Павел, потом поблевать в кустах и там же поебаться. С этой пилоткой, или с другой, которая попадется. За Победуж

И такое же шулерство с началом Второй Мировой — потому что будет трудно объяснить, почему СССР заправлял нацистские самолеты против Британии, а Британия потом — советские самолеты против нацистских. Треугольник Эшера. Увидеть можно, понять — нет.

Окажется, что грандиозная Курская танковая битва — детская возня в песочнике по сравнению с адским замесом многосотметровых трансформеров возле атолла Мидуэй, под небом, где дождь не мог прорваться сквозь самолетные крылья. Что высадка на Омаха Бич — десантная операция таких масштабов, что «Малой Земле» надо стыдливо юбки подобрать и тикать обратно на кухню.

И так во всем, когда рассматриваешь грандиозную картину Второй Мировой, отъезжаешь зумом, то виликие пабеды дидываевалов оказываются лишь незначительными мазками на этом адском полотне мировой мясорубки, и дрочить на них уже не хочется. А значит — что надо делать?

Вырезать эти мазки в отдельную, собственную войну, увеличить, распечатать и повесить на бигборд. И похуй, что пиксели при таком увеличении уже размером с кирпич, ветеранам на начало войны было пять лет до зачатия, а дизайнеры постоянно лепят на бигбордах немецкие танки, потому что «они красивее и как-то военнее».

И каждый год увеличивать потери с семи миллионов до сорока семи, потому что я вротебал, я воевал. Видел сколько людей у меня погибло? Детей и женщин? Вот то-то. А у американцев меньше погибло, поэтому они хуйней занимались, а не воевали. И пафос, и салюты в Москве, и отдельный день рождения, и собственный новый год, и рождество не как у всех, и день победы тоже свой собственный. Больше ничей.

Отрезать от участия в войне бриттов и янки, киви и кангаруз, канадских лесорубов и югославских партизан. Потом тех, кто поближе — хохлобендеровцев и бульбашей, прибалтов-предателей, чурок всяких ебаных, горных мамбетов, грузинов нахуй, азеров нахуй, китайцев нахуй — но не сильно, потому что у них инвестиции. Значит они тоже воевали, но не сильно.

И в итоге остаться одному возле торта Победы. В свой, отдельный день, чтобы понимали — кто победил нацызм, и кто теперь назначает фошыстов по желанию левой пятки. И ванькиной удмуртсской мордой в торт — «чавк!» У нас своя война, и своя победа. Нацизм победили русские мокшанского происхождения. Остальные только путались под ногами и мешали побеждать.

Девятое мая стало национальным днем опиздания России на войну.

А итоги войны таковы: Украина, потерявшая прямыми боевыми потерями почти десять процентов населения — фашыстобендеры. Беларусы, проредевшие на треть — смешные бульбаши, почти русские. Соединенные Штаты, вступившие в ненужную им войну — пендосы и враг. Британия, ответившая помощью на предательство — гадит. Но там дочка живет.

А победил Ваня, правда на день позже. Опиздав на половину лекции.

***

Из трех бойцов знаменной штурмовой группы, водрузившей знамя Победы над Рейхстагом, украинца, русского и грузина, один пошел в партийные чиновники и разъебашился на казенной машине об фуру с огурцами. Второй тихо спился в очереди на квартиру. Третий погиб, бросившись на рельсы и выхватив из-под колес поезда малолетнюю девочку.

Он, единственный, командир знаменной группы, не стал Героем Советского Союза.

Советская история помнила только двоих. Егорова и Кантарию. Третий пятьдесят лет оставался безымянным.

Угадайте — кто кем был по национальности? И кого забыли наградить и внести в учебники?

Такшо идите вы нахуй со своим Девятным мая, днем ситуативного предателя, неблагодарного союзника и ростовщика, живущего на проценты с чужих побед.

Международный День Победы над нацистской Германией — Восьмое мая. Кейтель в этот день положил свой жезл на стол.

А Девятое мая — это День мокшанских понтов. Ну йо в дупу такую гадость праздновать. Петуха из говна, оливье с лопаты и ветераны 1946 года рождения. Нахуй не надо, эншульдиген зи битте.

Источник — «Горе луковое»