Вот такая смешная история

Вот такая смешная история получается: когда я на странице «Опять развод» писал слова «Я не читал этого закона, но я читал его название», то самому было смешно. Потому что получалась классика жанра: «не читал, но осуждаю». Но жизнь не перешутишь, и на самом деле все оказалось куда смешнее, чем я думал.

В прямом эфире Громадьского нарисовался некий Владислав Лукьянов, боевой соратник и однопартиец Юрия Мирошниченко, автора закона с длинным кучерявым названием – об амнистии. Ни на один вопрос ведущих – Мустафы и Татьяны – по этому закону — он внятно ответить не смог. «Не знаю», «не уверен», «кажется», «боюсь ошибиться». И Мустафа его «дожал»: выяснилась вот та самая смешная, но жизненная деталь: ТЕКСТА этого закона не только я – вообще никто из депутатов, исключая парочку авторов, В ГЛАЗА НЕ ВИДЕЛ. Тем не менее, его проголосовали и отправили на подпись тому уголовному несчастью, которое у них сейчас президентом числится.

Ну, что сказать. Известна детская иллюстрация важности знаков препинания в русском языке: «Казнить нельзя помиловать». Говорят, такую резолюцию однажды неграмотная российская императрица начертала на некоем прошении. И вот, жизнь человека оказалась в зависимости от места запятой – до этого самого «нельзя» ее ставить, или после него.

Почему я об этом вспомнил? Да потому, что юридические документы (а законы, воля ваша, к ним и относятся) обладают именно этим свойством: одну запятую тронь – смысл сменился. Это, само собой, если они написаны грамотно.

По этой причине законы должны бы приниматься так. Политик высказывает идею, которой намерен придать форму закона. Юрист, профессионально знающий язык юриспруденции и все смежное законодательство, разрабатывает законопроект. Он и является его АВТОРОМ (а вовсе не политик – автор идеи).

В процессе разработки автор должен обеспечить выполнение четырех условий, а именно:

• Первое – не потерять, реализовать исходную идею.
• Второе – сделать это однозначно, чтобы статьи закона нельзя было читать по-разному.
• Третье – обеспечить внутреннюю непротиворечивость закона – чтобы его положения не противоречили друг другу.
• Четвертое и самое сложное – «вписать» этот законопроект в действующее законодательство, чтобы не было «внешних» противоречий.

Я утверждаю: весь этот комплекс по плечу только профессионалу, причем самого высокого класса. И, разумеется, когда такой законопроект разработан, и в нем выполнены все четыре требования, то безнаказанно изменить в нем нельзя уже ни одной запятой.

Докладывать этот законопроект законодателям должен именно его автор, а вовсе не депутат, который идею пукнул. И отвечать на вопросы депутатов Думы или Рады тоже должен он, потому что там наверняка есть миллион нюансов, которые только он один и знает. И вот, если Дума (Рада) удовлетворена, она должна принять закон БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. Если депутаты считают, что нужны изменения, то они высказывают свои пожелания (новые ИДЕИ), и законопроект отправляется на доработку ТОМУ ЖЕ автору.

Не в зале вносят изменения – в тиши кабинета, где есть возможность подумать над этими новыми идеями и над тем, как их ВПИСАТЬ, не нарушив ни одного из четырех перечисленных требований. Причем думать должна голова, которая УМЕЕТ думать именно над этим.

И дальше – все сначала.

Но, разумеется, все это справедливо только для ситуации, когда законодатели озабочены созданием прочной правовой ТКАНИ для своего государства, а не личными сиюминутными выгодами или требованиями момента. Законы по «требованиям момента» вообще не должны приниматься – никакие. Все «требования момента» должны регулироваться исключительно подзаконными актами.

Что происходит у нас (как в Украине, так и в России)? Законопроект разрабатывается юристами, но это – в лучшем случае. А дальше оказывается, что разработчик рылом не вышел, чтобы докладывать его с трибуны депутатам-законодателям. И делает это тот самый политик, который идею высказал. Он-то в том законопроекте – ни ухом, ни рылом. Он ни на один вопрос ответить не сможет, внутренних взаимосвязей законопроекта не знает, не говоря уже о внешних. Другими словами, он в этом вопросе полный баран, несмотря, что автор идеи.

Дальше подключаются другие бараны (уж простите, но именно так). Нет, то есть, они могут быть классными специалистами каждый в своей области. И даже они могут быть умнейшими людьми. Но в юриспруденции они – бараны, если вместо того, чтобы ограничиться высказыванием идей, диктуют готовые поправки. И они трижды бараны, если готовы здесь и сейчас эти поправки голосовать. Потому что, даже будь они и неплохими юристами, каждую новую формулировку нужно В ТИШИ КАБИНЕТА проверить на соответствие перечисленным выше четырем требованиям. И это – КАК МИНИМУМ.

А теперь представьте ситуацию, которую нам в эфире Громадьского нарисовал упомянутый выше Лукьянов.

Они проголосовали за законопроект, которого ДАЖЕ НЕ ЧИТАЛИ и в руках не держали! Это, знаете, уже не ТРИЖДЫ бараны, это я даже не знаю, какой число тут нужно использовать… А самое потрясающее то, что он на голубом глазу в этом признается. То есть, настолько баран, что даже не понимает, до какой степени он баран.

Ну, от партии регионов ничего другого и ждать не следует.