​Путешествие домой

Irina Korotych

Утром в день отъезда с прикроватной полки упала книга с таким названием – «Путешествие домой«. Мы съездили и вернулись. Туда и обратно, домой в Крым – и домой в Киев.

За день до отъезда друг, услышав наши с сестрой Женечкой переговоры, спросил: «Вы что, хотите поехать в Севастополь?» Мы повернулись к нему и ответили хором: «Нет. Мы не хотим». Мы действительно не хотели, но нам было надо.

*******

Уже во время подготовки этой поездки нас обеих колотило. Понимаете, мы раньше ездили в Крым три-четыре раза в год, и каждый раз это была радость, праздник, предвкушение, подготовка. Подготовка была и в этот раз, и сводилась она к тому, чтобы всё подготовить так, чтобы не провести в Крыму вообще, и в Севастополе в частности, ни одного лишнего часа. У нас это получилось. Поэтому сразу скажу: видели мы немного. Не фотографировали вообще ничего.  Мы в принципе старались проскочить, зажмурив глаза, встретиться с мачехой, подписать нужные бумажки, заехать на кладбище, навестить родителей – и бегом обратно. С зажмуренными глазами. Но с зажмуренными глазами не получается, поэтому кое-что мы всё-таки увидели.

*******

Ездили на машине, вдвоём.

В принципе, в процессе обсуждения всплывали разные варианты, но… Смотрите – есть два варианта пересечения перешейка: на машине либо пешком. Поездов – нет. Автобусного сообщения с полуостровом нет. Вернее, оно есть, но пассажирский автобус пересечь перешеек не может. Так что вариант такой: вас подвезут к блок-посту на автобусе (в который вы сядете в Киеве, Харькове или в Херсоне, до Херсона доберётесь на поезде) – и вы пойдёте через перешеек пешком, с багажом в руках. Пройдете – вас будет ждать другой автобус того же перевозчика, на котором вы уже двинетесь дальше – в Симферополь или Ялту, в зависимости от маршрута.

Нас все эти перекладные не вдохновили – и мы решили ехать на машине. Две девушки, близнецы – ну кто нас станет дёргать?

Первую часть дороги старательно настраивали себя на позитив – ну что поделаешь, так надо, будем смотреть на вещи отстранённо, это просто такая необходимость, зато вот как здорово – едем вдвоём, есть время поболтать, и вообще – мы же так всегда любили ездить вдвоём в машине в Крым, это же любимое наше занятие. Позитив сошёл на нет после поворота на херсонскую окружную. Там, на окружной, стоит знак: «Херсон – Симферополь – Керчь». И вот эти «Симферополь – Керчь» – стали ударом под дых. И били, били потом эти знаки всю дорогу. Вставала перед глазами развязка в Красноперекопске: под мост – на Керчь, наверх – на Симферополь. Сколько раз мы её проезжали? В этот раз нам – на Симферополь. А следующий раз – неизвестно, будет ли.

После Херсона несколько раз обгоняли военную технику. Грузовики и лафеты, на которых везли БТР-ы. Другого трафика почти и не было. После Цюрупинска ехали, по-моему, одни.

Придорожные рынки – закрыты. И большой, за поворотом после Цюрупинска, бывший оптовый, круглосуточный, и другой, в Каланчацком районе. Трафика нет. Никто не едет. Жизнь ушла.

*******

На перешеек приехали к часу ночи. На нашей стороне провели минут 15 – от шлагбаума до шлагбаума. Над вторым шлагбаумом – украинский флаг. Дальше – нейтральная полоса и оккупация.

Перед оккупированной территорией – тоже шлагбаум. На украинской границе очереди нет, тут выстроился хвост. Пока ждали, я вышла из машины – посмотреть, как далеко стоять. В нос ударил запах помойки и общественного туалета.

Женечка вышла из машины, сжимая использованную салфетку и пустую бутылочку из-под йогурта, обратилась к камуфляжному бойцу перед шлагбаумом: «А где у вас урна?» Тот посмотрел недоумённо, сделал широкий жест рукой: «Да бросайте прямо тут!» Женечка прикусила язык, чтобы не сказать, что «у нас так не принято», ответила только «Спасибо, я до урны как-нибудь донесу…» – и вернулась в машину.

«Да бросайте прямо тут!»… Бляди, бляди…

*******

Опущу эмоциональные подробности, скажу только, что это безумно тяжело. Не знаю, что может заставить людей проходить эту процедуру без острейшей необходимости. Вы не представляете, что ты испытываешь, стоя перед шлагбаумом в том месте, который раньше проезжал с радостным хохотом, от которого отзванивался родным: «Всё! Мы дома, в Крыму!!!».

Впрочем, отзвониться уже нет технической возможности: сразу за украинским шлагбаумом связь исчезает: нет ни украинской, ни тревел-сима. Никакой. Туристический рай, вынуждающий гостей вспоминать жизнь без мобильных телефонов.

Из других технических подробностей: проезд через оккупационный блок-пост занял три часа. Машин было не много – полтора десятка. Но оккупанты заставляют оформлять «временный ввоз транспортного средства». Это такой специальный российский идиотизм, который практикуется только и исключительно в России. Во всех остальных странах есть таможенные правила, исходя из которых ты а) не можешь продать нерастаможенную машину и б) обязан вывезти эту машину в срок, предусмотренный для пребывания нерастаможенного транспорта. Всё. Тут же приходится заполнять длинные простыни декларации. Одна очередь. Вторая. Третья. Досмотр машины. Еще одна очередь – еще один досмотр. Рассвет.

*******

Ирония судьбы: и на паспортном контроле, и на досмотре машины стояли лица бурятской национальности. Я буквально язык прикусила, чтобы не сказать про «вы бурят как я рад». Бурят в окошке паспортного контроля поинтересовался, почему я такая невесёлая. Я молча посмотрела на него. «Устали, наверное?» – залебезил он. Я продолжала молчать. Он вернул паспорт и пожелал всего хорошего.

Вообще мне казалось, что у меня спокойное лицо. Просто спокойное. И я недоумевала, почему Женечка время от времени прикасается к моей руке и говорит: «Буся, успокойся!» Потом, уже проехав все блок-посты, я зашла в туалет на заправке – и увидела себя в зеркале. Спросила у Женечки, вернувшись: «Это что, у меня такое злое лицо было?» Надо же, а мне казалось, что просто спокойное…

*******

Одно из самый ярких изумлений этой поездки – состояние дорог. Оно, без преувеличения, чудовищное. В Крыму всегда были очень приличные дороги, а тут – какой-то армагеддон. Симферопольская объездная дорога, по которой мы ездили последние годы, была закрыта – потом нам сказали, что она обвалилась в прошлом году. Но транзитный путь через город всё-таки нужен, так что через несколько сотен метров после закрытого поворота на объездную мы встретили знаки: «Севастополь – Николаевка». Повернули. Проехали тридцать метров и встали. «Это какая-то ошибка, – сказала я. – Мы не туда свернули, это не может быть дорога». «Вон знак!» – указала Женечка. Действительно, висит: «Севастополь – Николаевка». И другой – ограничение скорости 40. Второй выглядит откровенным издевательством, потому что 40 там ехать нельзя. И 30 нельзя. И даже 10 нельзя. Там вообще ехать – нельзя. Нет слов – ни приличных, ни бранных – чтобы описать то, что выдаётся нынче за транзитную дорогу через Симферополь. Там просто сплошные воронки, сплошные, без участков ровной дороги, без возможности объехать.

Переваливаешься через них, выпучив глаза от изумления. Я очень, очень жалею, что мы не сняли это на видео. Ну, может, кто из симферопольцев потратит час своей жизни на то, чтобы это запечатлеть.

Выбрались, встали на севастопольскую трассу. И тут очередное изумление – она убита. Там всегда, со времён Ющенко, была хорошая дорога. Да, извилистая, узкая (две-три полосы), но грамотно организованная (на подъем – две полосы, на спуск – одна, с возможностью время от времени обойти задыхающиеся фуры не по встречке, а по второй полосе) и гладкая. Но это было раньше. Сейчас, во-первых, изменили разметку: второй полосы движения нет, отделена сплошной отовсюду, держат, видимо, «под паром» для особо отличившихся. А во-вторых – вся дорога в чудовищных ямах. Я ехала и повторяла: «Я не верю своим глазам!». Такое ощущение, что её специально раздолбали. Потом уже догадались: военная техника шла. Ямы – чудовищные.

Придорожных рынков больше нет – ни с фруктами, ни с орехами, ни с мёдом, ни с травами. На месте придорожных рынков – пустые покорёженные прилавки и мусор. Жизнь ушла.

*******

Ещё одно наблюдение связано с наружной рекламой. Такое ощущение, что либо количество коммерческой рекламы уменьшилось, либо количество бордов увеличилось. Примерно половина, если не две трети, посвящены победобесию, русской весне, «мы русские, с нами бог» и прочим проявлениям исконного патриотизма. Проявлений спонтанного патриотизма – флагов на жилых домах, на машинах – существенно меньше, по моим ощущениям, чем в Киеве или на Западной Украине. Есть, но не много, в глаза не бросается.

В некоторых районах остановки старательно выкрашены в триколоры. В других – так же подчеркнуто-старательно желто-синие. Скорее всего, зависит непосредственно от руководства и коммунальщиков района. Под Бахчисараем несколько раз видели украинские флаги, нарисованные на столбах. На одной из остановок красовался нарисованный триколор, поверх которого недрогнувшей рукой надпись: «ПТН ПНХ». В Бахчисарае купили хлеб – с желто-голубой этикеткой, надписью: «Адреса потужностей виробника: Україна, АР Крим, Сімферопольський р-н, с. Мирне…» Привет из дома.

Украина вообще беспрерывно подмигивает сквозь победобесные надписи про народ-богоносец: желто-синими остановками или столбами, украинскими вывесками и дорожными указателями. Но есть ощущение, что её старательно выкорчёвывают, затирают, так, чтобы памяти не осталось, пытаются сделать вид, что никакой Украины тут никогда не было. А она была. И есть.

*******

Севастополь – удручающе запущенный и грязный. Дворы заросли бурьяном. Ни разметки на дорогах, ни подкрашенных бордюров. Ветер разносит над дворами пустые пакеты, бумажки, волочёт вдоль дорог пластиковые бутылки. На вопрос, почему так чудовищно грязно, севастопольцы принялись рассказывать про ужасы местной власти.

Коммунальные услуги при этом – дорогие. После отопительного сезона, как рассказала мачеха, на все квартиры пришла дополнительная платёжка за какие-то мифические «долги района». Платёжка зависела от метража квартиры: сестре досталось 1700 рублей, маме пришлось заплатить дополнительно 5200 – при пенсии 10 тысяч рублей. Да, пенсия у неё – десять тысяч, за сорок семь лет трудового стажа.

Мэра севастопольцам выбирать не дали, назначили «сверху» – господина Меняйло откуда-то из Сибири (это, видимо, тренд – сибиряки, буряты). Товарищ сибиряк за дело взялся основательно – коммунальные службы парализованы, город неухоженный, «народ скоро бунтовать начнёт», по словам дамы, горячо поддерживавшей в своё время референдум. Вопрос «Так вы ж бунтовали уже, чтобы самим выбирать, как же так?» – остался без ответа, повис в воздухе.

*******

Вообще из общения с людьми, в том числе теми, кто шёл на референдум как на праздник – создалось ощущение, что праздник не удался. Радости или душевного подъема не чувствуется. Чувствуется растерянность и нежелание (или, наоборот, уже готовность) признать, что народ поимели. Цены – конские. Инфраструктура умирает. Все мало-мальски здравомыслящие люди стыдятся транслировать тексты про «переходный период» и про «эх, заживём». Говорят про санкции, из-за которых порт умер, про транспортный коллапс, из-за которого умер туризм, про бесконечное, беспрерывное воровство, причём в ключе: «Раньше тоже воровали, но хоть что-то делали, а уж теперь!..»

Я, кстати, склонна считать, что раньше тоже только воровали. Делали – не власть, а люди. Просто были возможности, которые трудно было убить. Туристы были. Порты были. Таможня работала. Суда заходили. Была банковская система и мобильная, между прочим, связь – для гражданина с телефоном любой страны. А сейчас этого ничего нет. Возможностей – нет. И люди, которые могли бы что-нибудь делать, смотрят потрясённо на руины.

*******

Выбрались на море – в Качу. Роскошная набережная, укреплённая, украшенная цветами. Пляж – мелкогалечный, прекрасный. Дома прямо на первой линии – один постарше, второй – поновее.

Пляж – пустой. В воскресенье после обеда. Из двух десятков столиков занято два. Я сказала, что тем туристам, кто в этом году до Крыма доедет, будет благодать – пусто, никакого столпотворения, официанты вокруг тебя крутятся, а не разрываются между десятком столиков. Но – рынок закрыт. Один лоточек с овощами-фруктами, цены – в полтора-два раза выше киевских. Заглянули в магазин «Вина Крыма» – там алкоголическая вонь и алкоголическая же компания. Центральная витрина украшена литровой бутылкой «Немирова», старательно обвязанной георгиевской лентой. Лучший символ русского мира.

Вечером в воскресенье поехали к другу в Бахчисарайский район. Горы, красота. Доехали до Качи-Кальона, вышли возле татарского родника – и я опять ахнула – там помойка. Бутылки, бумажки, мусор. Пожалуй, даже доехавшим туристам хорошо не будет…

******

В горах затапливает ощущение родной земли. Прекрасной и удивительной. Земли, которая готова подарить рай тем, кто её любит – и которую никто не любит. Хапают, пользуются, рвут. Но не любят. Земли, на которую напала чума и пожирает её. И какое-то удивительное чувство, что земля всё равно осталась. И земля эта переживёт всё и всех. Очистится, вернётся к своей благодати. Когда-нибудь, если Бог даст…

******

Когда ехали обратно, в Киев, снова проехали блок-посты – сначала оккупационный, потом наш, украинский. Удивило, что с оккупированной стороны стоят машины с российскими номерами (их вообще по Крыму много, но и украинских крымских номеров осталось немало). Но вот эти машины с российскими номерами, проходящие границу в сторону Украины – удивили. Доехали до украинского шлагбаума, специально поинтересовались: а что, вы машины с российскими номерами выпускаете? Нет, не выпускают. Разворачивают на нейтральной полосе – и отправляют обратно, в оккупацию.

После блок-поста, уже на украинской территории остановились – отзвониться близким, отчитаться. Увидели, как из крайней будочки с надписью «Страховка» вышел парень, достал метлу, совок, мусорный мешок и стал подметать. Живо вспомнился оккупант с широким жестом: «Бросайте прямо тут!». И сказать-то нечего…

Источник – Site.ua https://site.ua/irina.korotych/222-%E2%80%8Bputeshestvie-domoy/