Татьяна Вольтская
“Мои сыновья не пойдут на войну”. Стихи к Украине Татьяны Вольтской
Гражданских стихов я отродясь не писала – тот, кто прошел через советскую школу, получил к этому жанру стойкое отвращение. Но в 2014 году, когда случился “крымнаш”, у меня появился цикл “Стихи к Украине”, и с этого момента я для себя отсчитываю свое новое внутреннее время. Пишешь ведь о том, что волнует, трогает, болит, разрывает на части, хотя многие модернистские теоретики и не оставляют эмоции места в искусстве. Но для меня стихотворение зарождается там, где на эмоциональный толчок накладывается внутренняя музыка. В данном случае она накладывается на жгучее чувство стыда, бессильной ярости, раскаяния за то, что так мало было сделано всеми нами для предотвращения безумной преступной войны.
Мама, мама, война, война!
Эхо в сердце – вина, вина.
Загорелся Херсон к рассвету –
Мне за это прощенья нету:
Подожгла-то – моя страна.
Это с нашего большака
Серых танков течёт река –
Это я их не остановила,
И поднимут теперь на вилы
С нашей улицы паренька.
Мама, мама, из-за меня
Нашим хлопцам кричат – русня,
Убирайтесь, мы вас не звали!
И друзья ночуют в подвале
В милом Харькове – из-за меня.
И в Жулянах горят дома.
Я, наверно, схожу с ума –
С каждым выстрелом по Украйне –
Петербург и Саратов ранен,
И мой дом накрывает мгла.
Это я виновата, я,
Что с убийцею, страх тая,
Проживала в одной квартире:
Вот стоит он мире, как в тире,
Карту комкая и кроя.
Мама, мама, война, война!
Эхо в сердце – вина, вина.
Кто горит, кто убит, кто ранен?
С каждым выстрелом по Украйне –
Убывает моя страна.
* * *
Гробов не будет. Наших детей сожгут
В походной печке, а дым развеют
Над украинским полем, и чёрный жгут
Сольётся с дымом пожара – вон там, левее.
Вместо тела вежливый капитан,
Позвонив в квартиру, доставит пепел
В аккуратном пакете и молча положит там,
Под фотографией, где залихватский дембель
Перерос в контракт. Расстегнув портфель,
Вынет бумагу и, дёрнув шеей,
Будто что-то мешает, усядется, как на мель,
На табурет: подпишите неразглашенье.
Она подпишет. И он поспешит назад
Мимо телека с Басковым недопетым
И двухъярусной койкой, где младший брат,
Девятиклассник, с него не спускает взгляд,
Свесившись – будто ждет своего пакета.
* * *
Мои сыновья не пойдут убивать –
Я спрячу их в чащу, в подвал, под кровать,
Для чёрного дела вам их не достать –
Ни старший, ни младший – не кат и не тать,
Оставьте мечты – украинская мать
Не будет рыдать по вине их.
Велите сражаться своим сыновьям,
Раздайте укладки их сытым друзьям,
В полях украинских – немеряно ям,
Где глубже – подскажет вам вещий Боян,
Поскольку слепому виднее.
Мои сыновья не пойдут на войну –
Я каждого чёрным дроздом оберну,
И вам не достать их, как с неба луну,
И с вами они не разделят вину,
Останется чистым их сердце:
Топтать под проклятья чужую страну
На светлом Днепре, на широком Дону
Не будут их пыльные берцы.
* * *
Огребём по полной. Неправедная война
Обесценила дедовы ордена.
Я держу их в горсти
И говорю – прости
Деду Ивану, врачу
В блокадном военном госпитале. Хочу
Услышать – что он сказал бы
На ракетные залпы
Наши – по Киеву. Опускаю голову и молчу.
Слышу, дедушка, голос твой –
Мы зачем умирали-то под Москвой –
Чтобы русский потом – вдовой
Украинку оставил?
Каин, Каин, где брат твой Авель?
* * *
Фашисты стреляют по Харькову,
Фашисты стреляют по Киеву.
Высотки чернеют огарками.
Фашисты, скажите, какие вы?
Наверно, солдаты Вермахта,
Поднявшиеся из праха,
Из Харькова сделав Гернику,
Расстреливают Волноваху.
Наверно, вот-вот услышу я,
Как в фильме, застрявшем с детства
В мозгу, – под родными крышами
Тяжёлый язык немецкий –
Короткую, ненавистную
Пощёчину – речь чужую.
Но слово летит над выстрелами
Родное – с ума схожу я?
Но слово горит – пожарами,
И я его понимаю.
Уж лучше бы эта армия
Была вообще немая.
Я думала бы – за “тиграми”
Фон Клейста или Манштейна
Потянется лента с титрами,
А танки растают – тенью.
Но нет, не фашисты – русские
По тем же дорогам мчатся,
И это не реконструкция,
А дьяволово причастие.
И плющит безумный молот
Цветущие города.
Ни внуки нас не отмолят,
Ни правнуки. Никогда.
* * *
Лампа, стол, кусок стены,
Чашка с недопитым чаем.
Вот и наше “до войны”
Тихо встало за плечами.
То же от плиты тепло,
То же розовое мыло –
Только тонкое стекло
“До” и “после” разделило.
Та же улица в окне,
Снега тающие горы,
Но при мысли о весне
Ком подкатывает к горлу.
Никому мы не нужны.
Скоро масленица ми́нет –
По убитым в Украине
Поминальные блины.
Источник — запрещённый в Ихтамнетии ублюдками РосГнусьПозора сайт радио «Свобода»
