Как у Христа

Конечно, стёб Колесникова над всей этой бандой тонок и весьма остроумен. Однако, я купился прежде всего на это фото. Программное, надо сказать, фото. Восхищён до самого нутра. Даже подумывал, не надо ли все старые фотки легендарного сына юриста, какие только есть на «Слове» заменить на это.

Андрей Колесников

Как у Христа за партией

В кабинете президента лидеры фракций пытались объединиться перед угрозой пятой колонны в Думе

В четверг президент России Владимир Путин встретился с лидерами думских фракций. О том, как лидер ЛДПР Владимир Жириновский на встрече развалил нарождающуюся великую партийную коалицию,— специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

Судя по всему, в Думе сейчас царит невиданная до сих пор гармония.

— До вашего меда мы еще не дошли, а клубнику попробовали,— почти нежно заглянув в глаза лидеру КПРФ Геннадию Зюганову, произнес глава фракции «Единая Россия» в Госдуме Владимир Васильев.

То есть они там гостинцы друг другу носят.

Это было где-то за час до начала встречи с Владимиром Путиным, когда лидеры фракций уже сидели за столом в Представительском кабинете Кремля в ожидании президента России, который, начав встречу с членами правительства к часу дня, никак не мог закончить ее и к половине шестого вечера (с ним в это время остались уже, правда, единицы, впрочем, видимо, самые боевые единицы).

— В КПРФ — хлебосольные люди! — продолжал Владимир Васильев.

Геннадий Зюганов был бы последним человеком, кто стал бы с этим спорить. Так они, такие яростные противники в стенах Госдумы на людях, ворковали в Кремле еще некоторое время. Иногда в разговор вступал лидер «Справедливой России» Сергей Миронов, и только Владимир Жириновский, сидя, если так можно выразиться, на углу овального стола, молча исписывал крохотную бумажку, где словам было тесно, а мыслям, хочется думать, просторно. Он демонстративно не обращал внимания на коллег. Он готовился.

А вот спикер Госдумы Сергей Нарышкин был готов давно: его речь, отпечатанная, с самого начала лежала перед ним.

Между тем коллеги вдруг громко начали обсуждать, сколько партий может участвовать в выборах. Прозвучала цифра даже «40». Кто-то настаивал на восьми, хотя в глубине души все, конечно, были уверены, что идеальной во всех отношениях является цифра «четыре». Они разгорячились так, словно сейчас именно и решалась судьба этих выборов (и разве далеки они были от истины?).

Первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин, тоже сидевший за столом, внес апокалиптическую ясность:

— А чего спорить? КОИБы все равно могут посчитать не больше 16 партий!

На этом все успокоились так же внезапно, как и разгорячились.

Между тем оживилась служба протокола президента: в микрофоны шла наводка с чьего-то телефона. Телефоны попросили выключить. Лидеры фракций застенчиво вынимали из карманов телефоны и с очевидным безразличием рассматривали их: нет, у меня-то, конечно, не работает, но так, на всякий случай, посмотрю.

— А у ЛДПР вообще нет телефонов! — воскликнул Владимир Жириновский.

Было бы странно, если бы он этого не сказал.

В конце концов, в том, что работал и звонил как раз его телефон, не признался, конечно, никто (вроде бы повертели в руках и положили обратно), но наводок после этого больше не было.

Тут Владимир Васильев невинно спросил Геннадия Зюганова, понравилось ли ему в молодежном лагере «Территория смыслов» на Клязьме (этот лагерь, как известно, преемник «Селигера»).

Геннадий Зюганов обрадовано отвечал, что впечатления не просто хорошие, а очень хорошие.

— Держать в лагере 1000 человек и кормить их за 40 минут!.. — говорил Геннадий Зюганов, искоса поглядывая на Вячеслава Володина, чье управление занимается организацией «Территории смыслов» во Владимирской области и «Тавриды» в Крыму.

Геннадий Зюганов отдавал себе, конечно, отчет в том, что трансляции из этого помещения пока никакой нет, и признаваться в симпатиях к деятельности управления внутренней политики Кремля можно безнаказанно для рейтинга КПРФ на сентябрьских выборах.

— И палатки установили так, что ветер их не сносит! — радовался лидер КПРФ.— И ребята такие интересные!..

Вячеслав Володин тоже, кажется, воодушевился и спросил, не собирается ли Геннадий Зюганов теперь в «Тавриду».

— Собираюсь, собираюсь! — воскликнул Геннадий Зюганов.— Уже звали!

Нет, это был не тот Геннадий Зюганов, неукротимый борец с режимом, которым его привыкли видеть стареющие только вместе с ним избиратели.

А неукротимость он высказал, только когда вспомнил про памятник князю Потемкину, который решено поставить в одной из бухт Севастополя. Идея, видимо, принадлежала именно Геннадию Зюганову. Более того, судя по тому, что он начал говорить на этот счет, фракции в Госдуме, похоже, договорились скинуться на этот памятник.

— Единороссы, «справедливцы» недоплатили! — раздраженно говорил Геннадий Зюганов.— Конечно, открывать-то вы будете, а мое дело построить… Хорошая, культурная композиция получается! От Жириновского прекрасные ребята там работают!.. Только деньжонок не хватает… 25 миллионов… Уже стоит на берегу фанерный макет, сделали… Я обет отцу дал его построить…

Пока не пришел Владимир Путин, Геннадий Зюганов, как ни крути, солировал тут. Но Владимир Путин пришел.

Он похвалил депутатов за то, что они вернулись к смешанной системе выборов (как будто это они вернулись, а не их вернули). Отдельное спасибо досталось спикеру Госдумы Сергею Нарышкину, «которому удавалось при всех накалах вести этот кораблик к конкретному результату».

Можно предположить, что у Сергея Нарышкина, таким образом, и после этой Госдумы все будет хорошо.

А сам Сергей Нарышкин, которому президент дал слово, сосредоточился на том, что «никакая личная демократия не может заменить профессиональной и последовательной работы в законодательном органе страны». И никто вроде не говорил, что она может это сделать. Но, видимо, это то, о чем Сергей Нарышкин часто думает.

Он добавил, что, судя по опросам, четыре партии имеют шансы войти в Госдуму нового созыва. Господин Нарышкин не уточнил, что это за партии, но разве надо было уточнять?

Владимир Васильев посвятил свое выступление благодарности в адрес президента России. Он благодарил его за «внятную, понятную людям политику». За то, что «у страны есть ресурсы и резервы». За то, что Госдума так ударно поработала. Вряд ли Владимир Васильев мог найти что-то, за что следовало бы не поблагодарить Владимира Путина.

Коллеги слушали его в высшей степени благосклонно, и только Владимир Жириновский сидел, развернувшись на своем стуле в пол-оборота к столу и словно демонстрировал, что он тут ни при чем. На самом деле его, конечно, категорически не устраивало прежде всего то, что до него очередь до сих пор не дошла.

А говорить начал уже Геннадий Зюганов. Перед ним тоже лежал небольшой листочек, на котором лидер КПРФ набросал тезисы своего выступления. Листочек назывался «встреча с ВВП». Под первым пунктом значилось «Путин — Кирилл — Алферов». Под вторым: «Закрепить позитив».

— Этот состав Думы,— сообщил Геннадий Зюганов,— более организованный, дружный. Председатель нашел верный тон в общении с лидерами фракций!

Геннадий Зюганов, конечно, как никто другой знал, насколько это трудно и даже невозможно — найти с ним верный тон.

Геннадий Зюганов шел по конспекту. Он рассказал, что в Госдуме последнего созыва было три главных события: приехал президент России, приехал патриарх России и приехал нобелевский лауреат, член КП России Жорес Алферов, который прочитал курс сразу из нескольких лекций. И вот «на это столько пришло людей, что встать было негде!», то есть, не то что на два предыдущих события.

— Идя навстречу 100-летию Октября, навстречу 100-летию Ленинского комсомола, надо консолидироваться, потому что пятая колонна будет использовать все возможности, чтобы столкнуть нас лбами! — рассказал Геннадий Зюганов.

Владимир Путин неосмотрительно кивнул. Он не должен был, конечно, соглашаться, что он идет навстречу столетию Октября и Ленинского комсомола.

Между тем Геннадий Зюганов мягко покритиковал Минфин за то, что тот последнее время задерживает «ассигнования сельскому хозяйству». Потом Геннадий Зюганов рассказал, как дела в «Артеке».

Он согласился с тем, что государство взяло «Артек» под централизованное руководство, но счел своим долгом сообщить:

— Мы завершаем там реконструкцию всех лагерей. Это будет лучшее место в Крыму!

Если кто-то из тех, кто на самом деле завершает реконструкцию «Артека», не знал, что в действительности это делает КПРФ, теперь пусть знают.

А Геннадий Зюганов уже рассказывал, что у КПРФ «сто команд по мини-футболу», и что одна из них выиграла кубок Москвы, и что, «если надо, сформируем футбольную сборную, которая так позорно, как российская сборная в Париже, выступать не будет!» В общем, тут уже в разгаре была предвыборная кампания. И уже была «впереди гибридная война», и «нас уже берут в клещи: с одной стороны Тихоокеанское партнерство, с другой — ЕС», а третья опасность — «реванш либеральной публики», потому что «они имеют огромные ресурсы, покровительство американцев»… И правительство Геннадий Зюганов уже делил на три фракции: одна «подчиняется непосредственно вам» (то есть Владимиру Путину), это силовики, МИД… и «она работает профессионально и грамотно»; а есть «либерально-компрадорская фракция», которая тщится урезать бюджет… И есть третья, где сгрудились все остальные…

Интересно, что ни одной претензии лично Владимиру Путину высказано, конечно, не было, наоборот, Геннадий Зюганов не уставал хвалить его за «волю и характер».

Безусловно, если Геннадий Зюганов когда-нибудь и покинул бы пост лидера КПРФ (такое в самом страшном ночном кошмаре не приснится ни ему, ни управлению по внутренней политике президента России), то он смог бы доверить его только Владимиру Путину.

И не сумел Геннадий Зюганов не упомянуть, конечно, про газету «Не дай Бог!», которую издательский дом “Ъ” выпускал в 1996 году, к выборам президента России. Рана саднит до сих пор (а всего-то, казалось бы, было девять номеров), и ясно, что саднить будет вечно:

— В свое время против меня газету «Не дай Бог!» делали. Издавали в Финляндии! (Это был, если что, комплимент, причем ему самому, Геннадию Зюганову.— А. К.)… А вот газета «Правда Москвы»!.. Ну, такая грязь про меня!..

Геннадий Зюганов, таким образом, попросил президента принять меры.

— Если мы здесь, за этим столом,— заключил он,— договоримся, то сдюжим.

Очевидно, что больше никого в этот клуб под названием «Госдума» Геннадий Зюганов приглашать бы не хотел. А хотел решить все прямо здесь и сейчас.

Сергей Миронов избрал в своем выступлении тактику добрых дел. Он донес до президента свою озабоченность тем, что в стоимость платы за пользование домами социального найма федеральные власти сейчас пытаются включить сборы на капитальный ремонт.

Возможно, часть избирателей Сергея Миронова и в самом деле отдаст ему должное за эти хлопоты. Главное, чтобы их было не меньше 5%.

В конце своей короткой речи Сергей Миронов вдруг попросил Владимира Путина о десятиминутной аудиенции после общей встречи. Встрепенулся Владимир Жириновский. Глубоко вздохнул Геннадий Зюганов. Потерянно улыбнулся Владимир Васильев. И все они с надеждой посмотрели на Владимира Путина.

— Вместо Джона Керри (госсекретарь США уже подлетал в этот момент к границе Российской Федерации.— А. К.),— согласился Владимир Путин.

— Значит, не будет встречи! — удовлетворенно констатировал тоже присутствовавший за столом секретарь президиума генсовета «Единой России» Сергей Неверов.

— Нет-нет,— остановил его господин Путин,— наши внутренние дела, конечно, гораздо важнее любых международных!

Сергей Миронов не удержался и просиял.

Владимир Жириновский предупредил, что ему нужно не меньше 15 минут (он, видимо, засек, сколько выступал Геннадий Зюганов).

Господин Жириновский признался, что не понимает, как совместить голосование по партийным спискам и в округах. Дело в том, что в результате такой смешанной системы укрепляется «Единая Россия», а не ЛДПР.

— Это у людей вызывает определенную апатию,— честно предупредил Владимир Жириновский.— Они не могут повлиять!

Владимир Жириновский говорил исключительно о сентябрьских выборах. Он, можно сказать, детализировал Геннадия Зюганова, уточнив, против кого надо объединяться в первую очередь: «Невзоров, по-моему, вообще сошел с ума… Ганапольский, Шендерович, Латынина, Альбац… понятно, что это все одно “Эхо Москвы”… чуть-чуть “Коммерсантъ”…»

Григория Явлинского он обвинил в том, что тот идет на выборы «с лозунгом, что Крым надо вернуть».

— А у него бабушка была зам ЧК в Одессе! Что делали? Расстреливали людей!..

Телеведущий Роман Бабаян, по словам Владимира Жириновского, рвется в Госдуму и «ради этого готов говорить все что угодно!..»

— Миронов посчитал себе уже второе место. А ему вообще непрохождение прочат!..— поморщился Владимир Жириновский.

Геннадий Зюганов тоже получил:

— У вас в списке одни олигархи! А где построение коммунизма?!! Я вообще предлагаю вернуть вам название РСДРП!.. Только у ЛДПР нормальное название!

Геннадий Зюганов начал возражать. Владимир Жириновский тоже не молчал. Сергей Миронов пытался вступить. Владимир Васильев головой качал.

Коалиция консолидирующихся перед чудовищной угрозой попадания в Госдуму каких-нибудь новых партий рухнула, не успев вообще никак сформироваться.

И это — чудесный итог встречи.

Источник – «Коммерсант»