На Невском или Литейном – там все просто

А это прямо вот СЮДА. Вот в эту тему.

Спасибо за ссылку канадской подруге, – Ремарки «Слова»

«Люба, я вернулся!»

Допускаю, что у меня некоторый перекос уже в информационной картине мира образовался.

Но как вот так получается.

Недавно в проходном разговоре упомянули сталинские репрессии. Собеседник говорит – мол, не отрицаю… но у нас в семье никого не тронули. И вообще… все-таки это все преувеличено…

Стояли бы где-нибудь на Невском или Литейном, там все просто. Поворачиваемся направо – архитектор расстрелян. Поворачиваемся налево – брат архитектора расстрелян, отец или сын. Пару метров прошли – вот декор на здании, чудесная майолика, керамист умер в тюрьме. За угол свернули, на Конюшенную, там изящный модерновый метеорологический павильон, – создателя во время следствия били по ушам томом «Истории русского искусства» Грабаря. Тоже, кстати, в тюрьме умер.

Ну, и так далее. Наглядней не бывает.

Хотя и не исключаю, конечно, что архитекторы такой злокозненный народ – сплошные вредители собрались.

А тут сидим на диване, в окна вид буколический. Ок, говорю. Назови любимое советское кино. Человек радостно встрепенулся: «Берегись автомобиля».

Приятно, хороший вкус, я тоже его люблю. Теперь, говорю, давай вспомним актеров, режиссера и вообще всех, кто участвовал в создании. Ну, перебрали по одному.

Режиссер Рязанов – вырастил отчим, родной отец отсидел в лагерях семнадцать лет. Встреча ничего не дала, настолько это был сломанный исковерканный человек.

Георгий Жженов – чуть не «дошел» в лагере, еле выжил, ну «Саночки» все читали; брату повезло меньше – умер от пеллагры.

Смоктуновский – из-за пребывания в немецком плену запрет после войны на жительство в 39 крупных городах. Из лагеря военнопленных он бежал, но кого это волнует. (Спасли его, кстати, истощенного и больного, укрыли и выходили «дорогие сердцу украинцы» в Каменец-Подольской области.)

Ольга Аросева, «Люба, я вернулся». Маленькую Олю на параде Сталин за ручку водил. Букет преподнес. Через три года отца расстреляли. Ее вызывающим письмом, что не верит в виновность отца, Сталин, к счастью, пренебрег.

Любовь Добржанская, мама Юры Деточкина. Ее отца посадили еще в двадцатых, отбывал на Соловках, больше никогда не видела. Ее первого мужа – по доносу в тридцатые. Пытали на следствии так, что он покончил с собой в камере.

Папанов легко отделался – шесть лет за самовольную отлучку в армии, маршевая рота.

Бархатный голос за кадром, Юрий Яковлев. Кстати, это он должен был Деточкина играть.  «Почти все мои родственники погибли в аресты 37-го года, кто-то умер сосланным в Казахстан, в тюрьме, другие были расстреляны. Мой родной дядька подвергся репрессиям в 34-ом и был расстрелян».

Наконец-то. Хоть Ефремова не зацепило. Даже наоборот – папа работал главбухом воркутинских лагерей. Мне аж полегчало. Ребенок нормально вырос. Пошел поступать… тьфу, черт: «…перед третьим туром надел чужой костюм (достался от расстрелянного родственника)». Между делом так упоминает, совершенно обыденным тоном.

Кто там еще… Сценарист Брагинский – расстрелян дядя. Композитор Андрей Петров, написавший для фильма изумительный вальс, узнаваемый с пары нот, – внук Петра Ваулина, знаменитого керамиста. Как раз его дед умер в тюрьме. А, Галина Волчек, как я могла забыть. Вот у кого все хорошо. Мама-папа целы и успешны. Маму она, правда, люто боялась. А уж как ненавидела школу. Единственный человек оттуда, которого вспоминала с нежностью и благодарностью – учительницу литературы Анну Дмитриевну Тютчеву, насколько понимаю – правнучку Федор Иваныча. Замечательный пример «оставшихся». Ну, про нее отдельно надо. У нее, кстати, был брат, Владимир Дмитриевич Тютчев. Летчик. В тридцатые самолет потерпел аварию, упал на польскую территорию. Поляки летчика вернули, после чего он поехал прямиком в места Польше противоположные. Вернулся лет через двадцать. Жить в Москве было уже нельзя, пристроился в Рязани. Сначала покончила с собой жена, а следом и он.

И так далее, и так далее, и так далее.

Это ж надо же, в общем. И кинематографисты оказались все как на подбор шпионы, буржуазные лазутчики, троцкисты-утописты-вредители.

Что ты будешь делать.

Татьяна Мэй

Источник – запрещённый фашистами РосГнусьПозора «ЖЖ»