Вечные вопросы

Ирина Бирна: попытка мысленного эксперимента

«Чистая Правда со временем восторжествует, –
Если проделает то же, что явная Ложь!»

(Владимир Высоцкий, «Притча о Правде и Лжи», 1977)

I.             Старая добрая английская притча

Однажды англичанин – истый джентльмен: прямой, сухой и длинный как указка, застегнут на все пуговицы – внешне и внутренне, – котелок, перчатки и галстук цветов колледжа «Святого Джона» – увидел сон. Привиделось ему будто за какими-то надобностями поднялся он по трапу круизного лайнера и отправился через океан. На второй день пути попало судно в жесточайший шторм. Волны-убийцы (бывалые мореманы [1] знают о чем я) налетали на судно одна за другой так, что не однажды оказывалось оно то на гребне одной из них, демонстрируя самым жалким образом все то, что порядочные суда привыкли прятать под ватерлинией, то в пропасти между двумя, так, что гребни их казалось вот-вот сомкнутся над клотиком. Как и должно было случиться в любой притче, одна из волн оказалась последней, или, как красиво выражаются поэты – роковой. Она ударила в борт, судно накренилось на угол несколько превышающий тот, что заложен был по «Теории устройства судна», черпнуло воды…, мир, казалось, замер, застыли на мгновение даже волны, словно в ужасе наблюдая дело рук своих [2], – и ринулся лайнер, следуя обычной земной логике, к точке наибольшей устойчивости – механики-теоретики говорят: к точке минимума энергии – на дно.

Англичанин наш уцелел. Сразу после крушения увидел он себя лежащим на какой-то доске. Шторм, как и положено, тут же прекратился, наш герой уселся на доске и осмотрелся. И увидел он к своему полному удовлетворению, что выглядит вполне достойно: котелок, перчатки, белая сорочка и галстук цветов «Святого Джона» – все было при нем. Заметил он также, что доска, спасшая ему жизнь, была дверью, причем более чем вероятно – дверью камбуза, потому что в руке своей он обнаружил огромный кухонный нож, острый, как самураев меч, из тех ножей, которыми повара отрезают щедрые ломти ярко красного антрекота. Ища объяснение странному предмету, никак не вяжущемуся с внешностью джентльмена, он поднял глаза и осмотрелся. И заледенел в ужасе: к нему на огромной скорости несся, рассекая воду, как мир, на «этот» и «потусторонний», спинной плавник белой акулы. Еще мгновение и голова зверя уже поднялась над водой, несчастный увидел стальные, мутные глаза, сероватое, волнистое как асбестовая крыша сарая, нёбо и бесконечные ряды белых зубов. В последнюю секунду, покоряясь инстинкту более, чем разуму, выбросил он вперед руку, украшенную ножом. Острие впилось в тело рыбины и она, замерев над жертвой, выкатив изумленно глаза, воскликнула по-английски:

– Рыбу – мясным ножом?!.. Сэр!..

II.            Постановка задачи

Итак, имеем типичную конфликтную ситуацию с двумя полюсами противостояния. Каждый действовал инстинктивно; каждый имеет все основания считать себя «потерпевшей» стороной; каждый видит вину соперника; каждый заслуживает права быть услышанным. Задача, таким образом, может быть сформулирована как определение долевой вины протагонистов и легальности средств и способов ведения борьбы. Результатом исследования может стать выработка модели поведения, позволяющей в будущем избегать подобных срывов. Для того, чтобы ответить на поставленные вопросы, давайте переместимся мысленно на позиции участников.

Возмущение, негодование англичанина становятся вполне понятны и легко объяснимы, если принять во внимание, что ничем с его стороны не спровоцированная агрессия была осуществлена внезапно, подспудно и в самый неподходящий момент. Именно внезапностью агрессии можно и должно объяснить его реакцию,вынудившую его на долю секунды забыть все то, что до сих пор считал он неотъемлемой частью своей натуры: хладнокровие, самообладание, чувство юмора и дистанции. Все это было во мгновение ока сметено страхом за свою жизнь, все было перечеркнуто одним неконтролируемым движением, о котором он будет сожалеть еще долгие годы. Но которое именно и открыло перспективу для «сожаления на долгие годы».

И у акулы есть все основания считать себя не просто обманутой, но преданной, вероломно атакованной. Акула – это первоклассная, идеальная машина-убийца. Методики ее охоты отточены миллионами лет и доведены до совершенства; она никогда, ни одного лишнего движения не делает – уже по пути к жертве акула оценивает размеры и массу будущей жратвы и инстинктивно выбирает единственно верную тактику. В нашем случае значит это, что приближаясь к англичанину, вооруженному мясным ножом, интеллигентный зверь был совершенно уверен, что правила игры остаются в этой части неизменными. В конце концов, леди и джентльмены, всему ведь есть предел! И рыбу – мясным ножом… это, знаете ли… так ведь до черт знает чего дойти можно! Нет, джентльмен до такого не опустится! То есть понять то глубочайшее разочарование, отчаяние даже! – вызванное предательством всего святого, что есть на этом свете, на чем собственно свет и стоит, и на что бедный зверь совершенно наивно полагался, во что слепо верил – все это понять не просто, объяснить невозможно. Кому же после этого можно верить?!

Так кто же прав в нашем эксперименте? Обе стороны конфликта действовали согласно инстинктам, заложенным в них природой. Но обеспечено ли в данном случае равенство позиций сторон конфликта и неизбежно исходящая из него степень виновности их? Следует ли считать, что право на жизнь человека должно быть a priori оценено выше того же права животного? А если абстрагироваться от категорий «человек» и «животное» – категорий, сразу заметим, расплывчатых и неясных, – и рассматривать конфликтующие стороны лишь как одну, общую форму жизни, т.е. способа существования определенного набора белков, и, следовательно, вытекающим из этой общности единым «правом на жизнь живого»? Совершенно очевидно, что только такая позиция позволяет рассматривать ситуацию «внепартийно», обеспечивает максимальную объективность и беспристрастие.

В итоге простейшей логической цепочки (опускаем здесь ввиду очевидности) получим, что англичанин наш, именно ввиду своих природных преимуществ перед акулой, таких, как, скажем, способности к абстрактному мышлению и анализу информации, опыту, воспитанию, образованию, традициям, обычаям и т.д., т.е. именно всему тому, что призвано подавлять первородные инстинкты, находится на качественно иной ступени развития и злоупотребляя своим преимуществом, поступает подло. Акула лишена возможности искать и находить альтернативу, взвешивать плюсы и минусы возможного развития ситуации, оценивать последствия своих поступков. Она, бедняга, может только жрать, с нее, горемычной, выражаясь юридически, взятки гладки.

При всей простоте и логической доступности полученного нами результата, что-то мешает признать его правильным. Ответ, как и во всех предыдущих рассуждениях, найдем в природе явления. Выше указали мы на то, что оба участника конфликта действовали инстинктивно, т.е. следуя логике самой Природы, не оставляющей свободы выбора в ситуациях, когда живое ощущает смертельную опасность. Так уж устроено Природой на этой Земле, что все рожденное обязано выжить. А если так, то и обязано сделать все для того, чтобы отвести, избежать, побороть и т. д. реальную или воображаемую опасность. В ситуациях, подобных описанной, Природа не оставила нам времени на принятие решений и рука с ножом инстинктивно, т. е. без участия головного мозга и задействования обычных каналов передачи информации – глаза-нервы-мозг-оценка-нервы-мускульная реакция, – выбрасывается в направлении грозящей опасности. Этот инстинкт, к счастью, невозможно связать даже галстуком цветов одного из лучших колледжей мира.

III.          Практическая задача

«<…> выработанные и предназначенные для защиты
<…> законы неэффективны при борьбе
с таким беспощадным врагом, как терромафия»
А. А. Корчак, В. А. Корчак, «Самоорганизация тотальной власти»

Думаю читатель уже несколько устал от суховатой теории и – я говорю о терпеливом и любопытном читателе, вообще дочитавшем до этого места, – в который раз задался вопросом: «О чем это все? И причем тут старый анекдот?». Ну что же, перейдем к делам нашим грешным.

И перенесем наш мысленный эксперимент из Атлантики в Украину. Абстрагируясь от статистически пренебрежимых деталей и величин, можно утверждать, что из двух героев притчи – «акула» – это Россия, а «англичанин» – это Украина.

Действительно, Россия – превосходно отлаженная, веками настраиваемая и юстируемая машина-убийца; страна, отточившая технику и технологию убийства до гибридного совершенства. Вся природа этой огромной, вечно голодной и потому вечно ищущей новую жертву страны – убийство. Если мы в предыдущих публикациях неоднократно отмечали отсутствие в России науки, культуры и искусства, то понимать это следовало не буквально, а исключительно с позиций природы России – страны-убийцы. Разумеется, в России есть и наука, и искусство, и культура с литературой, но все это в конечном итоге работает на войну, на оправдание и обоснование – средствами науки, культуры и искусства – массового порабощения бесчисленных народов, разграбления их природных богатств, обеспечение политики геноцида уцелевших в этой мясорубке.

В феврале 2014 года «акула-Россия» подкралась к украинскому Крыму и оторвала его от тела республики. Месяцем позже принялась вгрызаться в Донецкую и Луганскую области. Украине удалось в короткое время организовать сопротивление, создать армию, мобилизовать население, наладить производство вооружения. Но война идет не только и даже не столько в окопах, война идет ежедневно, ежесекундно в головах, и головах не только российских и украинских, нет, гораздо важнее: она идет в головах европейских, американских, канадских и многих, многих других, от которых, в конечном итоге может зависеть исход неравной битвы человека против государства-смерти. Это, в какой-то мере, не война между Украиной и Россией, но война за умы между гуманизмом и «правом голодной акулы», борьба за право любого, пусть даже самого малого и «незначительного» народа на жизнь, причем на жизнь на своей исторической территории.

Из такой постановки вопроса совершенно очевидно вытекает значимость информации, поступающей из зоны боевых действий.

Некоторое время назад украинский добровольческий сайт «Миротворец» опубликовал список журналистов-международников, освещающих войну со стороны ОРДЛО. Список этот вызвал бурю негодования, дошло даже до временного закрытия сайта. Каюсь, весь скандал, его возникновение, развитие и финал, я «проспала», и лишь недавно была буквально «принуждена» заняться поисками того, почему восстановленный «Миротворец» имеет «подмоченную репутацию», кто, почему и зачем «подмочил» ее.

Работу, проделанную мной в последние две недели, может повторить каждый желающий, повторить и прийти к собственным выводам. Я не собираюсь поэтому ни называть имен, ни повторять аргументации, ни оправдывать, ни осуждать. Для меня ясно одно: публикация «Миротворца» – очередной удар ножом в акулу.

«Миротворец» лишь собрал в одно место сведения, которые можно было без лишнего труда и пота, обладая единственно, как говорят здесь, в Германии, «чугунной задницей», наскрести по интернетовским сусекам. Можно спорить о нравственной, этической или политической стороне выбранного сайтом способа защиты, но называть его «предательством журналистов», намекать на связь публикации с некоторыми трагическими событиями, кликушествовать о том, что теперь никто больше не отважится поехать на оккупированные территории и мир лишится «объективной» информации, все это, мягко говоря, чересчур эмоционально. Перепечатывать целые фразы из русской Википедии, упоминающей имена Бузины и Калашникова в прямой связи со списком – просто недобросовестно. Покушения подобного масштаба осуществляются не потерявшими контроль над собой истерически настроенными «националистами», случайно нашедшими адрес жертвы, а требуют серьезной и многосторонней подготовки, слаженной команды, материального обеспечения – все это, по понятным причинам, невозможно «раскрутить» за два дня.

Работа журналиста всегда связана с риском. Риск этот можно минимизировать, а можно и максимизировать. Именно это последнее и совершает всякий журналист, обращаясь за аккредитацией к стороне, которая правом выдавать оную заведомо не обладает. Вступая в соглашение со страной-агрессором, журналист таким образом несет всю ответственность за последствия подобной гибридной сделки.

Всю эту старую историю не стоило бы и ворошить.., если бы она не имела совершенно ожидаемого продолжения. Продолжения, во многом объясняющего эмоциональную реакцию на список незадачливых журналистов.

Итак, две недели назад тот же «Миротворец» опубликовал новый список. На этот раз список иностранных граждан, воюющих на Донбассе. Здесь уже, в отличии от «журналистского», помещены многие личные данные террористов и военных преступников, такие, как частные адреса, имена родственников и знакомых, фотографии, информация о личных наклонностях, интересах, привычках и преференциях – короче все то, что «подзащитный» сам постит о себе в соцсетях, чем хвастает и гордится.

Работа над списком, включающим сегодня 18 200 имен (опубликовано только 3 200 – на обработку остальных данных просто не хватает рабочих рук), велась уже давно, во всяком случае, задолго до публикации «списка журналистов», т.е. не будет преувеличением, лишенным оснований, предположить, что кому-то очень надо было предотвратить публикацию списка террористов. Кому-то, кто знал о планах, о работе по сбору, оценке и классификации информации; знал, но остановить не мог. Единственной возможностью у этого кого-то оставалось раскрутить истерию и «подмочить» репутацию сайта. Повод был, как обычно, не важен. Подошел и «журналистский список».

И к новому списку можно относиться по разному, и о нем можно спорить, можно рассуждать о его моральной, этической, политической или даже юридической обоснованности. В конце концов решения суда, признающего граждан России, воюющих на территории Украины в составе незаконных бандитских формирований, не было. Его и не будет. Как не было и не будет суда над теми, кто взрывал жилые дома, травил газом заложников в театре, жег детей напалмом в школе; как не было суда над Луговым и Ковтуном, равно как и над теми, кто сбил борт МН17. Гибридность российской технологии убийств именно на это и рассчитана: на повязанность мира законами, правилами, традициями, моралью.

А можно взглянуть на список глазами миллионов украинских беженцев, через окна сожженных школ и детских садов, со стороны кладбищ, где лежат жертвы «мира», принесенного на эту землю «русскими», вспомнить Волноваху…

Дискуссия о «Миротворце» и его списках (а там еще был опубликован список путинских соколов, бомбящих «гуманитарными» бомбами школы и больницы Сирии) теряет всякую остроту, если диспутанты признают право народа Украины на самооборону; если вспомнят, что воюет Украина против гибридной страны и что гибридность ситуации оставляет не много пространства для игры «по правилам» – на Донбассе ежедневно гибнут люди и, к сожалению, не только те, что из списка.

[1] Так в Одессе называют моряков (одес.)

[2] «Волны с руками» — Пушкин в таких случаях говорил: «Плохая физика, но зато какая смелая поэзия!»

Ирина Бирна