Во всем виновата власть

Николай Сванидзе – журналист, историк со своим «особым мнением» на «Эхе Москвы». Но поскольку ведет передачу хамовитая и полуграмотная дрессированная мартышка Алексея Венедиктова, то я даю просто выборку, и, конечно, исключительно Сванидзе. И ставлю собственные подзаголовки. И да, в заголовок вынесено его мнение: во всем виновата власть.

О «хохлах»

На мой взгляд — это тоже совсем недавно было актуальной темой и остается — в принципе слово «хохлы» не имеет негативной нагрузки, оно нейтральное, и в каком-то контексте может быть вполне приятельски дружелюбным. Но, почему я против сейчас употребления этого слова и сам его не употребляю? Дело в том, что все слова, они имеют смысл, значение и воспринимаются в зависимости от контекста и оттого, кто их произносит.

Там, скажем, в компании еврейской еврейский анекдот — это нормально. Если он смешной — все будут смеяться. Если это рассказывает человек нееврейского происхождения или неизвестный человек, от которого можно ждать, чего угодно и неизвестно, что он хочет сказать этим анекдотом, это может быть воспринято, как акт антисемитизма.

То же самое анекдот про русских, про кого угодно. Если в компании русских ребят рассказывается анекдот какой-то про русских, пусть даже и не особенно уважительный — могут себе позволить сами про себя — нормально, — тоже все будут смеяться. Если это рассказывает нерусский человек, это может быть воспринято, как акт русофобии.

Поэтому, в том числе, что касается употребления слова «хохлы». Если это может быть воспринято, как оскорбление, как обида, на мой взгляд, это слово употреблять не нужно.

[Это был такой мягкий выговор мартышке – модератор]

О назначении Саакашвили

На мой взгляд, Порошенко назначил Саакашвили, исходя из трех соображений. Первое соображение: он считает Саакашвили эффективным менеджером, поскольку в Грузии Саакашвили удалось решить некоторые проблемы, которые считались нерешаемыми, в частности, проблемы коррупции в силовых структурах.

Я не знаю, насколько ему удалось решить, но, судя по тому, что ему удалось — я не очень разбираюсь в том, что происходит в Грузии, я там слишком редко бываю, к сожалению, — но судя по тому, что я слышал и читал — да, он может считаться эффективным менеджером, во всяком случае, по ряду направлений своей деятельности. Именно это направление, по-видимому, Порошенко считает очень важным, в частности, в Одессе.

Второе соображение: Саакашвили не местный.

…Это плюс. Он не завязан на местные структуры, он не завязан на местных людей, он не ходил ни с кем в детский сад, не сидел на горшке, у него там нет однокашников, у него нет старых долгов пусть даже морального свойства. Он извне, он с мороза пришел, что называется.

Он аутсайдер, и потому он объективен. И третье, что тоже нельзя забывать: Порошенко знает взаимоотношения Саакашвили с российским руководством, и уж здесь он в нем абсолютно уверен. Он уверен в том, что из России, из Москвы Саакашвили не купят, с ним не договорятся. Здесь он абсолютно уверен. Он в этом смысле — плохом для нас [!!! – модератор], но в хорошем для себя — он за Саакашвили, как за каменной стеной.

…Думаю, что это тоже имело место, да [щелчок по носу российской власти – модератор].

О назначении Марии Гайдар

Мария Егоровна Гайдар, она человек очень нетривиальный, она человек высокообразованный, она человек очень работоспособный, насколько мне известно. Она человек очень убежденный в том, что нужно трудиться — и ты чего-то достигнешь. Она талантливый человек. У нее, как известно, очень хороший набор генов. У нее очень хорошая наследственность, на мой взгляд, просто прекрасная. И все это вместе взятое делает ее очень интересным персонажем, чем бы она ни занималась: политикой ли, управлением ли — а это в данном случае, очень схожие и близлежащие сферы деятельности.

Поэтому, я думаю, что это, с одной стороны, громкое назначение, то есть здесь имеет место элемент пиара, потому что одна фамилия Гайдар чего стоит. И, во-вторых, я думаю, и я, честно говоря, желаю этого Маше Гайдар очень сильно — я желаю, чтобы у нее там получилось.

…Дело в том, что сейчас, как известно, в российской политике реализоваться очень сложно, особенно если ты не в мейнстриме, а мейнстрим означает, что ты должен, в общем, лечь под одну из кремлевских башен, желательно под все сразу.

…Я имею в виду политические перспективы реальные, потому что сейчас настолько все закручено, гайки закручены, поляна вытоптана: продохнуть-то очень сложно. Я думаю, что никакой оппозиционер не имеет никаких шансов ни на какие политические перспективы так же, как и друг оппозиционера, если только он не понравится по каким-то причинам в Кремле, но для этого ему нужно перестать быть оппозиционером.

О возможностях оппозиции

Я сейчас не вижу никаких возможностей для оппозиции. Собственно, я сам отношения к оппозиции не имею, так же, как и позиции. Я просто не занимаюсь политикой. Но чисто мировоззренчески я абсолютно убежден, что у нас сейчас творится неладное, потому что оппозиция нужна и оппозиция нужна мощная, нужна вообще смена власти в стране. Нужна организованная регулярная смена власти, иначе — застой, очень опасный застой и тромбирование сосудов всех — экономических, политических, социальных — неизбежно. Это то, что мы сейчас имеем.

Но без власти, без желания власти здесь ничего сделать нельзя, потому что, пока власть сейчас у нас уверена в том, что именно она, власть должна находится у власти до бесконечности, а всякое посягательство на ее власть — это посягательство на страну, пока имеет место такая ситуация, у нас ничего хорошего не произойдет.

У оппозиции нет рычагов, нет амуниции для того, чтобы против воли власти, у которой есть все рычаги и вся амуниция, предложить что-то такое, в результате чего заработали бы все институты. У нас институты не работают. У нас работает один институт — институт личной власти нашего президента, он даже избыточно работает. Даже нельзя назвать это институтом президентской власти.

…Я считаю, что оппозиция, во всяком случае, наиболее реальные и серьезные люди — оппозиция тоже разная, и там тоже есть люди разного класса и политики разного класса, — но я считаю, что в оппозиции так же, как на любом месте, а не только в политике, нужно продолжать делать то, что ты считаешь своим долгом делать пока у тебя есть физическая возможность. Пока за это, слава богу, вроде бы в основном массово не уничтожают, массовых репрессий у нас нет, точечные — есть, массовых— нет. Можно потерять деньги — ну, извини! Но это не гарантирует удачи, это не гарантирует успеха. Это гарантирует, что тебе будет не стыдно смотреть в зеркало и не стыдно разговаривать с собственными детьми.

О перспективе смены власти

Дело в том, что если происходит тромбирование сосудов, если все дырочки для выхода пара— а смена власти регулярная — это одна из основных дырок для выхода пара, так же, как свободная пресса, так же, как независимый суд — это все очень важно — так вот, если эта дырка для выхода пара не работает, то пар будет пробиваться другими путями… Тогда может быть либо дворцовый переворот, либо социальный взрыв.

Если выборы не работают, если социально-экономическая ситуация пусть медленно, постепенно, не обвально, но уменьшается — может кончиться плохо.

О тенденции закручивания гаек

Зимин, Ясин. Фонд «Династия» знаменитый — не только. Мы видим, что происходит в законодательстве: иностранные агенты, куда, кстати, и угодил фонд «Династия»; принят новый закон о нежелательных организациях, который значительно жестче. Это тебе не иностранные — в данном случае вам — не иностранные агенты, потому что иностранные агенты — это такая наклейка, которая очень усложняет жизнь, которая неприятна, оскорбительна, но нежелательная организация — это просто удар по голове, причем удар по голове железякой, потому что это на уровне Генпрокурора и его заместителя может быть принято решение, что организация эта — фактически враг России. И каждый человек, который к ней имеет отношение, не говоря уже о том, что руководит, если он немедленно не выйдет, он оказывается под прессом уголовного наказания.

…Болотное дело — это массовой посадкой нельзя назвать. Этого не было, и пока что нет. Я говорю: массовых репрессий пока что нет, но после Крыма у нас резко ужесточилась ситуация. Дело не в Суркове или Володине. У нас, вообще, руководит страной фактически в ручном режиме один человек, и это не Сурков и не Володин, а это наш президент.

Такого рода вещи он решает сам, как я понимаю. И, конечно, после Крыма, несомненно, ситуация очень ужесточилась. Она ужесточилась по линии международных отношений, и это сразу же сказалось на внутренней политике, несомненно. Мы оказались сразу же под угрозой изоляции и эта угроза все более реализуется.

О сбитом малайзийском «Боинге»

Я сначала чуть-чуть на другую тему, хотя на близкую. Пока сейчас была пауза информационная, и было сообщение, что некий депутат — я не обратил внимания на его фамилию — мы с вами говорили о Маше Гайдар, и он сказал, что это измена Родине.

Вот это к тому, что мы с вами говорили об общем ужесточении ситуации и об атмосфере, которая воцарилась у нас. Вот то, что Маша Гайдар уехала или готова уехать на Украину и стать вице-губернатором Одесской области — это, оказывается, измена Родине. Я задаю вопрос этому депутату, которого я, к сожалению, не расслышал фамилию: «У нас что, война с Украиной? По-моему, нет. У нас что, украинские полчища вторглись на нашу территорию, жгут наши города и села, насилуют наших жен и матерей? Что, уже написано стихотворение «Убей его, украинца»? Что такое, в чем дело? Почему это измена Родине, хотел бы я спросить?» Ан нет! Оказывается, измена Родине.

[Именно что да, – война с Украиной! Упомянутый депутат из этого факта и исходит, а Сванидзе – нет, – модератор]

Вот эта атмосфера, которая воцарилась у нас, эта атмосфера агрессии, эта атмосфера ненависти — и от этого мы переходим к вашему вопросу. У меня такое впечатление, что ситуация с «Боингом», она трактуется очень многими нашими и СМИ, и, соответственно, нашими с вами согражданами не как страшная трагедия, которая произошла ровно год назад, и действительно погибли почти 300 человек, а как некое покушение на Россию, хотя там россиян-то не было и русских — они там, слава богу не погибли. Но, тем не менее, это все в результате трактуется как покушение на Россию: с помощью этой авиакатастрофы нас в очередной раз хотят поставить на колени; это не наша катастрофа, эта не наша трагедия, там не было наших, поэтому нечего жалеть. Мы сочувствуем только своим, кстати, далеко не всегда, между прочим.

[Сванидзе что, дурака валяет? Российские военные сбили самолет, отправили на тот свет 298 человек, и это не наша трагедия??? – модератор]

О ксенофобии

У нас в этом плане сейчас, как мне кажется, страшная, тяжелая атмосфера, безжалостная, агрессивная. И в целом все это называется ксенофобией, конечно, потому что ксенофобия — это ненависть ко всему чуждому, ко всему непривычному. Это может относиться к чему угодно: к национальности, к вероисповеданию, к цвету глаз и форме носа, к языку, или просто: вот чужой — и все!

…в конечном счете, на мой взгляд, во всем, что у нас есть, виновата, — да простится мне, — власть, потому что у нас все идет от власти. У нас очень жесткая властная вертикаль. У нас фактически все инициативы, которые имеют место, они идут сверху. Снизу у нас ничего не идет, если только это не приветствуется верху. Снизу идет только то, что согласовано наверху. Поэтому эта атмосфера, она идет от СМИ. СМИ у нас все, так или иначе, транслируют — часто в усиленном варианте — позицию власти, иначе бы они ее не транслировали, если бы это не соответствовало позиции власти.

О перспективах

Мы продолжаем терпеть. Судя по тому, что говорят экономисты, возможно, мы выходим на какое-то экономическое плато в конце года или в начале следующего, но это плато будет на очень низком уровне. Поэтому у нас сейчас нет перспектив ни в том, что касается возможного повышения цен на нефть… Вот после того, как было достигнуто соглашение с Ираном, после того, как в значительной степени рухнул фондовый рынок Китая — это объективные причины, которые приводят к тому, что цены на нефть в течение длительного времени повышаться не будут. А это единственный рычаг, это единственная основа, к сожалению, нашей недиверсифицированной экономики. Следовательно, экономика у нас более-менее заметно вверх не пойдет. Следовательно, постепенно будет снижаться уровень жизни. Это повлечет понемногу какое-то усиление социального напряжения. Объективно — я в принципе оптимист по натуре, — но объективно я сейчас ничего хорошего впереди не вижу.

[Очень оптимистичный прогноз. Слишком оптимистичный. На деле цены на нефть просто рухнут, и это повлечет не «понемногу какое-то усиление социального напряжения», а просто социальный взрыв – модератор]

Об исторических параллелях

Главная параллель, и тут можно приводить разные примеры, но главная параллель — с николаевской Россией, с Россией эпохи Николая I, первой половины 19-го века.

Очевидное антизападничество как идеология, как идеологическая основа страны. Очевидное отделение от Запада. Очевидное провозглашение себя в значительной степени центром и наиболее прогрессивным центром мира. Отказ фактически от развития, потому что всякое развитие связано с Западом, а это нам не нужно. Заморозка всего на свете, заморозка мысли, прежде всего, независимой и свободной мысли. Бюрократизация страны, ужесточение вертикали власти, но это ужесточение вертикали, но не усиление порядка: власть жесткая, но не сильная. При Николае это кончилось огромным потрясением в виде Крымской войны и поражением в ней.

Источник – «Эхо Москвы»