Момент истины

Вот, получил в почту от старого друга с такой припиской: «Это, по-моему, самое дельное, что я последнее время читал. Нравится или не нравится, это — второй вопрос». Публикую, но с этой оценкой («дельности») не согласен категорически. Поэтому сразу и прокомментирую, только ниже, отдельно от публикации.

Момент истины: как остановить войну на Украине

Дальнейшие попытки воплотить в жизнь минские договоренности приведут лишь к краху Украины как государства. Единственный шанс для Киева – признать независимость Донбасса и отказаться от него

Федерализация – тупик для Украины

На следующей неделе исполнится год с момента начала прямого российского вмешательства в события на Украине: дата 20 февраля выбита на медали, которой награждали рядовых участников присоединения Крыма. За прошедший год ситуация во многом зашла в тупик: Украина не распалась на части, как многие ожидали; международное сообщество не смирилось с формированием зоны хаоса на востоке страны; в ходе конфликта погибли не менее 6 тыс. человек (а по некоторым данным, до 50 тыс.), более 1,2 млн стали беженцами, разрушена экономика региона.

Эта тупиковость ситуации требует нестандартных мер. Позиция ряда российских политиков – и, возможно, Владимира Путина – довольно понятна. Для них Украина – не суверенное государство, а часть «исторической России», не имеющая шанса на собственную судьбу. Из этого следует, что можно дестабилизировать Донбасс сколь угодно долго – до тех пор, пока ненавидимое правительство в Киеве не рухнет. И такая цель достижима.

Украинские власти поставили войну в приоритет перед экономическими реформами и европейской интеграцией – а значит, они обязаны выиграть ее или же быть сметенными очередным майданом. Но шансов на военную победу нет, так как Россия не позволит «ополченцам» сдать их позиции. Неудачи на фронте и отсутствие реформ в стране – залог краха киевского режима. После этого маятник может качнуться в сторону «федерализации», а это, по сути, означает капитуляцию Киева перед требованиями Москвы и интернализацию конфликта со всеми вытекающими последствиями в виде превращения Украины в несостоятельное государство (failed state).

Чего не понимает Европа

К сожалению, ни в Киеве, ни в Европе не видят альтернативного варианта разрешения кризиса. Запад, который в последние десятилетия был исключительно активен в формализации сецессионистских движений, занял в отношении Украины иную позицию. Ангела Меркель и Франсуа Олланд – руководители держав, которые одними из первых в начале 1990-х признали независимость Словении и Хорватии от Югославии, а в начале 2000-х – Косово от Сербии, которые с легкостью согласились с появлением на карте мира Восточного Тимора и Южного Судана, – привезли в Москву план, нацеленный, по словам Олланда, на создание демилитаризованной зоны в Донбассе, предоставление ДНР и ЛНР широкой автономии, а по большому счету, на сохранение мертворожденных минских договоренностей.

На мой взгляд, этот подход объясняется фундаментальным догматизмом европейских политиков. Суверенитет и территориальная целостность государств остаются священными – причем даже в восприятии европейцев, больше всего сделавших для пересмотра прежних представлений о границах суверенных прав. Каким бы бурным ни был рубеж ХХ и XXI веков, происшедшие в это время события мало что изменили. Однако сегодня в Европе идет война – вероятно, более опасная, чем война в бывшей Югославии. И при этом жесткий конфликт с ядерной сверхдержавой Россией принципиально невозможен.

Окончание этой войны – главная задача всех политиков на планете. Мир на Украине должен быть достигнут любой ценой и в короткие сроки. Для этого нужно посмотреть правде в глаза. Луганская и Донецкая области уже потеряны для Киева. Они потеряны и политически (Россия не даст киевским властям полностью их реинтегрировать), и экономически (у Украины нет и не будет средств, достаточных для восстановления разрушенных войной территорий).

Кроме того, в современных условиях само присутствие «народных республик» в составе Украины сродни нахождению палестинских территорий в составе Израиля с отсутствием контроля за передвижением граждан и грузов, да еще с открытыми границами с Египтом и Сирией. Любая интеграция Украины в Европу (свобода торговли, устранение визового режима, распространение элементов права ЕС) в этом случае выглядит совершенно невозможной. Ради пресловутой территориальной целостности не стоит жертвовать будущим нации.

Как остановить войну

Украине следует признать (а Европе – помочь ей сделать это), что она не контролирует территорию Донбасса. Иначе говоря, что Киев проиграл войну. В этом нет ничего трагичного. Проигравшие в 1945 году Германия и Япония впоследствии экономически обошли своего победителя. Потерпевшая поражение Южная Корея сегодня в разы успешнее КНДР. Поражение сплачивает нацию не хуже, чем победа.

Правительственные войска можно отвести на границы Донецкой и Луганской областей с Харьковской, Днепропетровской и Запорожской. На этом рубеже по просьбе Киева должны быть размещены «голубые каски» ООН. Акцент стоит как можно быстрее перенести на экономические реформы, повышение эффективности и прозрачности власти и интеграцию в Европейский союз. Зона хаоса в виде «народных республик» должна быть максимально изолирована от Украины.

С одной стороны, с Украины будет снято существенное бремя содержания мятежных территорий: до $200 млн в месяц, идущих на обеспечение поставок электроэнергии и газа, до $140 млн в месяц, замораживаемых для выплат зарплат, пенсий и пособий (что сейчас технически невозможно сделать), и, разумеется, по $80–120 млн в месяц, идущие на финансирование АТО. Экономия в $4,5–6 млрд в год для страны в положении Украины – как минимум повод задуматься, не говоря уже о сохранении в будущем $10–15 млрд, которые иначе были бы потрачены на восстановление региона. В этом случае Россия будет вынуждена финансировать Донбасс – если и не как Крым, то как Южную Осетию.

С другой стороны, это вынудит уже Россию к замирению «народных республик», поскольку как минимум 30 тыс. человек, вооруженных и убежденных в том, что власть далеко не неприкосновенна, – серьезный вызов путинской «стабильности». Причем прямое подавление боевиков вызовет непонимание у тех русских националистов, для кого восстание в Донбассе есть проявление справедливой «русской весны». Замирение Донбасса исключит возможность дальнейшей агрессии ополченцев против Украины как минимум на несколько лет, если не десятилетий.

Нестандартные методы

«Федерализация» Украины, о которой говорят Путин, Меркель и Олланд, – самая неудачная и малоприемлемая опция для Киева. В условиях сложносоставных и многонациональных стран федерация – это первый шаг к распаду. Достаточно вспомнить Советский Союз, Югославию и даже Чехословакию. Уже состоявшиеся сецессии на постсоветском пространстве – отложение Нагорного Карабаха от Азербайджана, Абхазии и Южной Осетии от Грузии и Крыма от Украины – произошли по линиям «автономных» (а по сути квазифедеративных) республик. Превратить Украину в федерацию значит подписать стране смертный приговор.

Напротив, «консолидация» украинского государства через отторжение Донбасса – куда более многообещающий шаг. Понятно, что он весьма нетипичен; единственный прецедент случился лишь полвека назад, когда 9 августа 1965 года «бесперспективный» и населенный этническими китайцами Сингапур единодушным решением парламента в Куала-Лумпуре был исключен из малайзийской федерации. Ну и пусть Россия превратит Донбасс в новый Сингапур. Убедить мировое сообщество одобрить подобную меру как средство восстановления мира, думается, не составит труда – великие державы ныне предпочитают прекращать конфликты любыми, пусть и не «типичными» методами.

Самое же важное состоит в том, что Москва не сможет не принять такого варианта развития событий, сколь бы он ни был для нее невыгоден. У Кремля не останется ответа на одностороннее признание Киевом независимости ДНР и ЛНР на основании референдумов 11 мая 2014 года. Попытки российских политиков «запихнуть» проблему обратно на Украину не будут иметь успеха.

Европа и Запад должны вновь открыть в себе способность мыслить стратегически. Владимир Путин в последние годы столь успешен во внешней политике потому, что готов идти на совершенно нестандартные шаги, которые его оппоненты давно разучились делать. Если Европа хочет сохранить свое влияние на мировую политику, она должна и сама совершать неожиданные действия. Нынешний кризис на Украине – именно тот момент истины, который покажет, насколько основательны претензии Европы на сохранение в XXI веке тех лидирующих позиций, которые она на время обрела в последние десятилетия ХХ-го.

Подробнее на РБК