Из нашего с вами кармана

Предупреждаю сразу: это выборка. Я отфильтровал примерно две трети из прекрасного материала Сергея Пархоменко в его программе «Суть событий» на «Эхе». Так что кто хочет больше — идите на источник. Но, возможно, есть смысл сначала почитать то, что я выбрал. Да, и выделения в тексте — мои.

Сергей Пархоменко

…Речь идет об удивительной совершенно истории, о том, что у нас в Государственной Думе второй раз за последние полтора года возник совершено поразительный законопроект. Один раз его уже попытались выдвинуть и принять, это было весной прошлого года, тогда это было два депутата и один сенатор. А теперь один депутат, депутат по фамилии Поневежский предложил законопроект о том, что все, что нажито тяжким трудом некоторым количеством людей в России, у которых это нажитое тяжким трудом отнимет какой-нибудь иностранный суд в результате своего решения, все это будет им возмещено из государственного бюджета, то есть, из нашего с вами кармана.

Удивительным образом абсолютно дословно этот же самый законопроект, который полтора года назад уже был, вот он появился снова. При этом этот самый депутат Поневежский, не последний, между прочим, депутат Государственной Думы, он представитель Госдумы в федеральных судах, в Высшем арбитражном и в Верховном суде Российской Федерации. Он на вопрос, как это так получилось, что второй раз то же самое, честно отвечает, что, в общем, он не знает, как это так получилось. Из чего мы можем заключить, что у нас депутаты не очень в курсе этих законопроектов, инициаторами которых они являются. Ну да бог с ним, с депутатом Поневежским, ясно, что не в нем здесь дело, и не он здесь герой дня.

О чем идет речь? Речь идет о том, что любое решение любого иностранного суда признается заведомо ничтожным, и гражданин Российской Федерации может обратиться в российский суд и потребовать, чтобы ему компенсировали все, что он там потерял, все, что у него конфисковали, все, что у него арестовали, все, что у него заморозили, все, что у него там как-то отняли.
…
И принимается вот такой вот закон. И мне эта история кажется чрезвычайно, чрезвычайно интересной, не просто потому, что, ну, это действительно совершенно невообразимый по своей наглости акт. Государственная Дума наша, конечно, много чего напринимала в последнее время и много чем отметилась в последний год, но вот ничего подобного все-таки не доводилось видеть. Вот просто вот в лоб и битым словом чтобы было сказано, что граждане должны заплатить людям, которых начальство считает полезными. И вот, собственно, и все. При этом я обращаю внимание, совершенно ни за что, ни на что.

Например, в этом законопроекте предлагается, ну, в сущности, вывести Российскую Федерацию из-под важнейшей конвенции, которой регулируются дипломатические отношения в мире. Есть такая Венская конвенция, она была принята в 61-м году, Советский Союз к ней присоединился в 65-м году. Ну, Россия, являясь правопреемником Советского Союза, является членом этой конвенции. Это так называемая Венская конвенция о дипломатических сношениях. И в ней, в частности, ею регулируется все, что связано с иммунитетом дипломатических работников и с иммунитетом дипломатической собственности, зданий посольств и всего, что в них находится: мебели, оборудования, каких-то ценностей, предметов искусства, каких-то технических приспособлений, а также транспорта посольства, всего остального.

Так вот, этот прекрасный законопроект, о котором я говорю, он предлагает после того, как нужному человеку выдана компенсация за то, что у него за границей арестовали или как-то отобрали, после этого Российская Федерация к этому государству, которое осмелилось навредить нужному человеку, обращает так называемый регрессный иск. И этот самый регрессный иск, в обеспечение его можно арестовать любое имущество, в том числе вот это самое имущество, находящееся под иммунитетом.

Ну, если попытаться применить этот закон, то Россия просто реально оказывается вне закона, она оказывается вот вне международного законодательства, она попадает как-то в положение международного пирата, который совершенно в нарушение всех и всяческих принятых установлений накладывает лапу на дипломатическое имущество своих дипломатических партнеров. Ну, невозможно себе вообразить такую ситуацию. Это просто совсем-совсем полное безумие.
…
Но интересна эта ситуация еще и тем, что мы видим удивительный раскол здесь между теми, кто инициировал этот закон… а у меня, в общем, нет, никаких сомнений, что закон этот явился из Администрации президента, как и большинство законопроектов, которые в Думе появляются.
…
И вот совершенно неожиданно, для многих это было совершенно каким-то невообразимым случаем, правительство Российской Федерации дало отрицательное заключение на этот закон. Вот я держу его в руках. Оно опубликовано на официальном сайте Государственной Думы. И по-прежнему оно там висит, по-прежнему можно его там видеть. Вот заключение на двух страницах, которое заканчивается фразой: Правительство Российской Федерации законопроект не поддерживает. И подпись заместителя председателя Правительства Российской Федерации, руководителя аппарата Правительства Российской Федерации Сергея Приходько, факсимильная вот его подпись.

Надо сказать, очень сочный документ, в котором перечислены четыре пункта содержательных, четыре пункта, которые свидетельствуют о том, что этот законопроект прямо противоречит законодательству Российской Федерации. Здесь говорится о том, что он противоречит части 4-й статьи 15-й Конституции РФ – это та самая статья, которая говорит о том, что международные обязательства России выше ее внутренних законов. Говорится о том, что этой статьей не учитываются общепризнанные принципы и нормы международного права. Говорится о том, что Российская Федерация не может и не должна претерпевать неблагоприятные последствия, в том числе в виде выплат компенсаций из средств бюджетной системы с последующим ее взысканием в регрессном порядке. Это была цитата, вот прямо вот не должна, так и сказано. Ну, и, наконец, говорится о том, что вообще все то, что пытаются отрегулировать этим законом, этим законом отрегулировать невозможно, это делается другими способами. Если нужно, принимается совершенно другой закон самостоятельный и так далее. В общем, такое очень ясное, понятное и недвусмысленное заключение.

После этого случился скандал.
…
В общем, короче говоря, спустя пару дней появилось другое заключение, оно появилось только сегодня на этом самом думском сайте. Оно подписано, точнее, оно помечено тем же самым Сергеем Приходько. Удивительным образом это уже не факсимильный экземпляр, а это просто обычный вордовский файл, просто текст. И в этом тексте говорится о том, что вот в связи, как сказано, принимая во внимание участившиеся случаи введения отдельными иностранными государствами ограничений на осуществление гражданами и юридическими лицами Российской Федерации прав собственника в отношении имущества, находящегося за пределами Российской Федерации и принадлежащего гражданам и юридическим лицам Российской Федерации, вопрос защиты имущественных интересов, возникших вследствие таких действий, заслуживает внимания. То есть, понимаете, оттого, что это оказалось целесообразным в последнее время, — говорит Правительство Российской Федерации, или, во всяком случае, нас хотят убедить в том, что оно это говорит, — оттого, что это сделалось целесообразным, оттого, что это сделалось актуальным, от этого все вот эти противоречия закону просто рассосались, они больше имеют значения.

Надо сказать, что в этом втором заключении нет ни слова о том, о чем идет речь в первом заключении… Вот эта вот витиеватая замысловатая фраза, которую я прочел, типа заслуживает внимания, она на русский язык переводится очень просто: нам очень надо. Поэтому этот закон можно принимать.
…
Ну, вот просто представьте себе: появляется вот этот законопроект, появляется он абсолютно неизвестно откуда, потому что выясняется, что депутат, который его предложил, его не читал. При этом объяснить, с чего вдруг он появился, битым словом никто не смеет. Я здесь сошлюсь на единственного депутата, который открыто пока выступил против этого законопроекта – это был Дмитрий Гудков, который на заседании соответствующего профильного комитета начал задавать вопросы о том, нельзя ли посмотреть на статистику применения вот этих вот ужасных случаев, вот этого вот, вот про что здесь идет речь, что вот в последнее время участилось и так далее. Нельзя ли увидеть, собственно, о чем идет речь? Это какие случаи?
…
Когда-то у нас была такая традиция, что депутатов просто покупала Администрация, и известно было, что есть фракции, которые торгуют своими голосами и требуют определенную мзду за каждый свой голос.

А в последнее время речь идет просто об угрозах. У каждого есть какой-то бизнес, у каждого из депутатов есть какие-то интересы, у каждого есть какая-то собственность, у каждого есть какая-то болевая точка, на которую можно надавить, и проголосуют как миленькие.
…
Интересная очень ситуация, показывающая, ну, грубо говоря, во что обошлась украинская и крымская авантюра. Вот обошлась в такое вот разрушение. Потому что понятно, что ничего подобного в России, так сказать, докрымской, доукраинской все-таки мы не видели.
…
Я в эти выходные и в начале этой недели был в Якутске, ездил туда в Якутский университет.
…
И потом, когда меня везли в аэропорт по очень-очень-очень плохим якутским дорогам… Надо сказать, что половина Якутска просто не заасфальтирована. Просто покрыта какими-то, ну, даже не колдобинами, а просто землей, просто вот такие вот грунтовые улицы, совершенно как в деревне. А между тем, это огромный по тамошним сибирским масштабам населенный пункт, там живет 300 тысяч человек, это столица большой республики, и на самом деле очень богатой республики, добывающей много золота, много алмазов, там газа много нашли, и всякое такое прочее.

И вот я спрашиваю у человека, который меня провожал в аэропорт, с которым я долго-долго по этим вот грунтовым колдобинам ехал в понедельник обратно в аэропорт, я у него спрашиваю. Ну, вот мы там проезжаем мимо, вдалеке видно реку Лену, на которой стоит Якутск, я спрашиваю: а что на той стороне реки? Он говорит: да, в общем, ничего, пустое место. Когда-то вот Якутск начинался там, но со временем его перенесли на эту сторону, и, в общем, ничего интересного там нет, потому что нету моста туда нормального. Был бы мост – ну, как-то можно было бы развиваться. Я говорю: а что ж моста-то нет? Не хотят построить? Ну, хотят построить, почему ж. А что, денег не могут найти? Да нет, почему, нашли деньги. Вот в прошлом году наш президент республики Саха (Якутия) сказал, что деньги нашли, мост будут строить. И что, — говорю, — будут теперь строить на эти деньги? Да, — говорит, — будут строить, но в Керчь. Вот деньги от нашего моста, они отправились туда. Говорят, в Керчи важнее. Говорят, там срочнее. Говорят, что вот лучше построят там, а мы тут подождем.
…
В этих обстоятельствах, конечно, сильно выглядят такие выступления, которые мы услышали на этой неделе. Вот тем, кто еще не видел, очень рекомендую найти в интернете, посмотреть выступление Германа Грефа, главы крупнейшего российского банка, между прочим, банка, попавшего под международные санкции, где он, в общем, через головы тех, кто его слушает на этом самом форуме «Россия зовет», обращается понятно куда, обращается к тем, кто формирует сегодня экономическую политику. И относиться, мне кажется, к его словам надо достаточно серьезно.
…
Греф много раз доказывал, что он, в общем, хорошо понимает в экономике. К нему есть много разных административных претензий, что он там уступил, здесь уступил; там согласился, здесь согласился; там вот это отдал, то… Но он много лет присутствует уже в нашем, так сказать, экономическом руководстве, я хорошо его помню еще в самом начале 2000-х, в конце даже 90-х годов, когда он был одним из тех, кто создавал некоторые новые направления, некоторые новые программы на будущее для Путина и работал тогда в таких, ну, как это американцы называют, think tank, таких центрах прогноза и центрах создания какой-то стратегии экономической. Немногое из того, что он тогда «настратегировал», было в результате реализовано, но много интересного тогда им было сказано. Поэтому к его словам всегда относятся как-то с большим уважением, интересом и вниманием.

Так вот, он заговорил, надо сказать, совершенно не принятым сегодня в российской политике языком. Заговорил о том, что у нас пол-экономики монополизировано. Заговорил о том, что вот происходит этот рост курса рубля и эта монополизация приведет к тому, что рубль, как он выразился, конечно, отскочит, ну, то есть, его курс, вполне вероятно, вернется к каким-то менее пугающим значениям. А вот цены не отскочат обратно, — сказал он, — потому что в монополизированной экономике цены не реагируют таким образом на колебания курса. И если производителю и продавцу, если он уже попробовал вот вкус этих высоких цен, то он, конечно, назад не отъедет. А конкурента он просто не допустит на рынок, просто силовыми какими-то приемами не позволит конкуренту с более низкими ценами появиться и вытеснить его с рынка.

Греф сказал очень важные слова о том, что нельзя мотивировать людей, как в Советском Союзе, то есть ГУЛАГом. Это очень простая, ну, в некотором роде даже примитивная, но очень своевременная фраза, как-то такая, которую давно ждешь. Потому что то, что делает Государственная Дума в последнее время, те решения, которые принимаются российской властной группировкой, в частности, в очень интересной лично для меня и, я думаю, что для многих из вас сфере массовой информации, в сфере прессы, в сфере свободы слова – это попытка организовать ГУЛАГ.
…
Все это – мотивировка людей, как в Советском Союзе, ГУЛАГом, то есть, испугом, то есть, давлением. То есть, создание ситуации, в которой отсутствие наказания является главным поощрением как-то. Ну, вот тебя не трогают, тебя еще не бьют, тебя еще не гонят – ну, вот, значит, тебя этим наградили. Вот что имеет в виду Греф и о чем он говорит.
…
Это было очень интересное вступление, и я думаю, что оно на этой неделе оказалось одним из важнейших событий, и мы эхо от него еще услышим. Я нисколько не сомневаюсь, что это только начало вот такого вот расслоения, грубо говоря, расслоения на тех людей, которые подписывают заключение номер 1 на законопроект о компенсациях Ротенберга, и тех, которые подписывают заключение номер 2. Ну, подписывают в том смысле, что вырабатывают его. Подписал-то там один и тот же человек, один и тот же Приходько, имя которого стоит под этими двумя документами, о которых я говорил в начале передачи. Ну, это символическая такая иллюстрация к тому, как устроена наша администрация, как можно абсолютно обращаться с чиновником, как с тряпкой, как-то заставлять его хоть туда, хоть сюда.

И раз уж я заговорил о ярких выступлениях этой недели, то, конечно, нельзя не вспомнить и такого противоположного героя, героя противоположного лагеря и противоположной идеологии, господина Зорькина, который выступил с очередным своим текстом. Он любит писать большие статьи. Вот в этот раз он написал текст, в котором поразительным образом высказался о крепостничестве, о крепостном праве как о, так сказать, скрепе, употребил вот это самое слово, которое так любят. Оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации (крепостное право). Вот что сказал Валерий Дмитриевич Зорькин.

А мне пассаж Зорькина анекдот напомнил. Ведет путин какое-то совещание со своими чиновниками. Строго так: «Ну, карманы набили, недвижимости нахапали, власть закрепили, пора и о народе подумать». Ему кто-то: «Очень правильно, вы говорите, Владимир Владимирович! Хотя бы душ по триста…»

Когда этот анекдот появился, он казался смешным… 🙁

А Сергею Пархоменко я только на одно возражу. Вот на это: «Ну, невозможно себе вообразить такую ситуацию. Это просто совсем-совсем полное безумие».

Полным безумием было начало войны с Украиной. Все остальное уже не дотягивает. Вот разве Третья мировая… О чем, кстати, есть там же, на «Эхе» прекрасный коммент.

Автор — некто briks. Привожу полностью:

«Бывший вице-премьер правительства РФ Альфред Кох в продолжение своего прогноза о будущем России привел несколько вариантов дальнейшего развития событий.
Об этом он написал на своей странице в Facebook.
«Возможны варианты.
1. Тогда он запустит ракеты с ядерными боеголовками и все мы сдохнем на***. Все. Весь мир. На ***. И народ, который он столько лет грабил и которому столько лет врал, народ, который он довел до ручки (имея в запасе 15 лет невероятных шансов на вполне успешные реформы и не сделав ни одной из них) радостно погибнет с его именем на устах, повторяя как мантру: «Русские — не сдаются!» И даже не пожалеет своих детей: «Умереть на Родину — не страшно, сынок»…
А этот новый Нерон будет перед смертью смотреть на конец Света и говорить: «Какой актер умер во мне!» И приговаривать: «Все-таки я доказал всем, что я самый великий человек в истории!»
2. Он даст команду запустить ракеты, а его подчиненные ее не выполнят из соображений вполне земных и практических: хочешь сдохнуть — сдохни один. Так немецкие генералы не взорвали Рур в конце войны, не смотря на прямой приказ Гитлера. Когда Гитлер узнал, что даже самые верные его соратники (напр. Альберт Шпеер) собираются жить и дальше, после поражения, то покончил жизнь самоубийством.
3. Он даст команду запустить ракеты, а они не полетят потому, что сломаны и давно заржавели. А деньги на их ремонт расп***. Да и ракет уже давно никаких нет. А ему рисовали красивую картинку, катая по Красной Площади жестяные бочки…
Выберите тот вариант, который вам больше нравится и тот, который вы считаете наиболее реалистичным».

P.S. Между прочим, публикацию А.Коха нашел. И таки она заслуживает отдельной перепечатки. Полностью. Читайте «Путина в Гаагу».