Пропагандируй это

Роман Супер – о том, как телевизор смотрит людей

Роман Супер

Телевизор смотрит тебя

Ты перестал смотреть телевизор. Вообще. Убил в себе эту привычку несколько лет назад по понятным причинам.  И живешь себе с ровным сердцебиением и хрупким, но важным ощущением того, что тебе удалось отгородиться от океана всяческих неправд, производимых голубым экраном в интересах целостности государства.  И даже кажется, что общественный договор достигнут: вы там в своем телевизоре делайте, что хотите: жгите человеческие органы меньшинств, замалчивайте военные преступления и потери, придумывайте изнасилованных суровыми мигрантами русскоговорящих детей (желательно на загнивающем Западе), отрицайте трагедии, происходящие под самым носом, конструируйте свою реальность на здоровье, главное не лезьте к людям, которые вас отключили от своих розеток. Только вот никакого общественного договора на самом деле нет. Телевизор мутировал и научился работать без розетки. Теперь вообще не обязательно смотреть телевизор, чтобы вступать с ним в связь. Потому что телевизор смотрит тебя.

​4 марта в фейсбуке генерального директора проекта «Медуза» Галины Тимченко появился тревожный текст: «Наступила в то, что не едят… Звонили из программы «Специальный корреспондент», всяко пытались упросить поговорить о свободе слова, ну дешевая лесть про влиятельность и авторитетность, все эти «ну дайте нам шанс, мы не врем и прочая фигня». Отказалась. Сегодня сдуру пришла на радио, выхожу – вся честная компания: корреспондент, оператор с камерой и продюсер. Подкараулили. Предельно вежливо сказала, что говорить не буду. Ну и что услышала в ответ? «Вы являетесь главным антироссийским СМИ, вас все считают главным каналом очернения России, благодаря вам моя страна выглядит монстром, вот и объясните нам, что вы считаете свободой слова». Ушла, была даже кроткой. Хочется в душ и выпить. Но надо работать, а то у Владимира Соловьева и Сергея Брилева, на которых ссылался мой собеседник, не будет тем для передач». 4 марта телевизор, выключенный из розетки, посмотрел Галину Тимченко.

Телевизору стало недостаточно того, что его выключили люди, по какому-то недоразумению сохранившие способность сомневаться

Холдинг ВГТРК преследует «Медузу» не первый месяц. В августе 2015 года в программе Евгения Попова вышел остросюжетный блокбастер молодого и перспективного телевизионного расследователя Алексея Петрова. Расследование было посвящено открытию в Риге «Центра стратегических коммуникаций НАТО». «За обтекаемым названием», – сердито предупреждает ведущий Попов перед сюжетом, – «вполне конкретные задачи в духе холодной войны – психологическая борьба». Далее – восемь минут двадцать секунд расследования, которое к третьей минуте не без трудностей приведет пытливого журналиста Петрова в редакцию «Медузы».

В кадре молодой человек в фиолетовом галстуке бродит по Риге, в тесных уютных рижских переулках он отчаянно пытается найти самого активного очернителя одной шестой части суши. Закадровый текст нагнетает саспенс: «Совпадение ли, но именно в Прибалтике обосновались активные критики России. Галина Тимченко в прошлом – главный редактор «Ленты.ру». После увольнения она и значительная часть команды перебрались в Ригу и открыли информационный сайт «Медуза». Известно, что деньги давал Михаил Ходорковский, но потом вроде бы вышел из проекта». «Неприличная» фамилия произнесена вслух. И совершенно не важно, что информация о финансировании «Медузы» Ходорковским известна только Петрову, всем же остальным, кто интересовался судьбой этого сайта, хорошо известно, что поучаствовать в проекте «Медуза» Михаилу Ходорковскому так и не пришлось.

Расследователь ведет зрителя за собой. Но в какой-то момент, дергая в кадре за разные ручки разных дверей, вынужден признать, что задача почти невыполнима: «Найти редакцию не так просто». Расследование рискует зайти в тупик. Впрочем, к четвертой минуте репортажа Петров, обойдя полгорода, все-таки находит редакцию, со второй попытки (постоянные преодоления!) проникает в подъезд жилого дома, поднимается на нужный этаж и звонит в дверь, которая захлопывается перед носом журналиста в тот самый момент, когда журналист представляется. Снято. Расследование завершено.

На идеологии не экономят

Телевизору стало недостаточно того, что его выключили люди, по какому-то недоразумению сохранившие способность сомневаться. Телевизор решил, что за эту способность он должен отомстить, применив любимые приемы своего начальства в администрации президента: преследования – наша профессия. На эту месть не жалко никаких денег, государственное телевидение их упрямо не считает даже теперь, в кризис.

Финансовые расходы журналистов (и не только журналистов) во время командировок регулируются Постановлением Минфина от 13.10.2008 года №749. Согласно этому документу, суточные на одного человека, отправляющегося в командировку в Европу, составляют от 39 до 64 долларов в день (предположим, что в случае с Ригой это 50 долларов). Билет «Аэрофлота» до Риги и обратно (если покупать за два дня до вылета; а журналистам билеты заранее покупаются крайне редко) стоит около 270 долларов. Номер в гостинице в центре Риги можно снять за 50 долларов в сутки (считаем минимум трое суток, быстрее сенсационные расследования не снимаются – жанр непростой). Расходы на транспорт для съемочной группы на три дня обойдутся минимум в 100 долларов. В командировку отправляются два-три человека: корреспондент, оператор, помощник оператора (или продюсер). Значит, по самым скромным раскладам трехсекундный лайв с захлопывающейся дверью «Медузы» перед носом расследователя Петрова и произнесенная вслух фамилия Ходорковского стоили не меньше 2000 долларов.

По словам Галины Тимченко, ВГТРК пыталась записать (корреспонденты караулили ее у дома и у редакции) с ней интервью несколько раз (по меньшей мере три). Значит, Гостелерадио по меньшей мере трижды снаряжало своих специалистов в зарубежные командировки, хотя после остросюжетного расследования Петрова стало понятно – любые попытки поговорить с Тимченко обречены на провал.

Nota bene: в 1970 году при непосредственном участии Михаила Суслова была разогнана редакция «Нового мира» – прогрессивного журнала, который выражал настроения советской интеллигенции. Тогда нередко под нож пускались уже отпечатанные книги, в которых суровый Суслов находил идеологические шероховатости. Когда Михаилу Андреевичу замечали, что это наносит большой ущерб издательству и, возможно, самому государству, Суслов в ответ отрезал: «На идеологии не экономят».

На идеологии не экономят. И эти затраты действительно приносят колоссальные результаты. В стране развернут масштабный эксперимент над населением России, жертвами которого, как видно, могут стать все: выключил ты телевизор или нет – уже не столь важно. И кажется, что сознание людей, которые все-таки оставили телевизоры включенными (почти все), деформировалось радикально: достигнут наивысший уровень гипноза российских телезрителей. Родная бабушка на днях умудрилась в одном предложении рассказать о том, что происходит в мире и стране: «Той студентке, которую в мусульманское государство вербовали, 23 года тюрьмы дали за то, что русских журналистов и детей убивала».

Роковая фамилия

Российскому государству очень повезло с современным телевидением. А современному телевидению – с государством. Возьмем, например, роковую для журналистики в России фамилию – Киселев.

Государство и Дмитрий Киселев стали одним целым. Они дополняют друг друга, берегут друг друга, как очень преданная всему пережитому вместе семейная пара. Да, это не любовь, но каждый вечер они все равно встречаются дома за одним столом, в одном телевизоре. Государство без Дмитрия Киселева – как зеркало без отражения. Киселев лучше всех в стране научился транслировать нравы, привычки, предубеждения, увлечения и настроения государства. Он гомофоб. И оно – гомофоб. Он ненавидит современное искусство. И оно ненавидит современное искусство. Он терпеть не может никаких интерпретаций действительности, кроме одной – государственной. И оно заводится от любого спора и любого сомнения с пол-оборота, готово мстить и вредить несогласному.

Киселев не верит в идеологию, он верит в любовь. Он верит в свою семью. Верит в свои  мотоциклы. Верит в то, что хорошие образование и медицина в нашей стране стоят больших денег. А поэтому он верит и в большие деньги

Но если государство вдруг проснется совсем другим: прилично одетым, образованным, терпимым, спокойным, свежим, умным, с абонементом в руках на все спектакли «Гоголь-центра», словом, таким, каким Киселеву в страшных снах и не снилось, он все равно никуда не денется от государства. Ведущий сделает все, лишь бы было куда и к кому вернуться вечером. Пойдет в «Гоголь-центр» в красивой рубашке, несмотря на то, что в своих эфирах неоднократно опрокидывал на этот театр помойные ведра.

Дмитрий Константинович не верит в идеологию, он верит в любовь. Он верит в свою дружную, большую и симпатичную семью. Верит в свои прекрасные красивые мотоциклы. Верит в то, что хорошие образование и медицина в нашей стране стоят больших денег. А поэтому он верит и в большие деньги. Его талант, телегеничность, артистизм и знание нехитрых пропагандистских приемов позволяют ему получать в жизни все, во что он по-настоящему верит, и то, что он искренне любит. В другой политической ситуации, при другой конъюнктуре Дмитрий Киселев имел бы все то же самое, но использовал бы при этом свои другие таланты, которыми, безусловно, он тоже владеет.

Мне довелось встречаться с Киселевым лично. В обычной жизни – не по телевизору – он опасно обаятельный человек. С ним ни в коем случае не хочется говорить про Путина, войну на Украине или в Сирии, православных радикалов… про любую новостную повестку, составляющую верстку его огненных телепередач. С ним хочется говорить о вине, в котором он знает толк; о северной Европе, в которой он разбирается профессионально; о любви, в которой он видит спасение.

Если представить, что в России когда-нибудь случатся люстрации (не случатся никогда), Дмитрий Константинович окажется в первых рядах преступников, провинившихся перед профессией. И первым преступником, который не то что избежит наказания, а, скорее, пойдет на повышение. Уболтает.

Про преследования Галины Тимченко Дмитрий Киселев, как и все его коллеги на ВГТРК, даже и не вспомнит. В архиве Гостелерадио и в истории останется лишь легкое чувство неловкости за расследователя Петрова, который так долго и так дорого искал редакцию «очернителей России», адрес которой можно найти на сайте самой «Медузы». Бесплатно.

Источник – Радио «Свобода»

Не спасает даже выключенный

Мои три копейки в тему.

Всё еще хуже. Телевизор смотрит в тебя не только в переносном смысле, как получилось у Романа, но и в самом прямом.

Адекватные люди, вовсе не включающие телевизор, или прекрасно понимающие, что геббельс-ТВ вдувает форменный пропагандистский гной в глаза и уши своих зрителей, не в безвоздушном пространстве существуют. Вокруг них – биологическая масса, протоплазма, которая не умеет и не хочет сопротивляться ТВ-зомбированию, и поэтому несёт в себе весь этот гной, и выливает на головы всех, кто оказался рядом. В том числе – и на адекватных людей.

Чем и формирует сверхтоксичную социальную среду.

Вот и получается, что от геббельс-ТВ не спасает даже выключенный телевизор.

Будь моя воля, я ввёл бы в международные правила особый режим для журнашлюх из Эрэфии. Что-нибудь вроде: любой субъект, предъявивший удостоверение работника рашистского СМИ при пресечении границы Эрэфии обязан был бы неопровержимо доказать, что лично он не является журнашлюхой и имеет поэтому право именоваться журналистом. Как он станет это делать — его проблемы. Но не сможет доказать — получит запрет за пределами Эрэфии на любую деятельность, связанную с журналистикой.

Где доказать, кому доказать, что может считаться доказательством — это всё частности, можно всё это разработать. Важна идея: журнашлюха не имеет права представляться сотрудником СМИ. Возможно, вопрос этот надо расширять и за пределы Эрэфии: это должно касаться представителей всех стран с диктаторскими режимами.