Совместимо ли одно с другим

В правильно заданном вопросе обычно содержится если не весь ответ, то его половина. Это вопрос задан неправильно. Как если бы вы спросили, почему бог всегда ходит в ковбойских сапогах, ведь ноги же потеют. Но я порассуждаю об этом ниже. Не о боге – о совместимости «одного и другого», – Ремарки «Слова»

Борьба с коронавирусом и права человека: совместимо ли одно с другим?

Правозащитники не только в России, но и в Германии сомневаются в соответствии принимаемых властями антиэпидемиологических мер принципу соблюдения основополагающих прав и свобод человека.

«Авторитарные режимы по определению пользуются любой удобной возможностью, чтобы дополнительно ограничить права и свободы, укрепить собственную власть». Это цитата главы российской правозащитной группы «Агора» Павла Чикова из беседы с главным редактором интернет-ресурса «Медиазона» Сергеем Смирновым.

Павел Чиков критикует не столько действия властей России, например, принудительную госпитализацию или применение технологии распознавания лиц, сколько тот факт, что такие меры не основаны на законах. «Нет ни одного федерального закона, который позволяет госпитализировать людей с подозрением на коронавирус, — указывает правозащитник. — Законодательство предполагает госпитализацию только в нескольких случаях».

<BLOCK>Глупое направление критики. Чтобы это понять, достаточно вспомнить: всё, что творил Гитлер в Германии, было законно. Людоедский режим принимает людоедский закон, и – та-та-там! Всё законно, можно питаться человечиной, и при этом у Павла Чикова исчезает объект для критики, — Ремарки «Слова»

Эти случаи — психическое расстройство и туберкулез в открытой форме, но и для этого необходимо решение суда в индивидуальном порядке. И уж совсем недопустимо, по мнению Чикова, принудительно госпитализировать, то есть фактически лишать свободы человека только на том основании, что он вернулся из Китая, как это произошло в Санкт-Петербурге с Аллой Ильиной.

Грозит ли Германии «эрозия правовой государственности»?

В Германии, где правовая государственность ценится превыше всего, тоже звучат сомнения в соответствии принимаемых сейчас властями антиэпидемиологических мер принципам соблюдения прав и свобод человека. Опасения высказывают не только правозащитники, но и, например, бывший председатель Федерального конституционного суда ФРГ Ханс-Юрген Папир (Hans-Jürgen Papier).

В целом, согласно опросам, 95% жителей ФРГ в принципе одобряют ограничительные меры, введенные немецкими властями. Но сомнения в их соответствии правовой государственности возникают и у представителей этого подавляющего большинства. «Я полностью поддерживаю принятые меры, но авторы Основного закона Германии явно такого не предусматривали», — пишет, например, на своей страничке в Facebook берлинец Хендрик Хенеке (Hendrik Heneke).

«Авторы Основного закона Германии явно такого не предусматривали»

Его «очень серьезно» беспокоит то, что немецкая «исполнительная власть оперирует указами и распоряжениями, не утвержденными ни одним парламентом». На каком правовом основании вводятся все эти меры, «имеют ли они демократическую легитимацию, и не являемся ли мы свидетелями необратимого прорыва дамбы?» — спрашивает он.

Вот по этому поводу я бы истерику не закатывал. Было время, когда никто не угонял самолёты. И поэтому в уголовных кодексах ни одной страны не было статей, предусматривающих уголовную ответственность за такой угон. А, следовательно (внимание!), угон не являлся преступлением, потому что противоправность – обязательный признак преступления. А здесь противоправности не было, потому что правом вопрос не регулировался.

И если вдуматься, то вся история развития права именно такова: сначала (по мере развития общества) возникает некое социальное явление и достигает некоторого критического масштаба (распространённости), вместе с ним возникает необходимость в его социальном регулировании, потом эта необходимость осознаётся обществом, и только потом начинается процесс инкорпорирования данного явления в систему права. Процесс, который может и протекать-то с разной скоростью, а иногда даже – длиться годами, — Ремарки «Слова»

В адекватности принимаемых в Германии антиэпидемиологических мер сомневается и упомянутый Ханс-Юрген Папир. В интервью газете Süddeutsche Zeitung он предостерег от негативных последствий пандемии коронавируса для соблюдения прав человека. Бывший председатель Федерального конституционного суда ФРГ видит опасность «эрозии правового государства», если будут чрезмерно долго оставаться в силе «экстремальные ограничения гражданской свободы».

Оправданны ли такие тревоги? Можно ли упрекать правительство Германии и власти федеральных земель, к компетенции которых относятся вопросы здравоохранения, в волюнтаризме и пренебрежении принципами правовой государственности?

Дальше на источнике идут обзор немецкого закона о защите населения от инфекционных болезней и рассуждения о карантине и принцип его адекватности, которые я просто опускаю. Кому интересно, тем — на источник — Ремарки «Слова» 

…

Источник — сайт «DW»

Ремарки «Слова»

Вопрос совместимости

Так вот, почему вопрос совместимости борьбы с коронавирусом и – правами человека — задан неправильно?

Потому что главным и определяющим правом человека является его право на жизнь. Все остальные права человеку и нужны-то только после того, как это фундаментальное право ему обеспечено. А коронавирус именно это право ставит под угрозу, и поэтому борьба с коронавирусом есть борьба ЗА права человека.

И совсем другая тема – способы борьбы с коронавирусом, адекватность этих способов реальной угрозе.  

Чтобы было понятно, о чём я говорю, приведу такой безумный и бесчеловечный пример. Если бы после первого случая заражения коронавирусом китайские власти просто сбросили на Ухань атомную бомбу, мир сейчас вообще не столкнулся бы с коронавирусом. Может, когда-нибудь попозже, но – не сейчас.

Мысль понятна? Миллионы жертв, но реальная угроза пандемии ликвидирована. Так вот, это – крайний пример того, что гильотина – самое радикальное лекарство от  головной боли.

Так что весь вопрос – в пропорциях и в адекватности способов борьбы, а вовсе не в законности этих способов и не в их соответствии правам человека. Вот ЭТО и должно быть предметом обсуждения в обществе, а вовсе не то, что сейчас вытаскивается на первый план. Способы борьбы. Длительность принимаемых мер. Порядок и сроки их отмены, когда угроза минует.

А если хотите поговорить о том, что несовместимо с правами человека, то я вам скажу.

С ними несовместимо существование биохимических лабораторий по всему миру, на работу которых имеет или хотя бы может иметь влияние любая национальная государственная или негосударственная структура, начиная с армии и кончая церковью.

И это – урок, который человечество должно вынести из данной пандемии, потому что, даже не сомневайтесь, после Covid19 будет и Covid20, и Covid21.

Думаю, что существование таких лабораторий – подконтрольных национальным государственным и негосударственным структурам – должно быть объявлено преступлением перед человечеством вне всякой зависимости от того, что именно в них изучается. Потому что в них под шумок невинных исследований может создаваться биологическое оружие. И мировым сообществом должны беспощадно караться государства (именно государства!), которые будут в этом уличены. Или хотя бы будут уличены в том, не смогли предотвратить возникновение на своей территории таких лабораторий.

Эти лаборатории необходимы, я даже не стану объяснять, почему. Но они по всему миру должны быть объединены в единую сеть, и управляться должны неким международным научным сообществом. Одна только попытка силовой структуры или любого национального государства вмешаться в деятельность такой лаборатории любым образом (даже — её финансирование, если оно минует орган международного управления и контроля) должны быть объявлены преступлением против человечества.

И эта мысль – о создании международного научного органа контроля биохимических лабораторий – немедленно выносит на передний план предложения кремлёвского упыря о примате национального законодательства над международным. Понимаете? НЕВОЗМОЖНО создать такой орган и обеспечить его функционирование, если российская конституция подобный приоритет закрепит. И одно это сразу делает Эрэфию явным врагом всего человечества.

Второе, что следует считать нарушением прав человека, это сохранение хотя бы одной юридической нормы, введённой в целях борьбы с пандемией, после того, как пандемия прекратится. Все они, до единой, без исключений и обоснований, должны отменяться автоматически, как только угроза миновала. Вот и не смогут фашистские или просто авторитарные режимы укрепляться за счёт глобальных бедствий и катастроф.

Но тут — опять же — нужно международное регулирование и ПРИМАТ международного права на ЛЮБЫМ национальным законодательством.