Дипломатия бессильна

Дипломатия бессильна. А бомбы? — Посмотрим

Георгий Мирский, историк, заслуженный деятель науки РФ, обладатель премии фонда Макартура

Три дня тому назад в наших СМИ было почти что ликование: еще бы, впервые на международную встречу по Сирии в Вене был приглашен Иран. Говорили о победе российской дипломатии, как будто главная задача вообще состояла в том, чтобы за столом переговоров появился иранский министр иностранных дел.

Но вот переговоры состоялись и, как было очевидно заранее, ни к какому прорыву не привели. Разумеется, министры иностранных дел говорят о позитивном духе (он же конструктивный), о том, что по важным вопросам сблизились позиции, о необходимости двигаться дальше и т.д. А что еще они могут сказать? Ведь неудобно было бы заявить о полном провале по главному вопросу, о том, что никакого реального шага на пути к прекращению кровавой сирийской драмы не было сделано. Так говорить не принято, за что дипломаты деньги свои получают? Надо излучать оптимизм, в крайнем случае, сдержанный оптимизм.

Камень преткновения, понятное дело — Башар Асад. Вот ведь как удивительно и нелепо иногда история распоряжается судьбами людей. Совершенно заурядный человек, отнюдь не предназначенный к тому, чтобы стать главой государства, да и попавший на эту должность вследствие гибели брата, проявивший себя политическим банкротом, не способным справиться с «бунтом кучки преступников, террористов и наемников», как он сам говорил, и почти проигравший — если бы не Россия — гражданскую войну, стал символом, причем для всех.

Для Москвы — символом непреклонного отстаивания законной сирийской власти; ведь если бы российское руководство сейчас согласилось с тем, что Асад сойдет со сцены, пусть даже не завтра, а через полгода, это выглядело бы так, как будто бы четыре года тому назад Москва поставила не на ту лошадь, и с тех пор эту клячу подкармливала, а теперь вот под давлением Америки уступила, дала задний ход и сдала сирийского президента. Все, кто знают характер Путина, понимают, что с такой потерей лица он смириться не может.

Для Вашингтона Асад тоже стал символом проявления последовательности и принципиальности. Барак Обама не может признать, что четыре года тому назад он сделал глупость, приравняв Асада к Каддафи, объявив его нелегитимным и понадеявшись на скорый крах его режима. Враги президента, республиканцы, контролирующие Конгресс США, все последние годы буквально сдирают с него кожу, и в первую очередь из-за его ближневосточной политики. Обама, теперь еще и загнанный в угол Путиным, понимает, что Асад — меньшее зло по сравнению с ИГИЛ, но он не может без потери лица отказаться от проводившегося четыре года подряд антиасадовского курса. Собственная оппозиция, т.е. республиканская партия, плюс Турция плюс Саудовская Аравия, яростно требующие свержения Асада — с таким «единым фронтом» Обаме не справиться. А вообще перед ним два кошмарных сценария: он не хочет войти в историю как президент, отдавший Арабский Восток джихадистам ИГИЛ или Аль-Каиды (это ведь последователи бен Ладена, завещавшего им убивать американцев и евреев где только можно), но еще меньше он готов закончить свое президентство с клеймом лузера и капитулянта, позволившего России создать свой военный плацдарм в столь важном регионе, и не просто России, а Путину — и это после Крыма и Донбасса!

Алавиты, для которых война решает вопрос о жизни или смерти их общины, тоже видят в Асаде символ сохранения системы, которая обеспечивала им привилегированное положение в течение почти полувека. Мало кто его любит или уважает, но алавиты боятся, что согласившись с устранением Асада, они откроют ящик Пандоры, и не успеешь оглянуться, как их сбросят на самое дно социальной лестницы, туда, где они и были сотни лет, и это еще в лучшем случае.

Наконец, Асад — это символ ненавистной власти для оппозиции. Под этим словом я понимаю, разумеется, не крайних исламистов-джихадистов (ИГИЛ, Джабхат ан — Нусра и пр.), с которыми не может быть соглашения по определению; этих душегубов, не имеющих корней в Сирии, лучше для ясности называть не повстанцами, а пришельцами. Повстанцы же, или вооруженная оппозиция — это, грубо говоря, две силы: первая — это Свободная сирийская армия, созданная офицерами, дезертировавшими и бежавшими из Сирии в 2011 г., а также идейно близкие к ней светские, не-исламистские группировки; и вторая — Братья-мусульмане совместно с другими умеренно-исламистскими организациями.

Обе эти силы, по преимуществу суннитские, воюют также и против суннитского ИГИЛ, не признают Халифат, и все же первоочередным их врагом остается «шиитский деспотический режим». Можно ли представить себе, что все эти люди, четыре года воевавшие, проливавшие кровь, хоронившие товарищей, согласятся жить в государстве, во главе которого стоит, прямо или косвенно, тот, кого они считают кровавым тираном и убийцей детей? Да за что же боролись, как говорится?

И если даже представить себе, что США согласились бы смягчить свою «позицию по Асаду», то это было бы еще полдела. А Турция и Саудовская Аравия? Прошли времена, когда о них можно было сказать, что они пляшут под американскую дудку (хотя это было преувеличением). Послушайте, как злобно огрызнулось несколько дней тому назад турецкое руководство на американцев, когда те заикнулись о военной помощи курдам. Вашингтон уже не доминирует на Ближнем Востоке, не задает тон.

Так что же теперь? Политического урегулирования нет, и не предвидится, сколько бы оптимистических слов мы ни услышали из уст наших и западных дипломатов. Время упущено, надо было попытаться это сделать три года тому назад, когда в Сирии еще не было Аль-Каиды и прочих изуверов-джихадистов. Вместо этого российская дипломатия наложила вето на резолюцию Совета Безопасности, усмотрев в ее тексте какие-то предпосылки для интервенции Запада. Теперь уже поздно, столько крови пролито, что компромисс исключен.

Военное решение? Здесь перспективы не лучше. Единственное, что можно сказать: врагам режима Асада не видать ни Дамаска, ни Латакии как своих ушей. Для Путина теперь это дело чести, и тот район, который контролирует Асад (примерно 20 % территории Сирии), станет неприступной крепостью. В будущих биографиях Путина красным шрифтом будет выделено, что он спас Дамаск, древнейший город мира, от страшной судьбы, которая ему угрожала (вспомним Кабул после ухода советских войск), и спас народ алавитов. А в остальных частях Сирии? Кошмар, кавардак.

Как сообщает американский Центр Картера, в Сирии действуют около 7 тысяч (!) вооруженных групп. Идет минимум пять войн. Парадоксы дичайшие: например, на севере с душегубами из ИГИЛ самоотверженно бьются курды, самая эффективная сила из всех, кто противостоит джихадистам, и американцы правильно делают, что дают им оружие, но этому решительно противится и даже грозится бомбить курдов Турция, хотя она находится в созданной Вашингтоном специально для борьбы против ИГИЛ антитеррористической коалиции, не говоря уже о том, что она, как и США, входит в НАТО.

Вообще антикурдские настроения растут; читаем в «Нью Йорк таймс»: «Единственное, что объединяет багдадское центральное правительство, Иран, Башара Асада и Турцию — это то, что все они хотели бы избавиться от курдов». А сирийские повстанцы — арабы, воюющие на два фронта, против Асада и ИГИЛ, просят у своих покровителей, Саудовской Аравии и Катара, противотанковое и зенитное оружие, явно для защиты от правительственной армии, которую с воздуха поддерживает Россия (и что будет, если собьют наш самолет?) в то время как американцы, настаивающие на уходе Асада, сами до сих пор ни разу не бомбили позиции его войск и хотят воевать руками повстанцев. Впрочем, первые отряды американского спецназа Обама уже в Сирию направляет. И тут еще израильская авиация нанесла удар по позициям шиитской группировки Хизбаллы в Сирии. Хизбалла эффективно воюет на стороне Асада, следовательно она — партнер России, но и Израиль для нас в общем дружественная страна. Все запуталось до чрезвычайности.

А что же Россия? Вот уже месяц бомбит различные объекты российская авиация, прокладывая путь правительственной армии. Наши СМИ морочат людям голову, сообщая, что террористы в панике бегут, бросая оружие, но при этом за три недели наступления взято несколько городков и деревень, а пленных нет вообще. Могут сказать: «да это ведь фанатики, смертники, как самураи, в плен не сдаются» — но кто видел паникующих и бегущих самураев? Впечатление такое, что сирийские генералы врут нашим, а те и рады это подхватывать. Хорошо, что есть у нас настоящие профессионалы: как писал 30 октября в «Новой газете» полковник запаса Владимир Денисов, сирийская армия ведет «вялотекущие боевые действия с переменным успехом». Воюют, по словам Денисова, «неподготовленные, необученные, плохо вооруженные, немотивированные солдаты, которыми руководят такие же офицеры». Сможет ли такая армия победить и повстанцев и пришельцев? Верится с трудом.

Но российский народ поддерживает операцию в Сирии, наивно полагая, что каждая наша бомба, сброшенная там, возможно, убивает того самого террориста, который мог бы добраться до Москвы (как именно? Войска ИГИЛ пройдут через Турцию и Закавказье? Абсурд, но люди ведь не знают географии. Или отдельные убийцы просочатся? Так они и раньше просачивались, взрывали метро, а теперь, движимые ненавистью и местью, тем более захотят насолить «России, нанесшей удар в спину наконец-то созданному халифату»).

А главное — людям за столько лет так промыли мозги, что они уверены: за спиной террористов стоит, естественно, Америка. Значит, мы убиваем двух зайцев. И Путин — это, во-первых святой Владимир, обороняющий Русь от враждебного бездуховного Запада, и во-вторых святой Георгий, поражающий копьем дракона исламистского терроризма. Сложите рейтинг этих двух святых — и что выйдет? А вы еще удивляетесь, откуда берутся почти 90 процентов. Что, все еще не ясно?

Источник – «Эхо Москвы»