До каких пор

И действительно, Владимир Познер – до каких пор? Может, пора уже угомониться, и о вечном подумать? Или Вы этим и заняты, и поэтому хотите индульгенцию? Так Вам не сюда, Вам к Гундяю. У нас ведь индульгенции выдаёт Лубянка через свой особый отдел – РПЦ. А если Вы за настоящей индульгенцией, к людям, то тут лгать не надо, это Вам не перед богом, который всегда промолчит. Или настолько привычка въелась в плоть и кровь, что уже и не преодолеть?

Впрочем, сначала Вас послушаем, а я своё потом скажу.

Владимир Познер: «До каких пор?»

Я в свое время осуждал Сахарова за то, что он апеллирует к Западу. И когда его отправили в Горький, в ссылку, я нашел аргументы в пользу этого решения.

Как прикажете поступить, вопрошал я, с известнейшим человеком, который позволяет использовать себя против собственной страны? Разве есть правительство, которое не стало бы реагировать на опасное для себя поведение? Реакция может быть в той или иной степени умной и тонкой, или грубой и тупой, но когда системе угрожает поведение отдельно взятого человека или организации, она принимает меры. Примеров тому множество. Разве Джо Хилла не засудили и не расстреляли за то лишь, что он был профсоюзным активистом (а в те годы таких людей рассматривали, как угрозу для власть имущих)?  Разве не поджарили Сакко и Ванцетти по ложному обвинению потому только, что в те годы американские власти видели в большевизме настоящую угрозу? Разве печально известные «пальмеровские налеты» не этим объясняются? Разве то, как обошлись с «Черными пантерами», Полем Робсоном, Малькомом Иксом и Мартином Лютером Кингом, не связано с тем, что во всех этих «черных» американцах почувствовали угрозу? Так о чем шум? Да, сослали Сахарова в Горький. Ну, а отправили бы Робсона в Детройт – очень возмущались бы? То, что лишили его всякой работы, сделали невыездным, отняв паспорт, никого особенно не задело…

Был ли я прав? В том, что система, увидев в ком-то для себя угрозу, принимает ответные меры – безусловно. Но по сути дела, если исповедовать идеалы социализма – нет, потому что я конечно же понимал: нельзя ссылать человека за то лишь, что он высказывает свою точку зрения. Нельзя людей сажать, отправлять в лагеря, в психушки потому, что они, по мнению властей, занимаются антисоветской пропагандой. Знал, понимал, но не мог заставить себя открыто признаться в этом. И занял абсолютно формальную позицию: есть закон, он может нравиться вам или не нравиться, но это закон. Если вы нарушите его – ждите наказания. Закон запрещает антисоветскую пропаганду? Запрещает. Эти люди нарушили его? Нарушили. Это доказано? Да, доказано. Следовательно…

До чего же хороша формальная логика! Требуется всего-навсего сформулировать убойную по логике мысль: разве не для того принимаются законы, чтобы их исполняли? Ответ очевиден, и, значит, все в порядке. Но я никогда не ставил под сомнение справедливость закона, хотя, даже если ставил бы, вряд ли легко дал бы однозначный ответ. Что делает закон справедливым? То, что его поддерживает большинство граждан? Если так, то закон, запрещающий антисоветскую пропаганду, был абсолютно справедлив.

Не стоит забывать о том, через какие испытания прошел советский народ, не следует игнорировать гордость нации, считающей себя победительницей, несмотря на все, казалось бы, непреодолимые трудности. Задумываемся ли мы над тем, что у этого народа было ощущение, будто он занимает постоянную круговую оборону от врагов, – ощущение, внушенное ему Вождем-Драконом и использованное для гонений и репрессий? Пусть никто не усомнится в том, что подавляющее большинство этого народа безоговорочно поддержало бы даже самый драконовский закон, направленный против тех, кто «клевещет» на Советский Союз.

Vox populi – vox Dei? Боюсь, это далеко не всегда так, бывает, что и большинство серьезно заблуждается.

Требуется невероятное мужество, чтобы, несмотря на гнев народа, бороться за его свободу. Требуется неслыханная убежденность, чтобы отстаивать права тех, кто плюет тебе в лицо. Андрей Сахаров – один из немногих, кого можно причислить к этой категории.

Законы эти были несправедливы, и с их нарушителями поступали несправедливо. Я же прятался за своей уютной логической конструкцией, пока не понял, что больше так жить не могу. А признавшись себе в том, что не прав, я вынужден был понять и то, что теперь должен действовать. Так или иначе, но неизбежно наступает день, когда тщательно закрытая тобою дверь, за которую ты никогда не заглядывал, открывается. Так случается почти со всеми, и, пожалуй, нет людей, которые не закрывали бы ту или иную дверь. То же произошло с Сахаровым, когда он работал над водородной бомбой. Как и почему наступает момент истины? Вряд ли есть универсальный ответ на этот вопрос. Но лучшего ответа, чем тот, который дал мне когда-то Дэниэл Эллсберг, человек, укравший знаменитые «пентагоновские бумаги» и рискнувший не только оказаться в тюрьме, но и считаться предателем Америки, я не получал ни от кого.

Это было в 1987 году, я работал над передачей о гражданском неповиновении. Господин Эллсберг был одним из тех, кого я интервьюировал. Я спросил его, помнит ли он то самое мгновение, когда он осознал, что рискует не только блестящей карьерой, но и свободой и, возможно, даже жизнью, решившись предать гласности совершенно секретные документы (из которых вытекало, что президент Соединенных Штатов Джонсон соврал своему народу, заявив, будто в Тонкинском заливе торпедные катера Северного Вьетнама напали на американское судно). Эти документы доказывали, что никакого «инцидента в Тонкинском заливе» не было, что это инсценировка, о которой Джонсон знал, инсценировка, которой воспользовались, чтобы начать военные действия против Северного Вьетнама. Словом, Эллсберг в ответ рассказал мне, как он, будучи в Западной Германии, познакомился с Мартином Нимёллером, немецким пастором, в Первую мировую войну командовавшим подводной лодкой, собственно, сан пастора он принял после войны, будучи к этому времени пацифистом, затем постепенно занимал все более высокую ступень в церковной иерархии, пока не стал главным пастором Гамбурга (что как раз совпало с приходом к власти Гитлера). И вот что Нимёллер поведал Эллсбергу, а Эллсберг – мне.

«Сначала они пришли за коммунистами, и я промолчал, потому что я не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, и я промолчал, потому что я не социал-демократ. Потом они пришли на профсоюзниками, и я промолчал, потому что не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, и я не протестовал, потому что я не еврей. И когда они пришли за мной, больше некому было протестовать».

Вот и спрашивается: до каких пор можно делать вид, будто тебя не касается то, что они приходят за коммунистами, за евреями, за католиками? До каких пор можно делать вид, что жертвы несправедливости тебя не касаются? До каких пор можно закрывать глаза на то, что людей сажают, убирают в психиатрические больницы, превращают их там в инвалидов за то лишь, что они «инакомыслящие»? До каких пор можно разглагольствовать о свободе и демократии, попивая виски с содовой на террасе своего шикарного пентхауса на Пятой авеню, в то время как там, внизу, есть люди – и их немало – которые живут в нищете, живут, словно звери в клетках, в своего рода гетто? До каких пор?

На самом деле ответ есть: это возможно до тех пор, пока страх того, что может произойти с тобой, будет сильнее твоей совести. Желание собственного благополучия, собственной безопасности пересиливает многие другие.

Источник – Познер Online

Правду не утаишь

«Я в свое время осуждал Сахарова за то, что он апеллирует к Западу. И когда его отправили в Горький, в ссылку, я нашел аргументы в пользу этого решения» – ах, какое смелое и честное признание! Буквально саморазоблачение. Впрочем, из того сорта, которые делай – не делай, а правду не утаишь. И она – общеизвестна – увы, да?

Дальше идет аргументация с примерами – дабы доказать, что такая позиция имеет право на существование и неоднократно торжествовала в разных странах, в разные века и на разных континентах. Примеры исторические, что тут скажешь? Но – скажу.

Цена им вот такая: «Чикотило вон сколько людей убил, а я всего одного – о чем речь-то?» Или: «в первобытные времена каннибализм вообще нормой был, а я тут всего разок кусочек человечины отведал – большое дело!»

«…я, конечно же, понимал: нельзя ссылать человека за то лишь, что он высказывает свою точку зрения. Нельзя людей сажать, отправлять в лагеря, в психушки потому, что они, по мнению властей, занимаются антисоветской пропагандой» – тут восхитительно всё. Но главное – это «конечно же, понимал».

Вот скажи здесь Познер: «идиотом был конеченым, верил в идеалы социализма» – было бы смягчающее обстоятельство. Для индульгенции. Потому что здесь вариантов-то всего два: либо был молод-глуп, либо был подонком. Первый вариант автор исключил сам. Что остаётся? Правильно.

Значит дальше вопрос (с точки зрения возможной индульгенции) распадается на два. Первый – может ли в принципе подонок «перековаться» и стать приличным человеком. И второй (только если на первый ответ — да) – данный конкретный Познер эту метаморфозу прошёл, или только прикидывается?

Второй забавный нюанс в этой цитате – оговорка «по мнению властей». То есть, вот наш герой решительно дистанцируется от этого, несомненно порочного, мнения! Однако, если последовательно стоять на позиции «законности», то эта оговорка лишняя. «Закон запрещает антисоветскую пропаганду? Запрещает. Эти люди нарушили его? Нарушили. Это доказано? Да, доказано» – так зачем оговорка насчёт мнения властей? Ваше мнение было другим? Или оно теперь другое, поскольку и политическая конъюнктура опять изменилась, и о вечном думать приходится?

«До чего же хороша формальная логика! Требуется всего-навсего сформулировать убойную по логике мысль: разве не для того принимаются законы, чтобы их исполняли?» – не надо наезжать на формальную логику. Она, конечно, не чета диалектической, но здесь диалектическая и не нужна – формальной хватает вполне. Всё зависит от того, как её применять. Можно поставить точку или многозначительное многоточие там, где поставил мистер Познер. И тогда виновата во всём окажется «формальная логика», а вовсе не тот, кто ею пользуется. А можно сделать еще шажок и спросить, КТО и ЗАЧЕМ принимал именно такой закон.

Как только получите ответы – Вам сразу придется реабилитировать формальную логику.

Попутно ещё вопрос: а Познер попросил хотя бы прощения у Андрея Дмитриевича Сахарова за то, что «конечно, понимал», но «нашел аргументы в пользу этого решения». Из текста это как-то не следует. Но это – так, чих в сторону.

И вот следующий восхитительный пассаж автора: «Что делает закон справедливым? То, что его поддерживает большинство граждан? Если так, то закон, запрещающий антисоветскую пропаганду, был абсолютно справедлив».

Справедливым закон делает его гуманистический фундамент, и ничто иное. Который либо есть, либо нет. И кроме того, законом дело не ограничивается – есть еще практика его  применения. Если она соответствует закону – это одна реальность. Если противоречит ему – совсем другая, альтернативная.

А что касается  «большинства граждан», то оно бывает право в очень редких случаях. Только в тех, когда есть личность, занимающая гуманистическую позицию и имеющая достаточно авторитета у большинства граждан, чтобы силой убеждения заставить их эту позицию разделить. Во всех остальных случаях «большинство граждан» право не бывает, и быть не может. А самих этих «остальных случаев» существует ровно два. Первый – когда это большинство пользуется собственным разумением, а поскольку оно не бывает семи пядей во лбу, то и разумение его оказывается убогим, и второй – когда личностью, имеющей достаточно «авторитета» у «большинства граждан», чтобы силой убеждения заставить их эту позицию разделить, является подонок.

Это – сегодняшняя ситуация в ЭрЭф.

А дальше – потрясающий абзац, которым Познер оправдывает бессловесное стадо, поддерживавшее репрессии, не умеющее и не желающее думать. «Не стоит забывать о том, через какие испытания прошел советский народ, не следует игнорировать гордость нации, считающей себя победительницей…». То есть вот: я, великий Познер, с высоты мудрости своего возраста, прощаю и оправдываю этот народ и перекладываю всю вину на «Вождя-Дракона».

Само собой, что ещё остаётся «народу», как не выдать немедленно индульгенцию самому Познеру! Опаньки, все грехи прощены!

А у меня вопрос: осознаёт ли мистер Познер, что именно его авторитетное слово в своё время внесло свой вклад в формирование позиции этого так называемого народа? Отдаёт ли он себе отчёт, что был одним из тех самых подонков, имеющих достаточно авторитета у «большинства граждан», чтобы силой убеждения заставить их свою подлую позицию разделить? И это аукается нам до сих пор – тем, что место народа в ЭрЭф сейчас занимает бессмысленная биомасса.

Так что не надо бы ему перекладывать всю вину на «Вождя-Дракона», а надо бы ему осознать меру собственной вины, и именно в ней покаяться, а не жульничать двулично, в очередной раз передёргивая колоду.

«Я же прятался за своей уютной логической конструкцией, пока не понял, что больше так жить не могу. А признавшись себе в том, что не прав, я вынужден был понять и то, что теперь должен действовать…» – ну, и где оно – действие? В том, что написал «до каких пор»? Я уж молчу, что прозрение странным образом совпало со временем, когда абстрактно можно критиковать зло хоть до посинения – ничего тебе не будет. Безопасно это нынче – абстрактная критика, и по этой причине действием она не является.

А почему бы не сказать конкретно, что вот – путин возрождает карательную психиатрию. Ведь он её возрождает. Что вот – он насаждает драконовские несправедливые законы. Чего стоит один «пакет Яровой». Что вот – гонения и репрессии при путине снова стали нормой политической жизни. Да, и даже убийства политических оппонентов.

Почему бы это всё не сказать, если уж ты начал трещать про «больше так жить не могу», «должен действовать» и цитировать Мартина Нимёллера?

А вот потому и не сказать, что нет никакого покаяния в познеровском «до каких пор». Есть привычная мимикрия старого лиса под новые условия жизни. Есть стремление показаться «своим» «большинству граждан». И тогда опять можно будет подороже продать режиму свой голос, имеющей достаточно авторитета у «большинства граждан», чтобы силой убеждения заставить их разделить позицию режима. То есть, по-прежнему вдувать людям в уши информационный гной.

Так что, мистер Познер, от меня никакой индульгенции Вам не светит. Ну, собственно, от меня она Вас и не волнует. А от «большинства граждан» – да, Вы ее получите. Как получали всегда, какие бы людоедские идеи ни внедряли в сознание этому большинству. Сегодня – одни, завтра – другие, будет надо – станете проповедовать радикальный ислам. Ваша точка зрения всегда зависела от места сидения и направления ветра.

А на вопросы может ли в принципе подонок «перековаться» и стать приличным человеком, как на вопрос, прошёл ли данную метаморфозу мистер Познер, читатели ответят сами.