Опасность обрушения

Ученый предсказал опасность обрушения Керченского моста

Крымскую переправу снова подвергли резкой критике: она уязвима для землетрясений и гололеда

Еще не построенный мост через Керченский пролив уже стал головной болью российских властей. Последнее ЧП — в его опору врезался турецкий сухогруз «Лира». Но эксперты говорят о грозящей опасности совсем иного масштаба. Уникальное сооружение (его строительство планируют завершить к концу 2018 года) уязвимо со многих сторон и по нескольким параметрам.

Об этом нам рассказал известный советский и российский гидростроитель, бывший директор ЛенГЭС (возводил комплекс защитных сооружений Ленинграда от наводнений), профессор Юрий Севенард.

— Юрий Константинович, вы считаете, что Керченский мост может быть опасен?

— Как эксперт, который занимался этой темой серьезно еще со времен СССР, могу сказать – к великому сожалению, да. Я изначально считал решение Минтранса по строительству именно металлических мостовых конструкций — и для автомобильного, и для железнодорожного транспорта — ошибочным.

Есть два вида опасности. Первая касается сложных природно-климатических условий, которые проектировщики Керченского моста, судя по всему, не учли. В этом регионе высокая сейсмика, соответствующая 9 баллам.

Кроме того здесь сложная геология (плотные грунты, расположенные на 60 метров ниже уровня воды). Причем сейсмика при опоре на эти плотные грунты (твердые глины) не снижается. Колеблются именно глины, а не вышележащий слабый слой. Когда будет стоять мост, эти колебания обязательно будут передаваться его жестким сваям. В итоге во время землетрясения первой потеряется устойчивость основного пролета моста (от точки опирания сваи на глины — высотой около 100 метров).

Я руководил строительством Нурекской ГЭС, и там были точно такие же климатические особенности. Так что знаю, к чему приводят воздействия сейсмических колебаний, которые могут быть вертикальные и горизонтальные. В Крыму это особенно актуально. На самом деле это легко продемонстрировать (берет две шариковые ручки, сверху кладет журнал): две опоры, на них арка моста. И вот что произойдет, если начнется землетрясение – опоры совсем не синхронно будут колебаться (все падает).

— То, что на мосту или сам мост?

— Может рухнуть сам пролет моста. Закрепить его так, чтобы это исключить, практически невозможно.

— А что за вторая опасность?

— В этом регионе бывают очень сильные ураганные ветры, которые могут привести к аварийным ситуациям с машинами на мосту протяженностью, напомним, аж 19 км. Плюс гололедные явления – частый фактор в условиях перемены температур. Ветры, высокая влажность, ледяные дожди (но обледенение может быть и без них) – все это опасно с точки зрения скольжения транспорта. А содержать в безгололедном состоянии мост с фермами (связывающие конструкции) поверху практически невозможно: снизу металлические балки и железобетонное покрытие будут подмерзать.

ДТП сами по себе и на обычных дорогах часто случаются, а здесь риск увеличивается в несколько раз.

Кстати, есть и третий вид опасности – ледоход. В свое время по указанию Сталина в этом районе (только в другом створе — участке воды) был построен железнодорожный мост в 1944 году. Его разрушило ледоходом.

Справка МК: «Ж/д мост протяженностью 4,5 км был построен после освобождения Керчи в Великую Отечественную. В феврале 1945-го ледовые поля со стороны Азовского моря двинулись к выходу в Черное море в Керченский пролив, и мост рухнул под напором полуметрового слоя льда».

— Я очень хочу надеяться, что этот печальный опыт нынешними проектировщиками моста был учтен (и сама по себе конструкция будет очень крепкая) и лед не станет разрушающим фактором.

Но две опасности, о которых я говорил выше, точно остаются.

— Резюмируя: мост может рухнуть из-за землетрясений, а если удержится — ДТП там будет много из-за ветров и гололедицы на дороге?

— Если говорить простым языком, то да. Но всегда есть возможность все исправить.

— Каким образом?

— Я вижу такой вариант: чтобы если не весь мост, то пролеты с наибольшей высотой опор были вантовыми (на специальных тросах).

Примерно такой мост – на острове Русский во Владивостоке. Или вот по размеру почти совпадает большой мост в Греции через Коринфский залив. Вантовый мост при землетрясении в 9 баллов будет качаться, но не разрушится.

— А как быть с ветрами и гололедицей? От них ведь ванты не спасут?

— Именно поэтому лучше всего было бы сделать мост под водой, точнее, даже не мост, а целое гидротехническое сооружения. Оно было бы неуязвимо с точки зрения сейсмики, оледенения, падения транспортных средств с высоты и т. д. Основная трасса шла бы по земляной насыпи (она не боится давления льда). Было бы два водопропускных сечения – чтобы обеспечить проточность у берегов и сохранился водообмен, проходила рыба и т.д. А два км. трассы шли бы непосредственно под водой.

— И что представлял бы из себя этот подводный тоннель?

— Он был бы из железобетонных монолитных секций. Внутри две трассы по три полосы каждая (шириной 14 метров, высотой 8 метров). Там же был бы один, расположенный между автотранспортными, просвет для двухколейного железнодорожного пути, отделенный арочными колоннадами от автотрасс шириной 10 метров и высотой также 8 метров.

— Это наверняка весьма сложно.

— Ничего подобного, говорю вам как руководитель строительства комплекса защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений. Вы знаете, что этот комплекс из себя представляет? Шестиполосная трасса протяженность 25,4 км, проходящая по гребню защитных дамб, с мостами, туннелем и транспортными развязками, с шестью водопропускными сооружениями (по 300 метров длиной каждый). По сравнению с ней Керченский подводный тоннель – игрушка!

Наиболее дорогая и сложная часть в комплексе – затворы. Так вот, в Крыму их делать не надо. Так что построить подводный Керченский тоннель проще, дешевле и главное безопаснее.

— Насколько глубоко он мог бы залегать?

— На 10-метровой глубине. Тогда над ним могли бы ходить корабли. И там легко предусмотреть защитный комплекс от снарядов, ракет и т. д. То есть, по сути такой тоннель был бы вообще неуязвим. Более того, этот вариант обошелся бы в два раза дешевле — 100 миллиардов рублей.

— Сейчас не поздно ли? Ведь столько денег уже вложено, стоят опоры…

— Поздно. Но не для всего. Можно оставить автомобильный мост надводным, но учесть все те опасности, что я сказал (еще я уверен, что нужно сделать шесть полос автомобильного движения, а не четыре: в случае аварийной ситуации при четырехполосном движении на мосту не будет возможности эвакуировать машины). Но еще не поздно сделать подводным хотя бы железнодорожный переезд. При этом мы можем избежать множества неприятностей и бед. Тем, кто вспоминает про деньги, сразу скажу: цена останется та же (авторы существующего проекта говорят о 212 миллиардах). По сути, за те же деньги могут быть возведены два разных перехода — надводный для машин и подводный — для поездов.

Я много раз писал президенту, но все мои обращения пересылаются в Минтранс. Я предлагал рассмотреть внимательно то, что я пишу, с привлечением ученых РАН, ведущих инженеров-мостовиков. Но мне отвечали, что Минтранс рассмотрел более 70 вариантов конструкций и выбрал в итоге именно ту, что сейчас будет реализовывать.

Ева Меркачева

Источник – «МК»

Он должен быть дороже моста

Вот удивляюсь я этим учёным. Вот учёные-учёные, а дураки. Вот ни разу не понимают простых вещей.

Объясняю.

Проект моста утвердили? Утвердили. Бабло выделили? Выделили. Бабло распилили? А вот и ни хрена! Не успели еще распилить! Его же постепенно надо. И время от времени требовать дофинансирования, а для него еще причины придумывать, чтобы не совсем были идиотские. А он тут, понимаешь, с новым проектом! Ну, совершенно не вовремя.

Не, проект-то хороший, даже базара нет. Но всё ж надо делать последовательно. Сначала – распилить бюджет моста – с дофинансированиями – все дела. И вот только потом объявить, что вот – ошибочка вышла, мост не получится, мы не виноваты. И уже тогда смело рассмотреть и принять проект туннеля.

Только что это за смешные цифры? Сто лярдов? Да это ни о чём! Туннель – он должен быть дороже моста!

И вот – опять будет чего пилить.

Ну, вообще – всё объяснять надо!