Великодержавные россияне опасны

Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии

Не столько Путин, сколько великодержавные россияне опасны для окружающего Россию мира.

В советские времена среди многочисленных идеологических плакатов своей абсурдностью выделялся один – «Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия, мы говорим партия, подразумеваем – Ленин». Грузинский поэт Маяковский написал эти строки в 1924 году, когда Ленина отнесли в деревянный тогда мавзолей и выставили на показ, как это всегда делали с головами казненных разбойников. В первые годы великого горя это было понятно: большевики переживали смерть вождя, кто верил большевикам – сочувствовали тоже. Но потом фраза звучала издевательски – Ленина давно уже нет, и как тогда подразумевать партию – живой или мертвой?

Россия за свою историю перешла, как утверждают историки, от феодализма к коммунизму, а потом, разочаровавшись, – к идеологическому бандитизму. На самом деле Россия перешла от царизма к вождизму, и из последнего состояния уже больше никогда не выходила, если не считать девяти лет моральных скитаний во времена Бориса Ельцина. Тот убеждал россиян полюбить демократию, но в демократии же вождей не бывает, и поэтому россияне не оставляли надежды, что если не Ленин воскреснет, то найдется тот, кто его заменит. Нашелся Путин.

Вот представьте себе щуплого, небольшого росточка с насупленным взглядом майора КГБ, трудящегося на должности портфеленосца Собчака. И вот его Борис Ельцин приводит в Кремль за руку и говорит – вот вам наследный принц, будет царем. Как будто в стране не было Конституции, не было выборов самого Ельцина, не было борьбы с конкурентами. Тогда Ельцин наверняка думал, что эта серая личность спасет Россию от неминуемого прихода к власти коммунистов. Старый номенклатурщик Ельцин и не полагал, что он привел в Кремль самого что ни на есть коммуниста, еще и чекистского происхождения. И вся ельцинская демократия пошла насмарку, Путин ее свернул всего за два года.

Современное человечество придумало, грубо говоря, два основных типа государственного устройства – выборы и назначение. В 2000 году Путина, скорее всего, выбрали: уж очень советским людям хотелось «твердую руку» – дзюдоиста, летчика, подводника, танкиста, тракториста. За первые четыре года Путин национализировал все телевидение и стал вождем, в 2004 году он был избран добровольно-принудительно – культ личности сыграл свою роль, и россияне уже никого не хотели, только его. В 2008 году россиянам подсунули местоблюстителя Медведева, предупредив, что он посидит четыре года, а потом освободит место прежнему вождю. Россияне с удовольствием ждали. И дождались.

Про выборы уже никто не вспоминал – кому они сдались, когда «Россия встает с колен» и весь мир опять ее «боится». В демократической системе государственного устройства избиратель всегда интересуется кандидатами, вчитывается в биографию, соотносит моральные и идеологические принципы избранника со своими, сравнивает с другими. В авторитарной российской системе обычно обходятся без этих лишних штучек: предвыборная кампания, дебаты, – они не нужны, когда есть настоящий вождь. Путин сразу решил понравиться россиянам, не избалованным реверансами и книксенами, еще в должности председателя правительства, 29 сентября 1999 года, когда начал «ботать» на «фене», жаргоне, известном подавляющему большинству россиян. Им понравилось, Путину тоже – еще никто из советских и российских вождей не разговаривал с ними на языке подворотни.

Первые годы Россия жила как у Христа за пазухой – нефть лилась рекой, газ рвали с руками. Было так хорошо, что Путин, до того не знавший, что такое государственное устройство и экономика, стал шантажировать покупателей. В нормальной жизни, где есть конкуренция, такое желание Путина расценили бы как шантаж и бандитизм. Но Путин не унимался – он решил создать «русский мир», новую империю, где он бы был главным вождем, а лидеры соседних государств ползали бы на коленях и просили, как милостыню, дать им немного газа и подкинуть деньжат на пропитание. Какое-то время в Европе терпели, потом решили разрушить российскую монополию, а «ближнее зарубежье» ждала война – для тех, кто не хотел дружить с путинской Россией.

На Западе вначале встретили Путина радостно. Он внешне отличался от любителей кремлевской геронтофилии: относительно молодой, хоть и малого роста, но подвижный, первое время вдумчивый и даже красноречивый – много говорил о демократии и свободах. Этим он подкупал западных лидеров, пока в нем не проснулся чекист, а точнее, пока его группа поддержки из советского КГБ не дала команду – хватит с ними любезничать, они у нас на газовом крючке, пора строить новую империю. Даже после войны в Грузии Запад надеялся, что Путин – не тот, кем были его коллеги, опрометчиво забывая, что, как они сами говорят, «чекисты бывшими не бывают».

7 марта 2009 года глава Госдепартамента США Хиллари Клинтон предложила Сергею Лаврову нажать на красную кнопку с надписью «peregruzka». Предложение Штатов перезагрузить отношения было терапевтическим лечением, но имперскую болезнь снадобьем и уговорами вылечить не удалось. Кремль воспринял визит Клинтон как прощение за Грузию или даже как поощрение. Безнаказанность преступника, как известно, приводит к новым преступлениям. Путин и его команда восприняли действия Вашингтона как слабость, как неумение и незнание в отношении распоясавшегося геополитического хулигана. Это потом Кремль понял, что послабление Обамы – лишь в лечебных целях, возненавидев 44-го президента до конца его обоих сроков.

В советских традициях степеней почитания начальников главным было определение – «имеет опыт партийно-хозяйственной деятельности». Именно такие чиновники имели хорошую карьеру, даже когда их «бросали» из культуры на сельское хозяйство – они знали, как создавать коллективы, требовать от них беспрекословного подчинения и выполнения приказов, какими бы абсурдными они не были. У Путина опыта никакого не было – шесть лет был при Собчаке, два года клерком в Кремле, год – директором ФСБ, полгода – премьер-министром. Назвать это опытом язык не поворачивается, скорее, это тот вид стремительных карьер, когда карьерист сидит сложа руки, а кто-то толкает его кресло вверх.

Еще один миф, к которому, к сожалению, причастны и западные журналисты – способности Путина. Западных журналистов можно понять, они никогда не работали с таким материалом – из чекистской среды, в которой ложь воспринимается как рабочий инструмент. Для них выборы – это святое, они по-прежнему считают, что выборы в России такие же, как во Франции или Германии. И Путину это понравилось, он был польщен таким сравнением. Со временем даже стал ощущать себя одним из мировых лидеров, а доставшееся от Ельцина место в G8 он почему-то считает своим достижением.

Именно отсутствие способностей и стало одной из причин, почему к Путину стали относиться как к чекисту и наследнику скорее не Ельцина, а предыдущей, советской власти, сталинской системы. Путин – не экономист, он не знаком с элементарными знаниями о финансовой системе. Путин – не политик, и не мог человек, воспитанный в военной организации КГБ, иметь познания в политике, кроме как об исполнении репрессивных приказов. Путин – не дипломат, в подворотне этому не учили, а учили для достижения своих целей «мочить в сортире». Путин – не менеджер, он назначает на «хлебные места» своих одноклассников, однокурсников, сослуживцев или просто преданных людей, не выделяя в них умение создавать, главное, чтобы «гребли бабки». Наконец, Путин – не верующий, поскольку не знаком даже с основами христианской морали и христианских ценностей. Христианские заповеди для него, что азбука Брайля для зрячего.

Когда попадаются на глаза аналитические статьи о планах Путина, где расхваливают его блистательный ум или удивительное провидение, то всегда хочется спросить: почему же при наличии таких-то достоинств майор КГБ не дослужился до какого-нибудь серьезного поста и не стал хотя бы полковником? Если бы он действительно был знаком с правилами политики и познаниями в мировой экономике, то не довел бы свою страну до состояния, когда сыроподобный продукт считается едой, а сотни бульдозеров занимаются не строительством, а уничтожением качественных продуктов.

Если коротко, то Путин – самый неудачный чекистский проект за все 100-летнее существование этой организации, созданной Феликсом Дзержинским. Не получилось ни империи, ни процветающей страны, ни, соответственно, «Великой России». Получился изгой, которого выперли из G8, из Парламентской ассамблеи Совета Европы, которого брезгуют приглашать к себе лидеры ведущих стран и у которого рушится им же созданный ЕврАзЭС, а «наследница ССР» СНГ превратилось в Содружество Нищих Государств. Перспектив интеграции постсоветских стран никаких. Причина одна – страх перед агрессивной политикой Кремля, необоснованные претензии, манипуляция информационным пространством, пропаганда «русского мира».

Будущее Путина – загадка. Если бы он был самостоятельным выдвиженцем, что в России абсурдно по многим причинам, то его давно бы свалила какая-нибудь «группа единомышленников». Или бы купила. Но Путина привели к власти реваншисты, те, кто страдал при Ельцине от насаждаемого в России либерализма и демократии, те, кто ненавидел генерала Лебедя – за позорный, как они считали, Хасавюртовский договор с отвоевавшей себе свободу Чечней. Они хотели власти и денег. И им нужен был зицпредседатель Фунт, но абсолютно русский по виду, послушный и исполнительный, из которого можно легко слепить лидера, то есть – вождя.

Вождь получился не потому, что выглядел лидером, а потому что истосковавшийся по «твердой руке» россияне готовы были принять любого, кто сядет под телекамеры в кабину военного самолета или постоит в рубке подводной лодки. И главное – об этих подвигах надо рассказывать каждую минуту, каждый час, круглосуточно. И тогда воспитанные в пропаганде несколько поколений россиян вздохнут с облегчением. Они уже не будут вслушиваться в слова вождя, рассуждающего о курсе рубля, или обещающего, как вскоре расцветет Россия.

Окружение Путина не только затащило своего подопечного в капкан, но и само себя. Теперь Путина просто так не уберешь, да и зачем? Года три-четыре назад никто в Кремле и не помышлял, что «русская весна» будет провальным проектом, думали, что напротив – весь мир будет восхищаться Путиным, которого на руках носят все, кто мечтал о возрождении СССР. Одного не поняли путинские генералы – они зарвались. И тогда они получили в ответ испытанный способ борьбы с империей – санкции. Путинский «русский мир» такой же дутый, какой была советская империя – без перспективы развития и будущего.

Санкции добьют нынешнюю Россию, но не добьют власть, которая останется при своих деньгах и отношением к населению, которое продолжает исступлённо любить своего вождя. Не столько Путин, сколько великодержавные россияне опасны для окружающего Россию мира: это они ненавидят Запад, никогда не видев его воочию, это они ненавидят западную культуру, не понимая ни один иностранный язык. Путин и его окружение воссоздали советское мышление и советские принципы жизни, которые так милы и близки россиянам – любить вождя, ненавидеть тех, кто его не любит, мечтать и не иметь богатую и счастливую жизнь, обсуждать мифы о своем величии. Россиянам во главе с Путиным и его чекистской командой удалось создать огромную подворотню площадью 17 125 191 квадратных километров.

Источник – «Inforesist»

Одна ремарка

У меня только одна ремарка. По поводу «Тогда Ельцин наверняка думал, что эта серая личность спасет Россию от неминуемого прихода к власти коммунистов».

Ельцин думал об одном: обеспечить после своего ухода безопасность себе и «семье». И у него были причины об этом беспокоиться.

Да только и эти «думы» помещали его исключительно в краткие промежутки между пьянками.

Так что «думала» в основном Татьяна Дьяченко. Очень хорошо помню, как она подобно ломовой лошади тянула на себе всю его последнюю предвыборную кампанию, и как повсеместно предупреждала местных организаторов встреч с кандидатом: «увижу где-нибудь водку — головы поотрываю».

Так что посадили Вована на трон не благодаря его талантам, и не в надеждах на «спасение России», а исключительно благодаря тому, что на него нашёлся такой компромат, который позволял крепко держать его за фаберже даже из могилы, и делать это наверняка.