Возврат на главную

Подпишитесь

Можно подписаться на новости "Слова". Поклон каждому, кто разделяет позицию сайта. RSS

Страницы сайта

Последние комментарии

Фальшивое зеркало

Александр Генис

Фальшивое зеркалоДемократия передвигается галсами, ибо она все время исправляет собственные ошибки. Демократия только потому еще и существует, что постоянно ошибается и идет на ощупь. Это диктатура (так в свободном мире называют несменяемую власть) ни в чем не сомневается, не оставляя себе выхода, а демократия горазда напортачить, чтобы потом себя же грызть.

— Кто, — спрашивается, — казнил Сократа?

Америка тоже садилась в лужу, и я вместе с ней. Будущее поправляет прошлое, и сегодня мне кажется безответственной моя партийная лояльность демократической партии. Я симпатизировал ей еще в школе, потому что носил длинные волосы и не без основания верил в то, что демократы ближе к “Битлс”, чем республиканцы. Не удивительно, что когда я добрался до Америки и дорос до выборов, демократическая партия мне больше подходила — по стилю, если не по сущности.

Теперь я об этом иногда жалею. Проигравшие уже в этом веке кандидаты республиканцев — Маккейн и Ромни — лучше подходили к новой Холодной войне. Первый набрался опыта во вьетнамском плену, второй предупреждал о риске реваншизма, когда другим это казалось смешным. Стыдно мне и потому, что я не голосовал за Рейгана. Тогда я еще не растерял сектантской веры в коммунизм с человеческим лицом, как у пражской весны, и боялся, что президент с повадками ковбоя спугнет очередную оттепель. Рейган, однако, не интересовался оттенками черного и по простоте душевной назвал соперника “империей зла”. Вынудить ее к переменам, считал он, может только гонка вооружения.

— Нам, — говорил он сомневающемуся Пентагону, — Звездная война по карману, им — нет.

Тогда я этого не понимал, потому что Горбачев меня волновал куда больше Рейгана.

— При одном, — прикидывал я, — напечатают Бродского, а другой его точно не читал.

Но круче всего я ошибся с младшим Бушем. Мне он не нравился уже потому, что представлял Техас, штат, который и сам-то себя не всегда считает Америкой. Когда Гор проиграл знаменитые выборы 2000-го года потому, что избиратели, как гласит популярное объяснение, предпочитали бы выпить пива не с ним, а с Бушем, я быстро утешился.

— Какая, в сущности, разница, — рассуждал я, в том числе, увы, и публично, — кто станет президентом? Америка — не монархия, а республика. Не личность, а система управляет страной. Разделив и замедлив власть, ее гениальная конституция оставляет главе государства ровно столько свободы, сколько страна может себе позволить.

Как же я — вместе с отцами-основателями — ошибался!

Исключительно трагические обстоятельства, которые вошли в историю двумя цифрами — 9/11, привели к исключительно ошибочной реакции: атакой на Ирак. Буш начал войну с Хусейном просто потому, что не знал, что ему бы еще сделать. Объявив войну террору и не сумев объяснить, что это значит, он выбрал мишень бесспорную, но не ту. Никому не жалко зверского режима Саддама, всем жалко мира, который был нарушен не там, где надо, и не тогда, когда необходимо. 12 сентября 2001 года вся планета сочувствовала Америке. Никогда еще у нее не было такого ресурса любви. Буш, не сумев им распорядиться, растратил его в Ираке. От того, что Хусейна убили, лишь нарушилось равновесие злодейских режимов, и жизнь не стала ни лучше, ни менее опасной.

Собственно, весь XXI век свернул не туда из-за того, что Буш промахнулся с приоритетами. В сущности, он повторил ту же ошибку, что век назад чуть не привела к самоубийству Запада. Сегодня, в пору панического страха перед террористами, особенно важно не забыть, что начало тому апокалиптическому кризису положило не убийство одного эрцгерцога, а непомерная реакция европейских держав, ответивших мировой войной на отдельный акт террора.

Ввязавшись в ненужную войну и приняв на себя ответственность за ее последствия, Америка до сих пор не может сойти с пути, выбранного Бушем. Всего этого могло не быть, если бы президентом стал Гор. И этот пример учит нас гигантской ответственности перед выбором. Американский президент редко может радикально улучшить жизнь страны — с этим она обычно справляется сама, но в его силах кардинально ухудшить положение, причем, не только своих соотечественников.

Поэтому я цепенею, когда слышу от друзей сакраментальный аргумент: “все они одинаковые”. Поэтому я лезу на рожон, когда мне говорят: “какая разница”. Поэтому я ссорюсь с теми, кто не собирается голосовать вовсе, так как “одним миром мазаны”.

В другие времена, как показывает моя исповедь избирателя, такая позиция была не оправдана, сейчас — она преступна. Разница между Трампом и Хиллари не велика, она судьбоносна. И дело отнюдь не в том, что Клинтон — действительно самый подготовленный кандидат в президенты за всю историю. Важнее, что мир знает, чего от нее ждать. Ведь Хиллари провела на виду всю свою рано начавшуюся политическую жизнь, и это ей даром не далось.

— На то, чтобы разоблачить якобы преступные махинации четы Клинтонов, — подсчитали сторонние наблюдатели, — было потрачено около миллиарда частных и государственных долларов.

Расходы не окупились — ни одно обвинение не было доказано. Я знаю это наверняка, потому что иначе Хиллари бы никогда не смогла стать ни сенатором, ни — дважды — кандидатом в президенты. На таком уровне нельзя спрятать скелет в шкафу. Тут не о чем спорить. Даже действующий, а не будущий президент не обладал достаточной властью, чтобы заставить промолчать разговорчивую девицу в синем платье.

Список злодеяний, предъявленный Хиллари, не убеждает судей, но не избавляет ее от ошибок. Главная состояла в том, что она голосовала за ту самую войну в Ираке, а Обама — нет, почему он и попал вместо нее в Белый дом.

Сегодня все по-другому. Америка выбирает между политиком и цирком, и мир с ужасом следит, как это кончится. Трамп отличается от всех своих предшественников тем, что его нельзя уличить в противоречиях, обвинить в непоследовательности или поймать на лжи. Он отказывается от своих слов не каждый день, а каждый час. Ему попросту все равно, что говорить, лишь бы речь была понятна второкласснику (как показал профессиональный анализ лексического уровня его выступлений) и составляла семантическое облако туманных соблазнов.

— Я сделаю Америку вновь великой, — кричит Трамп.

— Я сделаю Америку вновь белой, — слышит избиратель, не понимая, о чем речь.

Я достаточно давно здесь живу, чтобы твердо знать: та Америку, куда Трамп нас зовет, никому бы не понравилась. Сорок лет назад страна пребывала на нижней точке восходящей кривой, за которой я с тех пор слежу. Президент Картер целовался с генсеком Брежневым, в Иране держали в плену американских заложников. Инфляция была 17 процентов, безработица — столько же. В метро было страшно войти, в Гарлеме — страшно выйти. В трущобах окна сгоревших домов забирали фанерой, на которой рисовали котов и вазоны, чтобы обмануть проезжих.

Всего этого я не замечал, не зная, что бывает по-другому. Но теперь-то знаю: и как воскрес Нью-Йорк, кстати сказать, вместе с Гарлемом, и что такое жить без инфляции, и как безработица упала до пяти процентов, а преступность — в шесть раз.

Слушая Трампа, никто об этом не догадается. Чтобы выглядеть спасителем, ему надо опустить страну до дна, обещая с ней вынырнуть после выборов. Но поверить ему могут только те, кто ни о чем не спрашивают.

— Не утруждая себя, — испуганным хором говорят экономисты, — вменяемой программой, кроме той, которую он строит по образцу своих шести банкротств, Трамп обещает завести всех не в большую, а в великую депрессию.

И все же я больше всего боюсь его не поэтому. Ленивый и нелюбопытный, Трамп интересуется только той частью планеты, откуда привозит себе жен. Именно поэтому он, не понимая, зачем тратиться на союзников, грозит объявить новую эру изоляционизма, соблазн которого и без того всегда искушал Америку. Беда в том, что каждый раз, когда она устранялась от международных дел, они возвращались к ней войной — и Первой, и Второй, и Холодной. Без защиты Америки мы бы не прожили 70 лет в относительном мире, дивидендами с которого пользуются как друзья, так и враги Америки.

— Куда, — спрашивается, — посылала бы отечественная элита своих жен и детей, если бы ФРГ не отличалась от ГДР, Лазурный берег от крымского, и члены НАТО от стран Варшавского договора?

Нью-Йорк

Источник«Новая газета»

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Слово

Размер шрифта

Размер шрифта будет меняться только на странице публикации, но не на аннотациях

Рубрики

Полсотни последних постов