Понимание «границ 1991 года»

Материал интересный. Хотя бы тем, что сильно раздвигает понимание «границ 1991 года». Кроме того, разъясняет вопрос специального трибунала и судьбы замороженных российских ресурсов. В тесной связи, между прочим.

Комментировать не буду – устал. Просто кое-что болдом выделю. Да и нужда в комментариях здесь невелика. Просто читаю и – образовываюсь. Что и вам рекомендую, – Ремарки «Слова»

Страх

Требуется юридически бесспорная конструкция

Тема международного трибунала над Россией по поводу событий, связанных с Украиной (здесь, понятно, «в зачет» идут не только события после 24 февраля, но и все предшествующие, начиная с 2014 года) — эта тема возникла совершенно не случайно.

Справедливость, права человека, международное законодательство и восстановление территориальной целостности — эти мотивы Запада вопросов не вызывают. Но есть и еще один вопрос, который уже стоит в повестке.

Как известно, Евросоюз неоднократно заявлял в лице самых разных своих представителей, что конфискованные у России средства (точная сумма не слишком понятна, так как речь идет и о государственных, и о корпоративных, и о частных изъятиях, и она уже измеряется сотнями миллиардов долларов), в общем, эти средства так просто пустить на озвученные цели восстановления Украины нельзя. Почему? Потому что Запад очень не хочет создавать не только прецедент, но и механизм такого рода изъятия и перераспределения. Мало ли, как обернется в будущем, поэтому право собственности — священное право — не может быть разменяно на текущую тактическую задачу.

Подобное решение должно быть юридическим, но беспрецедентным, то есть — его нельзя будет механически переносить на любые иные события. Дело в том, что часть Запада юридически находится в зоне континентального права, но часть — в зоне права прецедентного. Поэтому общий подход уже вырисовался. Должно быть решение суда, но сам суд должен иметь эксклюзивный и одноразовый формат, чтобы другие суды не могли применять его решение в качестве прецедента.

Ближайшим аналогом такого суда является Нюрнбергский трибунал, созданный по конкретному поводу, не являющийся регулярным институтом и прекративший свою деятельность после вынесения и приговора и приведения его в исполнение. При этом юрисдикция трибунала была жестко ограничена его Уставом.

Логично, что эта тема всплывает сейчас, тем более что повод буквально налицо. Аналогии достаточно прозрачные, а потому подход выглядит практически безупречным.

Безусловно, у такого подхода есть несколько узких мест. Первое — проведение такого трибунала может состояться только после однозначного поражения Кремля, смене режима власти и выдачи всех, кто будет вызван на этот трибунал в качестве обвиняемых. Понятно, что без смены режима это невозможно. Технически возможно заочное решение, но это на самый крайний случай, если нынешний режим сумеет удержать в руках власть после поражения. Ситуация крайне гипотетическая, но возможная.

Второй узкий момент — «а судьи кто?» В чем проблема? Под эгидой ООН провести такой трибунал проблематично, пока Россия — член (причем постоянный член, с правом вето) Совета безопасности ООН. Да и позиция Китая — ее прогнозировать сложно. Под эгидой ОБСЕ — опять же, возможно, но это европейская структура, а арестованные активы расположены не только в Европе. Пул держав-победительниц? — тоже сомнительно, так как для этого нужен факт оккупации России, чего никто делать не собирается.

Проблема на самом деле непростая, так как требуется юридически бесспорная конструкция, и ее еще только предстоит создать.

Есть и другие неясные моменты, но даже первых двух достаточно, чтобы понять, в каком направлении всё будет развиваться.

Во-первых, любимая сказка российской пропаганды про то, что Запад устанет (как вариант — истощит запасы помощи, замерзнет или вообще загнется в жесточайшем кризисе, когда станет не до Украины) — это сказка. Никто ничего прекращать уже не будет. Да и глупо сейчас, когда исход уже очевиден, бросать столь выгодное дело.

Во-вторых, стоит ожидать, что проблему Совета безопасности ООН решат одновременно с проблемой выдачи военных преступников — через смену режима в Кремле. Если это произойдет, то следующая «после Путина» власть будет рада сама выдать всех, только чтобы «распечатать» Россию от нынешних санкций. Она же проголосует в Совбезе так, как это будет нужно победителям: за трибунал, за выдачу, за свое согласие с любым приговором. Ну, здесь ничего нового — «Горе побежденным!»

Поэтому последовательность видится именно такой — вначале поражение военное, затем поражение политическое с возвращением всех территорий по состоянию на 1991 год (заодно это коснется и территории Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, возможно, придется удовлетворять требования прибалтов — помните, как Путин обещал от мертвого осла уши, а не Пыталовский район — вот с ним тоже наверняка встанет вопрос). После чего последует попытка смены режима в Москве, и уже затем — окончательное решение проблемы трибунала и судьбы конфискованных активов. Тех, которые уже конфискованы, и тех, которые будут предъявлены к оплате в будущем.

Сейчас это кажется чем-то нереальным, но кто мог даже 23 февраля с уверенностью предполагать, что произойдет на следующий день? А ведь произошло.

Конечно, какие-то варианты [вариации? – «С»] не просто возможны, но и будут — но рамочно логика Запада достаточно понятна и прозрачна. Настолько, что внезапно тема трибунала в последние дни стала самой востребованной и обсуждаемой, причем со стороны тех, кто там обязательно окажется. Животный страх наших пропагандистов сложно скрывать, они отдают себе отчет в том, что для них там точно будет отдельная скамья и персональная веревка.

Кстати, здесь можно отметить маркеры, по которым станет ясно, что российская знать готовится к подобного рода сценарию: во-первых, она будет пытаться вывести из-под удара своих детей и хотя бы часть своих активов. Во-вторых, будет пытаться соскочить прямо сейчас, так как потом будет уже поздно — только в джунгли ЦАР, но туда еще нужно попасть, да и не всех возьмут.

В этом смысле уход Кудрина с госслужбы можно рассматривать именно как попытку «соскочить». Возможно, очень скоро такую же попытку предпримут и другие знаковые фигуры, которые с одной стороны, уже под санкциями, но с другой — могут иметь шанс выйти из-под них при примерном поведении и наличии доброй воли со стороны тех, кто санкции наложил. Возможно, Греф, Набиуллина, ряд других граждан, которых называют «сислибами». Они чужие как для силовиков, так и для страны, но зато вполне вписываются в западные стандарты коллаборационистов, и такими просто грех разбрасываться. Однако вряд ли их будет много, да и удастся ли такой финт — сказать нельзя.

В любом случае тягомотная картина настоящего с его очевидной отрицательной для Кремля динамикой должна смениться каким-либо сдвигом. Для победного рывка, способного качественно изменить картину происходящего в пользу Кремля, предпосылок нет. А вот для обвала предпосылок более чем достаточно. И долго держать нынешнюю ситуацию в текущем состоянии не получится — она утратила системность, гомеостаз обстановки разрушен, а значит — сдвиг произойдет независимо от желания кого-либо. Он объективен.

Поэтому пропагандисты и суетятся, нервничают и буквально психуют. Они, конечно, ничего не знают и им никто ничего говорить не будет. Но и не замечать происходящее они не могут. Им просто страшно.

Источник – Телеграм